Пиявка голубых кровей - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 50

– «Пожалуйста, принеси большой дорожный саквояж. Не знаю, где в вашем доме такой найти». Я ответила: «Их в кладовой полно». Клод заявил: «Верочка, пойми, я гость в вашем доме. Неприлично самому шарить в шкафах, да еще в отсутствие хозяев. Но если ты, член семьи, можешь добыть дорожную крепкую, с железной молнией сумку, я буду очень тебе благодарен». И я выполнила его просьбу.

Михаил Львович взглянул на старшую дочь.

– А ты что скажешь по этому поводу?

Маргарита опустила глаза.

– Мне стало очень плохо. Я была в истерике. Клод боялся уйти из своей спальни, там лежала Алла. Да, он обратился к Вере, та действительно притащила торбу. Она пыталась в комнату заглянуть, нагло так лезла, пришлось ее отпихнуть!

– Вера сейчас сказала правду? – уточнил Губарев.

– Тут она не соврала, – призналась Марго. – Папочка, я никогда тебе не лгу. Да, Клод опасался сам идти за баулом, прибег к помощи Веры. А та притащила сумку для яхты. Их в чулане много валяется. Я подумала, навряд ли родители знают, сколько сумок куплено, одна часть инвентаря в кладовке, вторая на корабле. Видишь, я не вру, честно признаю: да, Вера не солгала. И…

Марго умолкла.

– И? Договаривай! – велел отец.

– Я подумала, если Веру кто увидит, то это хорошо. Она сумку тащила. Вот тогда мне мысль в голову пришла бросить внутрь ее крестик, – прошептала Марго. – Папочка, я не лгу! Алла очнулась, она была жива. Честное слово! Не умерла от конфет Клода. Ее убил тот, кто торбу утопил! Но это не я и не Клод. Честное слово.

Роман стукнул кулаком по подлокотнику.

– Клод сумку в реку занес. А вы на берегу стояли! Я видел!

– Нет, нет, нет, – замотала головой Маргарита, – ну, нет же!

– Остановись! – велел Михаил Львович. – Единожды солгавший, кто тебе поверит? Значит, Аллочка очнулась?

– Да, да, да, – твердила Маргарита.

– А вы вместо того, чтобы взять ребенка и везти его срочно в клинику, сбежали, – спокойно произнес бизнесмен.

– Да, – повторила Марго, – я не вру. Говорю правду. Она была жива! Ее кто-то утопил… Ну, честное слово, поверь мне.

– Верю, – медленно произнес Михаил Львович, – я искренне верю…

Маргарита так обрадовалась, что не дослушала отца.

– Спасибо, папочка. Люблю тебя больше всех на свете.

– Я искренне верю, – продолжил Губарев, – в то, что ты негодяйка, дрянь, сволочь, которая испугалась за свою карьеру. Я искренне верю, что твой муж наркоман и отпетый мерзавец. Ваша семья от меня много чего получила. Вы знали, как Ксения переживала из-за того, что Алла пропала, и ни разу не намекнули, где тело находится. Вас даже подлыми нельзя назвать. Нет таких слов, которые опишут, что совершили ты и Пиявка голубых кровей. Вера!

– Да, папочка, – прошептала та.

– Почему ты не сообщила про свой разговор с Корсе?

– Папочка, – еле слышно начала Вера, – Аллу нашли не сразу. Когда она пропала, я и подумать не могла, для чего Клод сумку просит. Считала, что он в ней вещи увез, забыла про саквояж. А вот когда тело из реки подняли и прислуга объявила, что меня с ним видели в коридоре, вот тогда…

Вера опустила голову.

– Говори, дорогая, – попросил отец.

Дочь всхлипнула.

– Ты меня в кабинет привел, поставил перед столом, сердито спросил: «Зачем брала сумку?» Я честно ответила: «Клод попросил принести ему большой баул». Ты новый вопрос задал: «Где крестик?» Я призналась: «Потеряла, где – не знаю». Ты надавал мне пощечин, позвал няньку, велел ей меня запереть, не выпускать. Я просидела в комнате двое суток, ко мне никто не заходил. Еду не приносили, я воду в ванной из-под крана пила. На третий день вошли две женщины, увезли меня в интернат. Мы после того разговора в кабинете про крестик и сумку более не виделись. Возможности в деталях правду сообщить у меня не было. Прости, папочка. Я тогда была подростком, в голову не пришло, что баул для чего-то страшного нужен. У нас в кладовке таких сумок было полно, ими никто не пользовался.

– А теперь объясни, по какой причине лекарства детям Кирилла тайком давала, а затем с ними по ресторанам-кафе ездила? – спросил Михаил Львович.

Вера втянула голову в плечи.

– Я деньги собирала.

– С какой целью? – не утихал отец. – Ты живешь в дорогом доме, ешь, пьешь, одета, обута. И на покупки имеешь солидную сумму.

Дочь выпрямилась, на ее лице возникло удивление.

– На покупки?

– Да, – подтвердил отец, – Кирилл каждый месяц получал для передачи тебе определенную сумму.

– Впервые слышу, что мне деньги полагались. У меня не было ни копейки. Папочка, когда я пошла в выпускной класс, меня психолог спросила:

– Ты осознала свою вину? Понимаешь, какое преступление совершила?

Я ответила:

– Ничего плохого я не сделала. Сестру не трогала.

И меня продержали в интернате до восемнадцати лет, а потом отдали Кириллу. Вроде я за ним замужем, но на самом деле Габузов меня стерег. А его дети… Они меня терпеть не могли, издевались. То в кровать воды нальют, то еще чего похуже. Про все их приколы рассказывать сил нет. Я сначала им таблетки подсыпать начала, чтобы поутихли. Потом у Кирилла телефон выпросила, хоть какая-то отдушина появилась. Спустя время по телевизору увидела в новостях сюжет про женщину, которая детям разные препараты подсыпала, за инвалидов их выдавала, от кафе, ресторанов, магазинов, куда ее с инвалидной коляской не пускали, деньги получала. Ну и вот…

Вера закрыла лицо руками.

– Папочка! Я собираю на комнату. Маленькую. В коммуналке. Почему не сказала психологу в интернате о том, что жалею о смерти Аллы? По глупости. Маленькая тогда была, гордая. Мысль в голове сидела: я ничего плохого не сделала, зачем признаваться в том, чего не совершала? Думала, уйду из приюта, стану жить одна. Я же не знала про будущее с Кириллом. Но сейчас я готова на что угодно! Папочка, я раскаиваюсь, я принесла сумку! Я виновата! А насчет Вениамина и Леси… Кирилл знал про таблетки. Один раз он вошел в кухню, а я их в кашу бросала. Так Габузов просто удалился, изобразил, будто ничего не заметил. Но он видел! Точно. Совершенно точно видел! Ему парень с девчонкой надоели, но избавиться от них он не может. Деньги за то, что за детьми следит, получает.

– Она врет! – отрезал Кирилл, который до сих пор сидел молча. – Понятия не имел, какую гадость баба с ребятами проделывает. Вы же знаете, у меня безупречная репутация. Я идеальный ментор.

– Ментор? – повторила я. – Вот как ваша профессия называется. В переводе с французского слово «mentor» означает наставник.

– Правильно, – согласился Кирилл, – это моя работа. Любимая.

– Папочка, ты никогда мне не верил, – прошептала Вера, – сразу посчитал виноватой. В тот день, когда я пыталась тебе про сумку рассказать, ты меня слушать не стал. И сейчас тоже. Ты веришь всем, кроме меня, Маргарите, Кириллу. А я в твоих глазах врунья. Почему так? Не знаю. Неужели я хуже всех? Но я не сержусь на тебя. Понимаю, так сложилось. Единственная просьба теперь, когда ты узнал правду, освободи меня от мужа. Он честно выполнял свои обязанности. Не обижал подопечную. Просто строго следовал указаниям того, кто его нанял. Кирилл состоит одновременно на двух службах. Он еще пасет детей покойной Елены. Ты об этом наверняка знаешь.