Площадь и башня. Cети и власть от масонов до Facebook - читать онлайн книгу. Автор: Ниал Фергюсон cтр.№ 132

Страница

Можно выдвигать аргументы как за, так и против цензуры в отношении публикаций одиозного содержания. Можно только поражаться тому, что компании и государственные органы умудряются тратить деньги на онлайн-рекламу настолько неразборчиво, что их тщательно продуманные лозунги в итоге перекочевывают на джихадистские веб-сайты. Однако те, кто утверждает, что цензуру должны осуществлять Google и Facebook, не просто снимают с себя ответственность, но еще и расписываются в собственной необычайной наивности. Словно две эти компании еще недостаточно могущественны, европейские политики явно желают им предоставить все полномочия для ограничения свободы слова их же собственных сограждан.

Нужно понимать, что у информационной революции есть три важных аспекта. Во-первых, она почти целиком является американским достижением, хотя в нее и внесли немалый вклад компьютерные специалисты, съехавшиеся в Кремниевую долину со всего мира, а также азиатские производители, благодаря которым сильно снизились цены на аппаратуру. Во-вторых, безусловно господствующее положение сейчас занимают важнейшие из технологических компаний США. В-третьих, как мы уже говорили, это господство оборачивается для них колоссальными доходами. Наблюдая за американской сетевой революцией, остальной мир оказался перед выбором: капитулировать и регулировать – или не пускать и конкурировать. Европейцы выбрали первый вариант. Напрасно вы будете искать европейский поисковик, европейский интернет-магазин, европейскую социальную сеть. Самая крупная интернет-компания, созданная в Европе, – это Spotify, основанная в Швеции в 2006 году стриминговая компания, позволяющая слушать музыку и просматривать видео ^[1448]. FANG так прочно поселились в странах ЕС, что теперь Европейская комиссия может в лучшем случае докучать этим американским гигантам обвинениями в монополизме, налоговыми уведомлениями, датированными задним числом, более жесткими законами о защите частной жизни и личной информации, не говоря о трудовом праве ^[1449]. Конечно, европейцы первыми установили правило, согласно которому американские компании не могут действовать на их территории независимо от национальных или общеевропейских законов. Француз Марк Кнобель первым заявил о том, что Yahoo не имеет права рекламировать нацистскую атрибутику на сайте своего аукциона, и не в последнюю очередь потому, что сервер, через который французские пользователи попадают на этот сайт, находится в Европе (в Стокгольме), а еще потому, что Yahoo способен (вопреки его утверждениям) отличить французов от пользователей из других стран ^[1450]. Ряд европейских стран – не только Франция, но и Британия и Германия – приняли законы, которые требуют от интернет-провайдеров блокировать запрещенный контент (например, педофильское порно), делая его недоступным для граждан этих стран. Вместе с тем европейская политическая элита сегодня фактически зависит от американских компаний вроде Facebook, которые, как ожидается, будут осуществлять цензуру от их имени, и при этом она явно забывает о возникающем риске: а именно что “стандарты сообщества”, принятые в Facebook, могут в итоге оказаться суровее европейских законов ^[1451].

Китайцы же, напротив, сделали выбор в пользу конкуренции. Американцы не ожидали такого – они предсказывали, что Пекин просто попытается “контролировать интернет”, а президент Билл Клинтон даже заранее сравнил эту попытку с “попыткой приколотить к стенке желе” ^[1452]. “Интернет – губчатая сеть, – писал в 2003 году один американский профессор, – и если люди в Китае… захотят получать информацию из Кремниевой долины, даже самое всесильное правительство не сможет им помешать” ^[1453]. Он оказался не совсем прав. Конечно, цензура вводилась. С 2012 года, когда Центральный комитет по делам киберпространства возглавил Лу Вэй, Китай повысил эффективность своей “Великой огненной стены”, которая блокирует доступ к десяткам тысяч западных веб-сайтов, а также “Золотого щита”, который осуществляет интернет-надзор, и “Великой пушки”, которую можно использовать для атак на враждебные сайты. За микроблогами и социальными сетями вроде Sina Weibo ведется самое пристальное полицейское наблюдение, и тем, кто размещает в интернете лживую или провокационную информацию, грозят тюремные сроки. Достаточно привести всего один пример того, как действуют китайские власти: в сентябре 2016 года правительство заставило Netease закрыть все онлайн-форумы, кроме тех, что были посвящены недвижимости и обустройству дома ^[1454]. Хотя правительство мирится с тем, что в интернете его вовсю критикуют, цензура быстро пресекает все призывы к любым неофициальным коллективным действиям ^[1455].

Однако цензура – не главное в китайской реакции на наступление сетевого века. Суть китайской стратегии состояла в том, чтобы всеми силами, пуская в ход честные и нечестные средства, ограничивать крупным американским IT-компаниям доступ на китайский рынок и, напротив, всячески поощрять местных предпринимателей, чтобы те создавали китайскую альтернативу FANG. Если Yahoo и Microsoft приняли навязанную китайским правительством “самодисциплину” ^[1456], Google ушел из Китая в 2010 году, после неоднократных пререканий с китайскими властями из-за цензуры и из-за атак на почтовые ящики сервиса Gmail местных борцов за права человека. Facebook же пытался укорениться в Китае с 2005 года, когда он только зарегистрировал доменное имя www.facebook.cn, но его заблокировали в 2009 году, когда китайские власти обвинили западные соцсети и их руководство в том, что они разжигают волнения в Синьцзяне – провинции с преимущественно мусульманским населением ^[1457]. В итоге в китайском интернете сегодня господствует триада BAT: Baidu (поисковик, основанный Робином Ли в 2000 году), Alibaba (ответ Джека Ма Amazon – компания, учрежденная в 1999 году) и Tencent (ее создал годом раньше Ма Хуатэн, и эта компания известна прежде всего своим приложением для обмена сообщениями WeChat). Эти конгломераты – отнюдь не клоны американских аналогов: каждая компания оказалась новаторской на свой лад, и поскольку их совокупная рыночная стоимость превышает 473 миллиарда долларов, а годовые доходы составляют 20 миллиардов, то по масштабу они вполне сопоставимы с американскими аналогами. Мессенджером WeChat пользуются 86 % китайских интернет-пользователей, и он быстро вытесняет некогда обязательные азиатские корпоративные карточки с удобными QR-кодами. В 2015 году доходы Alibaba в Китае превзошли доходы Amazon в США; его доля в общем объеме доходов от розничной торговли в Китае (более 6 %) вдвое больше, чем аналогичная доля Amazon в США ^[1458].

Страница