Ритуалы плавания - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Голдинг cтр.№ 39

Он первым обрел дар речи.

— Джентльмены! Это печальное известие вынуждает нас прервать нашу беседу.

— Само собой разумеется, сэр.

— Хоукинс, пусть кто-нибудь проводит этого джентльмена в его каюту. Мистер Тальбот, мистер Олдмедоу: прошу вас осмотреть тело вместе с мистером Саммерсом, дабы убедиться в правильности его заключения. Я сам также не премину это сделать. Боюсь, несчастный стал жертвой собственной невоздержанности.

— Невоздержанности, сэр? Значит, так вы называете этот единственный злосчастный срыв?

— Как прикажете вас понимать, мистер Тальбот?

— И какую же именно запись вы намереваетесь сделать в судовом журнале?

— Позвольте мне самому решать это, когда и как я сочту нужным, мистер Тальбот.

Я молча поклонился. Засим мы с Олдмедоу вышли из каюты и, полуподдерживая, полуволоча, вывели Брокльбанка. Небольшую эту группу с омерзительно раскисшим толстяком посередине замыкал капитан. Казалось, все пассажиры корабля — обитатели кают, во всяком случае — сгрудились в коридоре и, притихшие, испуганно смотрели на дверь каюты священника. У белой линии, прочерченной на палубе от борта до борта, собралось множество свободных от вахты матросов и едва ли не все переселенцы; они смотрели в нашу сторону, как и мы, в полном молчании. Надо полагать, что какие-то звуки все же раздавались — шум ветра, плеск волн о борт корабля, но не знаю, как другие, а я в те минуты ничего не слышал. Стоящие в коридоре пассажиры расступились, освобождая для нас проход. Возле двери в каюту Колли, точно часовой на посту, стоял Виллер. Венчик седых волос, внушительная лысина и просветленное лицо — я не в силах подобрать другого эпитета, дабы описать его всепонимающее выражение, будто ему ведомы все превратности и все скорби земной юдоли, — придавали его облику ореол святости. Завидев капитана, он поклонился с елейной почтительностью гробовщика на похоронах — или нет, еще вернее, так, словно на плечи ему упало облачение вечно подобострастного бедняги Колли. Хотя по правилам на его месте должен был бы стоять Филлипс, именно Виллер отворил нам дверь в каюту и отступил в сторону. Капитан вошел внутрь. Он пробыл там всего миг, не более, потом вышел, жестом пригласил меня войти, а сам зашагал по трапу и поднялся к себе. Я вошел в каюту без большой охоты, уверяю вас! Несчастный все еще сжимал рукою кольцо рым-болта — и все еще лежал, уткнувшись лицом в подушку, но одеяло теперь было сдвинуто вниз, открывая для обозрения его щеку и шею. Нехотя, робея, приложил я к щеке три пальца и тут же отдернул их, будто ошпаренный. Я не стал, да и не было для меня в том нужды, слушать, дышит ли он. Затем я вышел к его притихшей пастве и кивнул мистеру Олдмедоу, который переступил порог каюты, облизнув побледневшие губы. Он, как и все, в каюте не задержался.

— Что скажете, мистер Тальбот? — спросил, повернувшись ко мне, Саммерс.

— В столь хладном теле не может теплиться жизнь.

Олдмедоу закатил глаза и, мягко скользнув по переборке, осел на пол. Виллер, с тем же выражением неземного знания, быстро пригнул голову бравого офицера вниз и сунул ее между его же коленями. И вот тут, из всех немыслимых в этих обстоятельствах персонажей, появляется — кто бы вы думали? Ну конечно, наш Силен — Брокльбанк, несколько, быть может, протрезвевший, а быть может, напротив, впавший в какой-то необъяснимый хмельной транс. Пошатываясь, вылез он из своей каюты и одним движением стряхнул с себя обеих пытавшихся удержать его дам. Женщины из толпы в коридоре было заверещали, но тотчас же и стихли, зажатые, как в тиски, соединением столь разных чрезвычайных происшествий. Сей господин явился нашим взорам без ничего, в одной рубахе. Нетвердой походкой он решительно направился в каюту Колли и там отшвырнул Саммерса с дороги с такой силой, что старший офицер едва устоял на ногах.

— Знаю я вас, — орал он, — всех, всех знаю! Я творец! Он не умер, а впал в шпячку! У него нервическая горячка. Дайте ему хлебнуть горячительного, и он восстанет…

Я крепко схватил буяна и поволок его прочь. Ко мне присоединился Саммерс. В эту кутерьму затесались еще и Виллер и спотыкающийся на каждом шагу Олдмедоу. Право слово, смерть это все-таки смерть, и уж ежели кэтому не относиться с приличествующей серьезностью… С грехом пополам мы выволокли Брокльбанка в коридор, к пассажирам, среди которых снова воцарилось гробовое молчание. Бывают ситуации, когда всякие слова и действия неуместны, — возможно, лучшее, что все они могли сделать, это тихо удалиться. Кое-как мы доставили его назад, к дверям его каюты, под непрерывное бормотание о горячительном и нервической горячке. Его дамы поджидали нас, испуганные и притихшие. Я же, в свою очередь, как и он, непрерывно что-то бормотал.

— Ну, будет вам, дружище, а ну-ка, назад, в койку!

— Нервическая горячка…

— Что за выдумки — какая еще нервическая? Так, теперь в каюту, в каюту, я сказал! Миссис Брокльбанк… Мисс Брокльбанк, прошу вас, помогите… Бога ради…

Они и точно пришли на подмогу и, едва он переступил порог, немедленно захлопнули за ним дверь. Не успел я обернуться, как увидел капитана Андерсона, который вновь спустился по трапу в коридор.

— Итак, джентльмены?

Я ответил за себя и за Олдмедоу:

— Я твердо убежден, капитан Андерсон, что мистер Колли мертв.

Он вперил в меня свои крохотные глазки.

— Я, кажется, слышал, как кто-то упомянул «нервическую горячку»?

В коридор вышел Саммерс, прикрыв за собой дверь в каюту Колли. Удивительно, как он догадался сделать именно то, что следовало. Он стоял, переводя взгляд с капитана на меня и обратно.

— Эти слова произнесены были мистером Брокльбанком, который, сдается мне, не вполне собой владеет, — неохотно сказал я.

Готов поклясться — щеки капитана собрались в складки, в глазах зажглись веселые искорки.

— Однако же мистер Брокльбанк до некоторой степени сведущ в медицине?

Прежде чем я успел выдвинуть свои возражения, он заговорил вновь, на сей раз с властными нотками, благоприобретенными на командной должности:

— Мистер Саммерс! Проследите за выполнением всех положенных приготовлений.

— Слушаюсь, сэр.

Капитан развернулся и поспешным шагом вышел. Далее распоряжения отдавал Саммерс, тем же или почти тем же командным тоном, что и капитан.

— Мистер Виллис!

— Здесь, сэр!

— Приведите сюда парусника с помощником и троих-четверых матросов покрепче. Можете взять наказанных из подвахтенных.

— Есть, сэр.

Здесь не было и следа напускной скорби, которую наши похоронных дел мастера несут как драгоценную печать своей профессии.

Мистер Виллис опрометью бросился на бак. А старший офицер обратился к собравшимся пассажирам — уже в своей обычной мягкой манере:

— Леди и джентльмены, вам лучше не присутствовать при том, что сейчас воспоследует. Могу ли я просить вас освободить коридор? Свежий воздух верхней палубы будет всем полезен. Прошу вас!