Завтра вновь и вновь - читать онлайн книгу. Автор: Том Светерлич cтр.№ 4

– Сбросить, – говорю я.

Проходит пять минут, и снова. Щелк! С этим ничего не поделать.

Ну так вот, это он и есть: день из моей жизни. Хроника для доктора Симки.

Тереза. Тереза-Мари.

Даже писать ее имя – все равно что расчесывать давно отрезанную ногу.

* * *

Я езжу на автобусе, потому что продал свой «Фольксваген» несколько лет назад, когда понадобилась наличка. Почти все места заняты, и я сажусь за водителем, у потертого стекла с рекламой стероидов и порновидео. Ближе к району Дюпон-Сёркл Начинка автоматически подсоединяется к государственной сети, и новые стримы звенят в голове, на несколько секунд затемняя видимость, прежде чем зрение перезагружается, подключаясь к дерьмовым приложениям и допам, в основном халявным, и как только я задерживаю взгляд на чем-то одном, другие затухают, но вспыхивает столько рекламных баннеров, что рябит в глазах.

По центру автобуса висят данные с навигатора, карта маршрута и расписание поездов метро – предполагается, что в реальном времени, но автобус на полчаса опаздывает, а на карте показан уже несуществующий маршрут из Силвер-Спринга. Пассажир по ту сторону прохода таращится в потолок и хихикает, пуская слюни на свой плащ – совсем забылся в виртуальной реальности. Он шлет запросы на дружбу всем кому ни попадя, но мой профиль в соцсети закрыт, чтобы меня никто не беспокоил. Я пялюсь в окно и фокусируюсь на заголовке CNN:

Покупай, Америка! Трахайся, Америка! Продавай, Америка!

Заголовок «Покупай, трахайся, продавай» сопровождается утекшей в сеть записью сексуальных утех президента Мичем. Десятилетняя годовщина питтсбургской трагедии потеснилась перед желтыми новостями. «Президент Мичем была потаскушкой в студенческом общежитии! Сиськи Мичем в скандале с подростковым сексом!»

Поток новостей и рекламы захлестывает мою купленную с рук Начинку, я нашел ее несколько лет назад на доске объявлений, прежний владелец из Мэриленда уже спалил кое-какие провода, а мне не сказал. Хилфигер, Серджио Таччини, Нокиа, Пума. Президент Мичем тех дней, когда она была Мисс Юность Пенсильвании, опускается на колени посреди автобуса. Подлинная запись, утверждает CNN, не симулятор, не компьютерная графика. Она ласкает себя, а диктор комментирует: «Американцам предоставляют выбор между любовью и развратом, и они все как один выбирают разврат». Только американская «Аль-Джазира» показывает главной новостью Питтсбург, со спутниковыми видеозаписями того первого солнечного дня после конца, обугленной земли у подножия Аппалачей, похожей на черный язык.

Остановка по требованию, нажмите на кнопку.

Гаврил живет в Айви-сити, в обновленном лофте на углу Фенвик и Оки, рядом возвышаются склады и заброшенные дома, на углу – «Старбакс» и закусочная. Дом Гаврила размалеван граффити, заляпан листовками с рекламой концертов группы «Кафка», давным-давно прошедших, и фотографиями грибовидного облака над Питтсбургом. А также предлагают секс с мужчинами и дешевые номера в отелях на час. Надпись краской: «Погибший на пути Аллаха становится мучеником». По ВВС играет американский гимн и показывают былой Питтсбург и нынешний, вид сверху: радиоактивный бурьян и черное нутро зданий. Но стрим дергается и перезагружается, потому что сбоит система безопасности моей Начинки. В большей ли мы безопасности сейчас, чем десять лет назад? Я нажимаю на звонок квартиры.

– Kdo je to?

– Это Доминик.

– Минуточку.

Каждый раз, когда я прихожу, тут полно подружек Гаврила и студентов, поэтов и нюхающих кокаин политиков; на диванах валяются фотомодели; редакторы и деловые партнеры бесцельно слоняются по квартире; актеры делают на кухне бутерброды. В общем, бог знает что за публика, здесь вечно негде сесть, постоянная тусовка. Гаврил – мой двоюродный брат, сын маминой сестры. Он вырос в Праге и к семнадцати годам стал подающим надежды художником, даже выставлялся на ярмарке в Базеле, но после случившегося в Питтсбурге бросил все, чтобы быть рядом со мной в Штатах. Я люблю его за это, да и вообще за все. Приехав сюда, он забросил искусство и стал фотографом-фрилансером в индустрии моды. И неплохо преуспел.

Дверь открывает одна из девушек Гаврила, грациозная блондинка ростом почти с меня, такая белокожая и худая, что кажется прозрачной. Сколько ей? Двадцать? Двадцать один? На ней футболка «Манчестер Юнайтед» размера XXL, подпоясанная как платье, и больше ничего, сквозь тонкую ткань просвечивают розовые соски.

– Что это за фигня с Фростом ^[4]? – спрашивает она.

– Ты англичанка, – отмечаю я, и она закатывает глаза.

Ее профиль – явная фальшивка: Твигги, родилась 19 сентября 1949 года. Профессия – инфокоммуникации. Но спонсорство от American Apparel подлинное, на профиле красуется защищенный копирайтом лейбл.

– Я задала вопрос, – говорит она. – Фрост? Ты что, прикалываешься?

– Ты наверняка поэтесса. Гаврил упомянул, что ты можешь здесь оказаться.

– Он говорит, что читает Фроста ради поиска вдохновения для рекламной кампании Anthropologie. Я сказала ему, что если нужны пасторальные образы, то лучше уж Вордсворт ^[5], чем Фрост, но ты все равно подсовываешь ему не то чтиво.

– Вордсворт? Господи Иисусе, не забивай ему голову этой ерундой. Ты студентка?

– Джорджтаун, – говорит она. – Степень по американскому модернизму двадцатого века. Специализация – Сильвия Плат ^[6].

– «Любовная песнь безумной». Мне нравится это стихотворение.

– Жаль, что у нее не было Начинки, – говорит Твигги, – отвлеклась бы от того дерьма, на котором зациклилась. Она была эффектной девушкой, ей отлично бы подошла модификация «Мадемуазель».

– «Я закрываю глаза, и все рождается вновь», – перевираю я цитату.

– Гаврил так и говорил, что я тебе понравлюсь.

Никогда не заканчивающаяся вечеринка сегодня утром какая-то вялая, только квартет тусовщиков перекидывается картишками за кухонным столом, курит и ест яичницу. Твигги присоединяется к еще одной девице, брюнетке, играющей в «Удар Майка Тайсона». Мебель сдвинута к стенкам, Тайсон подскакивает, набычившись. Брюнетка в обтягивающем костюме и высоких гольфах энергично боксирует и взмахивает ногами, она настолько по-модельному тощая и долговязая, что выглядит как дергающийся в припадках смеха скелет.

– Ни хрена ты не умеешь, – говорит Твигги девице, вставая перед Тайсоном. – От апперкота нужно уворачиваться.