Дети времени - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Чайковски cтр.№ 9

К этому моменту Холстен перестал его слушать: он сгорбился в кресле, слушая через наушник передаваемый «Гильгамешем» сигнал и глядя на визуальные отображения частот и закономерностей, выводя из корабельной библиотеки справочники.

Он отлаживал интерпретацию сигнала, проводя через все известные дешифровочные алгоритмы, которые использовались той давно погибшей цивилизацией. Он уже множество раз этим занимался. Очень часто сигнал был закодирован так, что не поддавался возможностям современной криптографии. Иногда получалась нормальная речь, но на одном из тех проблемных языков, которые никому не удавалось разгадать.

Он слушал и применял свои дешифровки – и к нему полетели слова из того официального древнего языка ушедшей эпохи чудес и изобилия… и ужасающих способностей к разрушению.

– Имперский С, – уверенно заявил он.

Это был один из самых распространенных известных языков, и, если бы ему удалось заставить свои мозги заработать как следует, вычищенное послание перевести можно было бы запросто. Оно содержало сообщение, которое наконец раскрылось перед ним, словно цветок, высыпав свое краткое, сжатое содержание на языке, который умер еще до наступления льда.

– Что?.. – раздраженно начал Гюин, но Холстен вскинул руку, требуя тишины, снова проигрывая все сообщение и наслаждаясь своим кратким моментом триумфа.

– Это сигнал бедствия, – объявил он.

– Бедствия в смысле «Не приближайтесь»? – уточнила Лейн.

– Бедствия в смысле «Прилетите за мной», – сообщил им Холстен и, встретившись с ними взглядом, увидел в их глазах тот первый проблеск надежды и изумления, который почувствовал и сам. – Даже если там никого нет – а там почти наверняка никого нет, – там осталась техника, работающая техника. Что-то дожидалось нас там тысячи лет. Только нас.

На мгновение это известие оказалось настолько весомым, что их невнятная подспудная неприязнь к нему почти исчезла. Они – три пастыря, ведущие свое человеческое стадо в новую землю обетованную. Они – родители – основатели будущего.

А потом Гюин хлопнул в ладоши.

– Отлично. Прекрасная работа. Я распоряжусь, чтобы «Гильгамеш» разбудил ключевой персонал для начала торможения. Мы в этой рискованной игре выиграли. – Ничего не было сказано о тех, кто остались позади, кому даже не дали шанса сделать ставки. Не были упомянуты и другие корабли-ковчеги, ушедшие по другим курсам: Земля выплевывала последние комки своих обитателей перед тем, как отступить перед поднимающимся ядовитым приливом. – Вы оба возвращаетесь в свои ячейки.

Между ними и источником сигнала все еще оставался как минимум век безмолвного, смертельно-холодного пути.

– Дайте мне хотя бы полвахты бодрствования, – автоматически проговорил Холстен.

Гюин гневно посмотрел на него, внезапно вспомнив, что не хотел включать Холстена в основную команду: слишком стар, слишком самовлюблен, слишком сильно гордится своим драгоценным образованием.

– С чего бы?

«С того, что холодно. С того, что это – как смерть. С того, что я боюсь не проснуться – или что вы меня не станете будить. С того, что мне страшно».

Однако Холстен беззаботно пожал плечами:

– Я же еще успею поспать, так ведь? Дайте мне хотя бы посмотреть на звезды. Всего полвахты, а потом я лягу. Кому от этого станет хуже?

Гюин презрительно хмыкнул, но неохотно кивнул.

– Дашь мне знать, когда пойдешь. Или если будешь последним, то…

– Погашу свет, да. Я помню процедуру.

На самом деле эта процедура представляла собой сложную дублирующую проверку корабельных систем, но почти все сложные элементы «Гильгамеш» выполнял самостоятельно. Всех членов основной команды обучили ее проведению. Процедура была почти такой же простой, как зачитывание списка: и обезьяна справилась бы.

Гюин удалился, качая головой, а Холстен покосился на

Лейн, однако та уже проверяла технические показатели: профессионал до мозга костей.

Однако позже, когда он сидел в наблюдательном куполе и смотрел на чуждую россыпь звезд – за две тысячи лет от тех созвездий, которые могли знать его предки, – она присоединилась к нему и оставалась рядом неуютные пятнадцать минут, ничего не говоря. Ни один из них не смог облечь свое предложение в слова, но благодаря выгнутой брови и незаконченному взмаху руки они в результате оказались без корабельных костюмов, прижимаясь друг к другу на прохладном полу под плавно вращающейся над ними вселенной.

Имя, на которое она отзывается, имеет две формы: простую и сложную. Простая состоит из ряда последовательных жестов, точное движение педипальп передает ограниченное количество информации. Более длинная форма включает также притоптывание и дрожь, добавляя тонкий вибрационный подтекст к примитивному размахиванию и меняясь с настроением, временной формой высказывания и с тем, к кому она обращается: к доминантной или подчиненной самке или к самцу.

Нановирус усердно трудится, делая все, что позволяет этот неожиданный материал. Она – результат многих поколений направленной мутации, ее существование безмолвно свидетельствует обо всех тех неудачниках, которые так и не дали потомства. Зовите ее Порцией.

Движение по лесу – это движение по высоким путям, с ветки на ветку, где каждое дерево – это мир в миниатюре. Переходы происходят там, где ветви соприкасаются, то вверх тормашками, то в нормальном положении. Подъемы по вертикальным стволам, а потом прыжки там, где веток нет, увлекая за собой страхующую нить и надеясь, что взгляд и разум правильно определили расстояние и угол.

Порция крадется вперед, оценивая дистанции: ее ветка выдается в пропасть, так что она целую минуту тщательно прикидывает, получится ли у нее перепрыгнуть на следующую, – и решает, что не получится. Выше крона переходит в переплетение тонких веточек, которые ее веса не выдержат. Порция намного крупнее своей крошечной предтечи: полметра от клыков до прядильного органа, настоящий кошмар арахнофоба. Ее экзоскелет усилен внутренними хрящами, которые прежде служили только для крепления мышц. Ее мышцы тоже стали эффективнее, а часть из них расширяет и сокращает ее брюшко, активно прогоняя воздух через легочную книжку, так что теперь она не просто пассивно забирает кислород. Это позволяет ускорить метаболизм, регулировать температуру тела и быстро и длительно двигаться.

Внизу находится лесная почва, по которой нельзя безопасно перемещаться. Там водятся хищники покрупнее Порции, и, хотя она уверена в своей способности их перехитрить, на это уйдет время, а уже близятся сумерки.

Она осматривается и обдумывает варианты своих действий. У нее великолепное зрение, которое она унаследовала от той крошечной охотницы, с которой началась эволюция. Большие темные круги ее основных глаз значительно крупнее, чем у любого из людей.

Она поворачивает тело, чтобы видеть своих спутников, полагаясь на то, что периферийные глаза предупредят ее об опасности. Бьянка, вторая самка, по-прежнему остается позади, у ствола, она следует за Порцией и готова ей довериться. Бьянка крупнее, но Порция – лидер, потому что размеры и сила уже очень давно перестали быть самыми ценными качествами их вида.