Стеклянные дети - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ронина cтр.№ 34

27

Так что же такое витрификация? Если по-простому – то заморозка, или криоконсервация. Кардинально усовершенствовал методику японский профессор Куваяма, и это стало настоящей революцией в криоконсервации биологического материала. Еще немного, и человек из французского фильма «Замороженный» станет реальностью.

До 2000 года при методике «медленной заморозки» клетки не выживали – разрушались. И это совершенно закономерно. Не нужно забывать, что яйцеклетки на 80–90 процентов состоят из воды. Поэтому, как только температура понижается ниже нуля, яйцеклетки травмируются, а то и полностью разрушаются. Отсюда невысокий процент наступления беременности после криопереносов по старой методике.

И вот новая технология: когда вода, «пролетая» нулевую отметку, не успевает «сообразить», что происходит, и застывает в аморфном состоянии, поэтому кристаллы льда не образуются и яйцеклетки при криоконсервации и разморозке не разрушаются. Вода остается в аморфном состоянии – отсюда и название «витрификация» (в переводе с английского – «стекло»).

Но Кольцов был уверен – за витрификацией будущее! Это настоящая революция в гинекологии. Сегодня женщина может заморозить – криоконсервировать (это необычно звучит, правда) яйцеклетки впрок, на будущее. Например, женщине 30 лет, а она еще не замужем и детей нет. Планы, конечно же, есть, но все потом, все после, где-то лет через пять-семь лет. К сожалению, к этому возрасту у многих уже и со здоровьем не все в порядке и операции гинекологические за плечами. Что делать в таком случае? Раньше выход был один: использовать донорские клетки, ведь физиология неумолима. Климакс начинается с тридцати пяти лет. И он обязательно наступит у каждой женщины. Раньше или позже. До сих пор даже в институтах продолжают вдалбливать студентам, что климактерий начинается после 45–48 лет, когда у женщины начинаются первые приливы, нарушения менструальной функции. Все это неправда – климактерий начинается после тридцати пяти лет, когда физиологически начинает снижаться «запас яйцеклеток» в яичниках. И вот тут нам как раз и поможет криозаморозка впрок.

Как же все-таки здорово одновременно быть и врачом, и ученым: лечить, внедрять новые методы и получать результаты.

Как-то к Кольцову пришла пациентка тридцати двух лет. Причем раньше она наблюдалась у достаточно известного московского хирурга. Кирилл Кольцов прекрасно знал этого доктора, считал его большим трудоголиком, который любит свою профессию, эндоскопию, и в то же время остается добрым, душевным человеком, всегда готовым помочь и словом, и делом. Хирург сам позвонил Кольцову:

– Слушай, Кирилл Евгеньевич. Тут у меня пациентка одна есть, как раз из твоих краев ко мне приезжает. Возьми-ка ее на себя. Понимаешь, уже позади две операции. Врожденно одного яичника нет, к тому же эндометриоз. Еще немного протянет, и придется удалять еще один яичник. Она не замужем, стало быть, придется распрощаться с мыслями о детях. Поможешь?

– Конечно, пусть приходит!

Они тогда удачно заморозили ооциты у этой женщины и хранили их в специальном криобанке, который только-только начали создавать. Через несколько лет женщина ими удачно воспользовалась. Вышла замуж, и поскольку беременность так и не наступила, она воспользовалась хранящимися яйцеклетками в банке.

Кирилл очень гордился созданным крио- банком собственных ооцитов пациентов. И уже несколько лет как работал банк донорских ооцитов – витрифицированных. Самый, кстати, большой в России и второй по величине в Европе.

Ну, и еще раз о донорской сперме, банк которой тоже существует. Важно, что она получена от мужчин, обследованных для донорской программы: их сперма замораживается на карантин до шести месяцев, потом они через шесть месяцев вновь сдают кровь на RW, ВИЧ, гепатиты, и только потом эта сперма выходит из карантина; таким образом, исключается инфекция у доноров.

Кирилл думал об Инге и о том, что у той нет детей и что возраст ее уже практически на пределе. Сорок три года. Но если все-таки где-то есть замороженные яйцеклетки, то можно попробовать. Нужно ли ей это? Пойдет ли она еще на одно ЭКО? Постепенно он начал думать об Инге уже не только как о женщине, в которую когда-то был влюблен, а как о возможной пациентке. Он мог бы ей помочь, он точно знал и знал, что Инге нужен ребенок. Очень. Она должна стать матерью.

Что греха таить, не все женщины – матери по призванию. Им порой кажется, что они хотят детей, но потом не знают, куда деться от этого ребенка. Тем более когда ребенок рождается у женщины достаточно зрелой. Женщина долго жила для себя, для мужа, а тут жизнь меняется в одночасье. И потом, не забываем о возрасте. О том, что силы уже не те и здоровье не то. Не спать ночами в двадцать лет и в пятьдесят – это разные состояния. Где взять силы? Только в огромной любви к своему ребенку. Во всепоглощающей любви. Если она есть, то женщина справится. Если нет – пиши пропало.

Инга бы справилась. Как же Кириллу хотелось за нее побороться. За нее и за ее ребенка.

28

Глеб нервно ослабил узел на галстуке и завел автомобиль. Зачем? Зачем им это все? В голове все перемешалось. Он попытался систематизировать мысли, иначе эту круговерть в голове не остановить. Решительность жены, напор, с которым она говорила, тот блеск в глазах, который ему совсем не понравился. Это первое. Второе – здоровье жены. Он боялся за Ингу. Ему другой жены не надо, его все устраивает!

Не так давно он наконец понял, какой клад имеет. Красивая, выдержанная, воспитанная, в меру холодная, в меру рассудительная. Никаких скандалов, никаких ненужных обсуждений. Принимает его, Глеба, со всеми недостатками. Он прекрасно все про себя знал, понимал. Она не видит то, что не надо видеть, вовремя хвалит; когда надо, поддерживает. И все словно невзначай.

Еще одно ЭКО? Какой риск! Это же он ставит сейчас под удар Ингу. Последняя неудача с ЭКО чуть было не обернулась для нее помутнением рассудка. Она выходила из этого состояния тяжелейшим образом. Нет, этого допустить нельзя. Ребенок. Нужен ли ему, Глебу, ребенок? И вдруг у него все внутри сжалось только от мысли, что в доме может появиться малыш. Счастье-то какое. И на глазах появились слезы.

Ну вот, стало быть, если опять неудача, выводить из кризиса придется обоих. Ну, и этот выскочка Кирилл. Недавно Глебу в одном журнале попалась заметка, где говорилось, что муж реагирует на измену жены значительно сильнее, чем жена на измену мужа. Для мужа это практически непреодолимый стресс. Глупость какая. Хорошо, что его жена ему никогда не изменяла. При этих мыслях Глеб еще крепче вцепился в руль. Но если бы могла, то изменила бы с этим прохвостом Кириллом! Однозначно! Хорошо, что его жена – приличная женщина. И еще Глеб знал: если бы изменила, то ушла бы. Сразу же. Значит, все-таки не изменила, можно не сомневаться. Неожиданно закололо сердце. Вот уж совсем для него незнакомое чувство. Вот! Какой ребенок? Сколько им лет? ЕГО же еще нужно вырастить! А у него, стало быть, сердце. И Инга. Она же слабая.

И все же, если подумать… Они сейчас живут в свое удовольствие. И квартира достойная, две машины, дача. Конечно, им понадобится помощница. На Ксению Рудольфовну надежда слабая. Да и не хочет ей Глеб своего ребенка доверять! С ее вечными супами из лопухов. Еще отравит ребенка невзначай… Господи, что за мысли? И потом?.. Если уж серьезно? Что он, на няню, что ли, не заработает? И опять вдруг такое счастье разлилось по телу. А может, Инга права? Она сильная, и потом, она все равно приняла решение. Он же видел. Сейчас все зависит от их отношений. Если они вместе, то…