– Его там нет. – Вячеслав посмотрел на Александру. А она на него.
Он сердито тряхнул головой и отвернулся.
– Тогда нужно пойти в противоположную сторону, – настаивала Татьяна. – Это преступно, он нуждается в нашей помощи. А мы бездействуем.
– Девушка, не гоните на нас волну. Все, что можно, – делаем! – возвысил голос Иннокентий.
– Плохо делаете. – И здесь Татьяна зарыдала, уткнувшись лицом в ладони. – Господи! Ну, сделайте же хоть что-нибудь!
«А ты, журналистка, не такая циничная и жесткая, как твои собратья, – подумала Александра. – И уже, видимо, привыкла к Игорю, раз так убиваешься по нему… А может быть, тебя просто охватили страх и ужас – ты поняла, что писать репортажи, сидя дома в тепле и за компьютером, это одно, а столкнуться со смертью лицом к лицу – другое… Да еще так близко…»
– Он умер своей смертью? – задала вопрос Александра.
Все головы немедленно повернулись к ней.
– Мы не судмедэксперты. Видимых признаков насильственной смерти нет. – Петр Васильевич хотел по привычке притронуться к усам, но передумал, и рука застыла в воздухе.
– Точно?
Петр Васильевич молчал. Словно обдумывал ее слова.
– Своей, – наконец выдохнул он. – Оступился и упал, ударился виском о камень.
– Опытный проводник… и так умер, – выразила она сомнения.
– Ты что хочешь сказать? – накинулась на нее Лилька. – Что кто-то его убил? Да? – В голосе зазвучали истеричные нотки. – Кто-то караулит нас и убивает по одиночке? Сначала – Николай. Потом – Игорь…
– За-аткнись! – прорычала Татьяна. – Игорь жив! Не хорони его!
– Я не хороню, я просто высказываю свои мысли.
– Засунь свои мысли знаешь куда!
– Дамы, дамы… – поднял руки Иннокентий – Прошу…
– Молчать! – рявкнул Петр Васильевич. – Паника на корабле в трудную минуту, когда он дал пробоину, – последнее дело.
– У нас тут не корабль, – заметила Лилька.
– Не корабль, но паника все равно не нужна, – добродушно сказал Петр Васильевич. – Насмотрелся всякого. И на суше, и в море. Поэтому – без паники, сейчас мы отправляемся на поиски Игоря. Далеко он уйти не мог. Если только… его не унесли, – тихо сказал он, и, похоже, услышала его только Александра. – Прочесываем местность. На месте остается Кирилл.
– Я с ним, – сказала Лиля.
– Хорошо, оставайтесь вдвоем.
Игоря нашли в полукилометре от лагеря. Обнаружил его Вячеслав.
– Только без паники, – устало сказал Вячеслав. – Случилось ЧП. Игорь находится вон там, – махнул он рукой, – сразу за поворотом. Его уже замело слегка. Я наткнулся на него чисто случайно. – Он снял рукавицы и похлопал ладонями друг о друга. – Но он жив! Жив! Хотя в тяжелом состоянии. Нужно принести его сюда как можно скорее.
Вчетвером: Вячеслав, Кирилл, Иннокентий и Дмитрий – они пошли за Игорем. Предварительно они соорудили нечто вроде носилок. Взяли две толстые ветки, связали их веревкой крест-накрест примерно на расстоянии пятьдесят сантиметров одна от другой. Получилось нечто вроде гамака из веревок между двумя палками.
Они принесли Игоря: тот слабо стонал, на лбу был багровый шрам, левая скула рассечена.
– Похоже, он наткнулся на камни-останцы, – крякнул Петр Васильевич. – И нам нужно уходить отсюда как можно скорее.
– А что такое останцы? – спросила Лиля, широко распахнув глаза.
– Опасная вещь, девушка, – кратко бросил Петр Васильевич. – Не дай бог на них наткнуться. Камни-останцы зимой стоят как в ледяных чашах. И когда налетает сильный ветер, и камни, и чаши издают страшные звуки, похожие на стон и плач. Бывает, что камни «воют». Жуть берет, когда слышишь это. Останцы могли стать причиной гибели туристов-дятловцев. Когда они неслись по склону горы, то «влетели» в эти ледяные чаши и получили травмы.
– Значит, мы неподалеку от этих мест?
– Получается, что так. И в этом нет ничего хорошего.
– Как же мы на них наткнулись? Они что, на карте не обозначены?
– Карта! – это слово повисло в воздухе. – А у кого карта? – спросил Петр Васильевич, обращаясь ко всем.
– У инструктора была, знамо дело, – откликнулся Кирилл. – Он же вел нас. У него же рация, наши мобильники здесь связь не ловят. Тогда что получается? – нахмурился он. – Мы остались без связи и без ориентиров. Куда нам теперь идти, в какую сторону и как связываться с внешним миром?
– Похоже, что так.
– И что теперь? – Дмитрий вертел головой и чуть не плакал. – Все? Поход закончился? Мы останемся здесь, и нас никто и никогда не найдет.
– Не надо скиметь!
– Чего?
– Ныть, значит. Будем думать.
– Думать, а нас пока тут волки съедят.
– Тебя твои думы черные скорее съедят, чем волки. Нечего сказать – помолчи! Как говорится – сойдешь за умного. Это лучше, чем сеять тут ненужную панику.
Из палатки, где был Игорь, неожиданно раздался крик Татьяны:
– Он приходит в себя!
Они забились в палатку и смотрели на Игоря.
Тот открыл глаза.
– Где я? – И тут все вспомнил. – Бли-ин! Ну и вляпался же я!
– Что с тобой было? – Петр Васильевич стоял к нему ближе всех.
– Ничего не помню. А… я увидел, как Николай встает и выходит из палатки, и решил пойти за ним.
– Зачем?
Александре показалось, что Игорь невольно смутился.
– Мне показалось это странным.
– А почему никого не разбудил? И что тут странного: пошел мужик по нужде. Дело обычное, житейское.
– Не знаю, что-то было не так. И я пошел за ним. – Он замолчал и облизнул пересохшие губы. – Пить!
Татьяна метнулась за водой. Она вернулась с кружкой, которую поднесла к губам мужчины.
– Пей!
– И что потом?
– Я увидел, что он встал на лыжи и быстрым шагом отходит от лагеря. Я бросился за ним. Без лыж. Не хотел терять время. Только потом понял, что сделал ошибку. Я его быстро потерял из виду в темноте. Хотя я был с фонариком.
– Ну… и?
Игорь замолчал.
– Дальше… ничего не помню… То ли я упал и стукнулся обо что-то, то ли на меня напали… Неожиданно навалился мрак, и все… – Он пожевал губами. – А где Николай?
В ответ была тишина.
– Его нашли?
– Он мертв.
– Его убили?
– Трудно сказать. Похоже на то, что на него тоже навалился мрак. В смысле – обо что-то ударился. По крайней мере, признаков насильственной смерти нет.