Шенна - читать онлайн книгу. Автор: Пядар О'Лери cтр.№ 6

– Потеха вышла ужасная, признаю. Но пусть и так, негоже тебе тыкать мне этим в лицо. Верно, сам ты никогда не совершал промашек. А кто же та женщина, что тебя разорила?

– Постой! Постой, Шенна! Эту промашку мы оставим в покое. Я сниму с них проклятие при условии, что ты вовек не проговоришься ни живому, ни мертвому о сделке, что заключена между мною и тобой.

– Будет тебе такое условие, с удовольствием, – согласился Шенна. – Не изволь сомневаться, у меня нет ни малейшего желания говорить об этом с кем-либо. Я-то как раз боялся, что ты сам всем разболтаешь, но если желаешь, чтоб мы оба хранили сделку в тайне, то я всем доволен.

Черный Человек подошел, склонился над стулом и большим пальцем правой руки очертил вокруг него на земле круг, и Шенна заметил, что от того места, где касался палец земляного пола, поднялся дым, будто очажный, а палец оставил на земле след, словно от раскаленной железной иглы.

Затем Шенна обернулся посмотреть на яблоню и оцепенел от страха, потому как показалось ему, будто высоко на дереве застрял мальчишка. Шенна вышел, Черный Человек – следом. На дереве Шенна никого не увидел, но заметил птицу, сидевшую на самой верхней ветке. Птица била крыльями, силясь оторваться от дерева, но не могла. Оба приблизились к дереву. Шенна взглянул на Черного Человека, а тот смотрел на птицу.

– Она застряла на дереве, твоя милость.

Черный Человек не ответил. Он подошел к дереву, наклонился и приложил большой палец правой руки к его корням. Шенна увидал, как от земли в том месте, где ее касался палец, поднялись клубы дыма. От пальца на траве под деревом остался рыжий след, словно там провели раскаленной железной иглой. Сделав свое дело, Черный Человек выпрямился. Шенна пригляделся к верхушке дерева. Птицы не было. Шенна подивился, что не заметил, как она улетала. Не слышал он и шороха крыльев, но птицы не было.

Вернулись они в дом. Черный человек подошел к мешку и провел кругом него по стене. От стены поднялся тот же дым, а от пальца остался такой же след.

Пока Черный Человек нагибался, Шенна со всем вниманием присмотрелся к его хвосту, раз выдалась такая возможность. На самом кончике хвоста увидал он большой длинный кривой коготь, а на нем – ядовитый шип, который рыскал туда-сюда, словно кончик хвоста у кота, когда тот поджидает мышь.

«Клянусь чем хочешь, дорогой ты мой, – подумал Шенна, – если у тебя где зачешется, в когтях недостатка не будет».

Не успел Шенна так подумать, Черный Человек выпрямился и вперил в него взгляд.

– Берегись того когтя, – сказал он. – Бойся, чтоб не почесал тебя так, что заболеешь. А теперь ступай да передвинь стул!

Шенна двинулся к стулу, изрядно дрожа. Осторожно коснулся рукой стула – и, едва коснулся, тот подался так же легко, как и прежде. Тронул Шенна мешок – и, едва тронул, тот свободно закачался туда-сюда на стене. Шенна взглянул на Черного Человека.

– О, твоя милость! Как же я тебе благодарен! О! О! О! Да вознаградят тебя щедро Господь Бог и его Пресвятая Матерь!

Ой, родные вы мои душеньки! Не успели эти слова сорваться с губ Шенны, Черный Человек переменился. Воздел обе руки ввысь, до самых рогов. Полыхнуло из глаз его синее пламя. Заплясали копыта. Вздыбился хвост, распрямился на нем кривой коготь, и издал Черный Человек рев, будто взбешенный лев. Начался этот рев с рыка, и рос, и набирал силу, пока не дрогнул пол, пока не дрогнул дом, пока не дрогнула гора вокруг него. Как увидал Шенна такую перемену, как услышал рев да как растет он и крепнет, и становится громче, – дом вокруг него закружился, глаза заволокло пеленой, и повалился Шенна ничком, как колода, на пол без чувств, без сознания.

ШИЛА: Ой, Пегь! Я его вижу! Ой! Ой! Ой!

ПЕГЬ: Тише, тише, Шила, моя хорошая. Что ты там видишь?

ШИЛА: Ой! Рогатый! Рогатый! Ой! Что мне делать! Что делать! Ой!

КАТЬ: Да ее же соседи услышат. Тише, Шила, тише, милушка моя!

ГОБНАТЬ: А вон мать ваша по полю идет, Пегь.

ПЕГЬ: Иди ко мне, Шила. Ко мне на ручки.

ШИЛА: Ой! Ой! Что мне делать! Что делать! Ой!

МАЙРЕ (мать Пегь и Шилы): Что это у вас тут творится? С чего ты плачешь, Шила, ягненочек мой?

ШИЛА: Ой, не знаю, мамочка. Я и вправду перепугалась и подумала, что вижу Рогатого.

МАЙРЕ: Рогатого! Ох, это кто ж такой?

ШИЛА: Ну, то есть Хвостатого, я хотела сказать.

МАЙРЕ: Хвостатого!

ШИЛА: Человек с хвостом, а на нем коготь!

МАЙРЕ: Вот уж, ей-ей, Пегь, как тебе только не стыдно! Ты ведь всех ребят в округе разбаловала своими россказнями. Ума не приложу, откуда ты набрала всей этой чепухи себе в голову и как ты все это в ней удерживаешь, а ведь тебе тринадцать лет в следующем мае! Что у вас там сейчас за сказка, Шила?

ШИЛА: «Шенна», мамочка. Только я так думаю, что он уже умер.

МАЙРЕ: Ручаюсь, что не умер, и не умрет, а коли умрет, так уж не знаю когда.

ШИЛА: Да ведь он так перепугался! Будь я на его месте, я уж давно была б мертва, как король Арт ^[5].

МАЙРЕ: Я-то думала, вас тут пятеро или шестеро. Где же все остальные?

ПЕГЬ: Наверное, от тебя убежали, матушка.

МАЙРЕ: Ну и напрасно. Вставай-ка, Пегь, козочка моя, и принеси нам что-нибудь поесть. Вот уж и правда чудо, как это вы сумели так перепугать малышку. Гляди, как дышит. А я-то думала, она уже заснула.

ШИЛА: Ай! Да нет же, мамочка. Мне нисколечко не хочется спать. Это все и булавки не стоит. И никто меня не пугал. Это я сама себя напугала. Если б я о нем не думала так много, он бы мне и не привиделся. А теперь я его больше и вспоминать не хочу, бродягу. Только вот мне ни в жизнь не додуматься, Пегь, отчего же он заревел таким страшным ревом?

ПЕГЬ: Еда готова, матушка. Шила, иди ко мне и дай маме поесть. Вот так!

ГОБНАТЬ: Охти, Шила, а где же Пегь?

ШИЛА: Отправилась в дом Лиама О Буахалла. А Кать уже и жизнь не мила без того, чтоб пойти туда повидать Эманна-младшего. Мы уже слышать не можем про этого Эманна-младшего! Случись тебе с ней говорить, она б и двух слов связать не смогла без «Эманн то» да «Эманн сё». И сообщила бы тебе, что он ее отличает от всех прочих, а ему всего-то неделя. Прошлым вечером, до того, как ты пришла, Кать сказала Пегь, что она ему как мать, потом – что она сама его крестила, и наконец сказала, что боится, как бы его не съесть!

ГОБНАТЬ: Батюшки, Шила! Я и сама прекрасно помню эти слова. Я как раз вошла в дверь, когда это услыхала, и всей душой удивилась, в ком это она уж так души не чает. Как думаешь, а Пегь далеко?