Как жаль, что мои родители об этом не знали (и как повезло моим детям, что теперь об этом знаю я) - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Перри cтр.№ 19

Страница

Если вы остаетесь с ребенком, нужно быть с ним эмоционально, признать то, что с ним происходит: «Ты не хочешь, чтобы мама уходила. Тебе грустно». Ведь совершенно естественно испытывать грусть от того, что тот, кого вы любите, вас покидает. Можно уточнить, когда она вернется: «К чаю мама уже придет». Не следует преуменьшать время, когда она будет отсутствовать. Тем самым вы либо исказите представления ребенка о времени, либо подорвете его веру в ваши слова.

Будьте рядом с ребенком, покажите свою озабоченность, но не реагируйте слишком остро. Сохраняйте спокойствие и не оставляйте его плакать в одиночестве. Не отвлекайте его, не заставляйте его замолчать, не убеждайте, что он не испытывает тех чувств, которые на самом деле испытывает. Выслушайте его, обнимите, если он захочет. Спустя какое-то время он сам найдет себе занятие или вы сможете ему что-нибудь предложить, но только не сейчас, когда он чувствует себя глубоко несчастным. Вспомните, как вы скучали по тому, кто вам дорог, кого вы любите так сильно, что жить без него не можете. И тут появляется человек, отбрасывающий ваши глубокие искренние переживания как недостойные внимания. Высказавшись и несколько смирившись с ситуацией, вы становитесь более открытым для предложений чем-нибудь заняться. И совсем другое дело, если кто-то заставляет вас смотреть, как смешно танцует человечек, пока вы погружены в пучину страданий.

Младенец ничего не может поделать со своими чувствами, он из них состоит. Со временем дети учатся обращать внимание на свои эмоции и сдерживать их. Но они не способны научиться этому самостоятельно. Им нужен кто-то принимающий и контейнирующий их чувства, пока они растут.

В своем огромном желании счастья своим детям мы порой отталкиваем их, если они сердиты или печальны. Но для хорошего психического здоровья важно, чтобы ребенок видел, что все его чувства принимают, и научился находить приемлемые пути для их выражения. Это верно и для взрослых. Важно принимать наши чувства, а не отрицать их, и жизненно необходимо принимать наших детей вместе со всем, что они могут испытывать. Помогая детям облекать эмоции в слова (или картинки), мы помогаем перерабатывать их и находить приемлемые способы сообщить о том, что они чувствуют.

Может показаться странным, что я поместила главу о самом начале родительского пути – беременности – так далеко от начала книги. Но даже если ваш ребенок уже родился или достиг подросткового возраста, или совсем уже взрослый, этот раздел поможет пролить свет на ваши с ним отношения и дать ответ на вопрос: почему дети такие, какие есть. Если вы чувствуете, что не можете сдвинуться с мертвой точки, то идеи, предложенные в этой главе, помогут вам справиться. Если же вы только готовитесь к родительству, то, возможно, получите ориентиры на пути к формированию привязанности длиною в жизнь; привязанности, о которой все мы мечтаем.

Я часто встречаю родителей, считающих, что можно обращаться с детьми, как с вещами: чтобы они функционировали, их нужно отладить и исправить. Причина в том, что взрослые заняты, жизнь у них напряженная, и к тому же именно так их растили собственные родители. Эта превалирующая и безнадежно устаревшая идеология обещает вам, что вы сумеете втиснуть родительство в свою интенсивную жизнь. Но очень часто за это приходится платить высокую цену. Если вы не обращаетесь с ребенком как с личностью, если разделываетесь с его чувствами, вместо того чтобы разделять их, может оказаться, что ребенок превратился в подростка или взрослого, который не горит особым желанием с вами общаться.

Вы решите, что пример, который я собираюсь привести ниже, не очень подходит для раздела о беременности, потому что касается тридцативосьмилетней женщины и ее восьмидесятилетней матери. Но, если вы сами еще не догадались: девять месяцев вынашивания – отличное время, чтобы поразмыслить о собственных отношениях с родителями и понять, чего вы хотите от будущих отношений с ребенком. Вы можете обдумать, как станете добиваться открытого и честного взаимодействия, не ограниченного ролевыми играми.

Мы формируем связи с нашими детьми. У Натали, которая рассказала мне эту историю, есть связь с матерью. Но одно дело, когда она обусловлена исключительно дочерним долгом, и другое – если в ее основе лежит любовь. Именно к ней может привести открытость и честность.

«При встрече с моей матерью, – рассказывает Натали, – все видят приятную, даже очаровательную женщину. Так оно и есть. Вот только я не чувствую себя собой, находясь рядом с ней. Мне следовало бы чаще навещать ее, но что-то внутри меня противится этому. Мне приходится заставлять себя ходить к ней в гости».

Из описания Натали ясно, что что-то в их отношениях идет не так. При следующем посещении Натали пролила немного света на то, что же это может быть.

Несколько лет назад я решилась на смелую для меня вещь в отношениях с мамой. Я подумала, что, если покажу ей себя настоящую, то она тоже откроется мне. Поэтому я рассказала ей, что на самом деле чувствую: у меня одна депрессия сменяет другую с тех пор, как мы с моим партнером расстались. Мама ответила лишь: «О, а у меня в жизни все отлично». На том мы и закончили.

Все сошлось: я поняла, что мои «сложные» чувства для нее неприемлемы. Мне кажется, и свои «сложные» чувства она отрицает. Поэтому мое подавленное настроение она воспринимает как своего рода угрозу. Я пыталась обсудить это, но двери, ведущие к ее эмоциям, плотно закрыты.

Мне хочется быть добрее с мамой, но через тридцать восемь лет мы остались на расстоянии вытянутой руки. Мы не более чем вежливые собеседники и, похоже, с этой стадии не сдвинемся.

Забеременев Бригиттой, я поняла, что не желаю, чтобы дочка навещала меня в старости только из чувства долга. Мне хотелось бы, чтобы она приходила или не приходила по своему желанию. Еще я бы хотела, чтобы она чувствовала, что может быть собой и делиться со мной чем угодно. Я много думала о том, как этого добиться, пока была беременна. Мне кажется, раз я не чувствую себя собой рядом с мамой, то, возможно, мама не чувствует или не чувствовала себя собой рядом со мной. Может, я ненормальная, но я собираюсь никогда не притворяться с Бригиттой, всегда быть собой рядом с ней.

Когда Бригитта родилась, и я столкнулась с ее всепоглощающей искренностью, на которую способен лишь ребенок, я поняла: это самое правильное, что я только могу сделать. Я твердо решила приложить все усилия, чтобы отплатить ей такой же искренностью. Естественно, уровень откровенности должен соответствовать ее возрасту.

Я стремлюсь вести себя открыто и принимать Бригитту в любом настроении, не только когда она сияет улыбкой. И свои эмоции я стараюсь принимать тоже. Теперь я знаю, как сложно, когда у тебя маленький ребенок, который много кричит и его тяжело успокоить. В такие моменты во мне поднимается целая буря эмоций. Я чувствую себя ни на что не годной, я злюсь. К трем часам утра я, бывает, присоединяюсь к ней, и мы плачем уже вместе. Но я осознаю, что испытываю эти чувства, я принимаю их и работаю над тем, чтобы проявлять заботу и любовь, обращаясь с ней так, как я хотела бы, чтобы обращались со мной, если бы я была этой малышкой.

Страница