Железо, ржавое железо - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Берджесс cтр.№ 10

Их выстроили по четверо на заледенелой платформе и взвод за взводом погнали по брусчатой Эджуэр-роуд – настоящий каток, черт ее побери! Рабочие военных заводов спали на ходу, валлийцы же негромко напевали:

Футболистом был наш Бейли,

Выступал он за «Лланелли».

После матча в Кэннондэйле

Без мудей остался Бейли.

Лихая частушка прокатилась по Оксфорд-стрит, Парк-лейн, Гросвенор-плейс, Бакингем-палас-роуд.

– От нашего короля [16] звону много, а толку мало, – заметил Пауэлл, – сам-то немчура проклятая, кузен кайзера Вилли. У них семейная разборка, а нам драться из-за этих подонков, мать их…

Наконец вокзал Виктория, готовые к отправлению поезда. Армия Спасения раздавала чай, но на всех не хватило. Набившись в вагоны, они снова продремали до остановки в Фолкстоуне. Над Ла-Маншем стояло зимнее утро. Здесь их ждали пахнувшие блевотиной паромы, наскоро переоборудованные из пассажирских в военные, в сопровождении нескольких торпедных катеров для защиты от немецких подлодок. Рядовой Джонс, нечувствительный к качке, уверенно стоял на палубе, пока его товарищей выворачивало наизнанку, и, подставив лицо ветру, с наслаждением вдыхал запах моря, своего старого друга-врага. Но потом он почувствовал озноб, и в горле запершило. Неужели простудился? Да и в боку вдруг острая боль.

На бивуаке возле Булони их загнали в палатки, по полвзвода в каждую. Рядовой Джонс лежал на неструганых досках, укрытый семью грязными одеялами, и немилосердно кашлял после трех грязных сухарей пополам с опилками. Протрубили обед, но есть не хотелось. Он встал и пошел в переносной ларек, торговавший сигаретами, ваксой и всякой всячиной. Купил микстуру от кашля, на которую был большой спрос в это время года – неудивительно, небо хмурилось, вот-вот должен был пойти снег, – и опрокинул в себя пузырек, залпом проглотив все его черное тягучее содержимое. После этого он уснул и проспал как убитый целые сутки, пропустив смотр, но его почему-то никто не хватился. Проснулся Дэвид, слабый и голодный, от лязга касок, винтовок, штыков и противогазов и, стуча зубами от озноба, выпил чуть ли не литр сладкого чая. Идти в медпункт не хотелось, подумают еще, что уклоняется от службы. Рождество не отличалось от будней, если не считать выданного в этот день солдатам сливового киселя. У него снова открылся сухой кашель, голова кружилась. Наковыряв льда, он стал бриться и порезал подбородок. Кровь тут же замерзла. Да еще эта боль в боку покоя не дает.

Через два дня сержант объявил им об отправке на фронт. На станции их ждал обшарпанный французский поезд, но свежие хризантемы в изящных серебряных вазочках по-прежнему украшали столы, покрытые белоснежными салфетками, – жаль только, стекла выбиты. Погрузка и выдача сухого пайка была назначена после обеда. Доброго пути, везунчики.

Во время смотра рядовой Джонс 86-й из задней шеренги упал на впереди стоящего и нарушил весь строй. Очнулся он в госпитальной палатке унылыми зимними сумерками. Кишки выворачивало – такого с ним еще не бывало. Медсестра поспешила к Дэвиду с тазиком. Измерила температуру: 39– Пришедший вскоре военврач объявил, что у рядового Джонса 86-го крупозное воспаление легких. Горячие грелки, к ноющему боку лед – терпи, деваться некуда. Рядовой Джонс 86-й с усилием огляделся и увидел, что палатка полна раненых. Ему стало стыдно. Военврач капитан Фергюссон посмотрел ему в глаза и сказал:

– Я заметил наколку у тебя на руке. Во флоте служил? Ты все бредил о шлюпке.

– «Титаник», – выдавил из себя Джонс, чтобы хоть как-то оправдаться перед стонавшим через три койки от него солдатом с кровавым месивом вместо лица.

– Вот оно что. Сумел выбраться, значит? Повезло. Тебе и сейчас повезло. Еще денек, и ты бы наверняка загнулся.

Он перешел к следующей койке, где лежал раненый с оторванной по локоть рукой и без ноги. Дэвиду стало еще хуже. Угораздило же слечь из-за дряни, которую любой недотепа может подцепить на гражданке. Он не находил себе места от стыда, когда на восьмой день привезли Эванса 23-го и Уильямса 68-го из его призыва. Резерв второго батальона гламорганширцев, точнее, то, что от него осталось. Отрыжка фронта. Эванс 23-й потерял правый глаз, вся левая сторона лица Уильямса 68-го была разворочена от скулы до подбородка. Немцы начали обстреливать госпиталь. Всех, кого можно было вывезти, эвакуировали. В том числе и Джонса 86-го. Когда он прибыл на поправку домой, мундир болтался на нем, как на вешалке. Людмила в своих энциклопедических штудиях добралась до статьи «Брейкспир, Николас – единственный англичанин, избранный Папой Римским, см. Адриан IV».

– Это я уже читала, – сказала она, глядя, как Дэвид вычищает хлебом тарелку. – Ydych chi eisiau rhagor? [17]

– Да, хочу, если эта абракадабра подразумевает добавку.

– Какой же ты, к черту, валлиец, если не говоришь по-валлийски!

– Зато ты стараешься за двоих, детка.

Людмила кормила его на убой, но вся энергия расходовалась в постели, так что к концу отпуска мундир был ему все еще велик. Он вернулся в 10-й батальон Гвентского королевского полка, расквартированный в Тоуне, в поместье графа Бармута. Война между тем продолжалась. Второго марта 1916 года начался второй этап битвы за Верден, французы удерживали свои позиции, немцы потерпели поражение у Во, но смогли продвинуться немного вперед по направлению Бетанкур – Кумьер. Мортом по-прежнему оставался в руках французов. Тем временем в тылу ирландцы наносили Британии поражение за поражением, однако шинфейнерам [18] не удалось встретить подлодку сэра Роджера Кейсмента, [19] и утром в Страстную пятницу он был арестован и доставлен в Англию. В понедельник после Пасхи события развивались без него. Патрик Пирс [20] произнес речь на фоне трехцветного знамени революции 1848 года: «Братья и сестры, именем Господа и наших предков, защитников национального достоинства Ирландии, родина заклинает своих детей стать под это знамя на борьбу за ее свободу!»

Во время смотра подполковник Бойс, командир 10-го батальона, страдавший заиканием, объявил через своего заместителя майора Фэзера, что все, кроме больных, будут переброшены для восстановления порядка в Дублин, где к ним присоединятся бойцы из Кураха (никому не ведомой валлийской дыры). Рядовому Джонсу 86-му снова выдали каску и винтовку, однако, учитывая техническую отсталость ирландских патриотов, оставили без противогаза. В этот вечер рядовой Причард 5-й, мрачный здоровенный детина со следами споротых нашивок на рукаве, произносил зажигательные речи: