– Нет. Не могу.
Он наступал.
– Вы явились сюда, спрятались за диваном, чтобы удовлетворить свое страстное, но болезненное любопытство.
Эмма покачала головой, отрицая.
– Признайтесь же!
– Я не могу признаться! Это неправда! Я… – Ее голос дрогнул. – Да, я на вас смотрю. Но не потому, что нахожу вас уродливым. И дело не в моем болезненном любопытстве.
– Тогда в чем?
Ее сердце явно собиралось выскочить из груди. Хватит ли ей смелости признать правду?
– Это… моя одержимая влюбленность.
– Влюбленность? – Он встал как вкопанный, сверля ее взглядом. Можно подумать, у нее во лбу выросли рога, а на рогах появились фиалки и пирожные к чаю.
Эмма не знала, что сказать, что сделать. Она и так наделала и наговорила хоть отбавляй. Ни слова больше не говоря, она пулей вылетела из комнаты.
Глава 16
В этот вечер обед прошел без обычных шуток и неумолчной болтовни Эммы. Эш предположил, что его жена просто пристыжена, – и поделом ей! Жаль только, что он не может перестать думать о ней – о ее сегодняшнем вторжении и бесстыдной лжи.
И о том, что она ничего не ест и не пьет вина.
– Вы не притронулись к супу, – не выдержав, сказал Эшбери. – Из-за вас и мне не хочется есть.
– Не беспокойтесь. – Эмма с мрачной решимостью проглотила ложку супа.
Он возвел глаза к потолку.
– Тогда выплевывайте.
Эмма замерла, и ее ложка замерла на полпути.
– Да не суп! Что вы хотите мне сказать?
Эмма положила ложку.
– Да. Нам нужно поговорить. Насчет сегодняшнего. Про то, что я испытываю к вам чувства.
Эш быстро взглянул на лакеев.
Слуги вышли.
Он снова уставился на свою бестолковую жену.
– Почему вы все время твердите об этом?
– Потому что вы постоянно спрашиваете! Потому что я должна кому-то сказать, но я не знаю, как говорить такое кому-то другому! – Она уставилась в свою тарелку. – Я влюбилась в вас, сама того не желая. Вот в чем беда.
– Была бы беда, – усмехнулся он, – не будь ваша влюбленность плодом вашего же воображения.
– Мое воображение тут ни при чем.
Герцог пожал плечами.
– Может быть, у вас скоро месячные? Слышал, что в такой период женщины сходят с ума и им мерещится то, чего нет.
– Хорошо. Значит, я сошла с ума. – Она бросила на него сердитый взгляд. – Вы такой же, как все мужчины! А я имела глупость влюбиться в вас, несмотря ни на что. Я уверена, что это влюбленность. Уверена, потому что со мной это уже было.
Теперь настала очередь Эшбери сходить с ума. И ему померещилось то, чего нет, а результатом были ревность и гнев.
– Кто это был?
– Разве это важно?
– Потому что, – сурово сказал он, – мне нравится знать имена людей, которых я презираю. Я записываю их в книжку, время от времени перечитываю, попивая бренди, и при этом меня разбирает зловещий смех.
– Это был один молодой человек, еще дома, вечность назад. Конечно, вам известно ощущение безумной влюбленности. Это не просто восхищение физическими качествами. Вы только и думаете что об одном-единственном человеке. Вы словно плывете сквозь время и распеваете песню, состоящую из единственного имени. И думаете лишь о том, когда же снова увидите предмет своего обожания.
– И вы говорите, что чувствуете себя именно так. Парите в небесах. Распеваете песни. Про меня.
Эмма вздохнула:
– Да.
– Глупость.
– Знаю, но, похоже, не могу справиться. У меня есть несчастливая привычка видеть в человеке только лучшее, поэтому я слепа к его недостаткам.
– А я состою исключительно из недостатков. Не представляю, какие вам еще нужны доказательства.
– И я тоже. Вот что меня тревожит. – Эмма комкала льняную салфетку. – Правда, такие чувства долго не живут. Человек или очнется от чар, или полюбит по-настоящему.
– А как вышло с парнем там, дома?
– Я думала, что моя влюбленность перерастет в любовь, но он ясно дал мне понять, что не испытывает ко мне подобных чувств. Иллюзия лопнула как мыльный пузырь, и я увидела своего героя в истинном свете.
Герцог откинулся на спинку стула.
– Вот, значит, каков ваш ответ. Мы можем решить этот вопрос прямо сейчас, раз и навсегда. Я все время твержу, что не испытываю к вам ответных чувств. Это правда.
– А я вам не верю! – Эмма помолчала. – Мне кажется, вы тоже в меня влюблены.
Эш взял нож, чтобы разделать на блюде жареного фазана, и с остервенением начал пилить ни в чем не повинную птицу. Положил кусок ей на тарелку.
– Не возьму в толк, с чего вы так решили?
– Каждую ночь вы приходите ко мне чуть раньше, чем в предыдущую.
– Возможно. Мне не терпится выполнить то, что требуется.
– Дело не только в ранних визитах. Вы задерживаетесь у меня все дольше.
Эш вонзил вилку в фазанью грудку.
– И что с того? У вас что, книга учета в комоде? Вы рисуете графики? Засекаете, надолго ли меня хватает?
Эмма слегка улыбнулась, глядя в бокал с вином.
– Не притворяйтесь, что вам бы не польстило, если бы я в самом деле вела такой учет.
– Прекратите глупо улыбаться. Есть только одна причина, отчего я прихожу в вашу спальню когда захочу. Вам полагается забеременеть. И для достижения этой цели я настаиваю на том, чтобы вы правильно питались и пребывали в добром здравии. Ешьте свой обед!
Эмма взяла вилку.
– Как скажете, сокровище мое.
– Да, я так и скажу, моя маленькая плутовка.
Герцог сердито уставился на серебряный подсвечник. Действительно, это проблема. Все это замечательно, что они доставляют друг другу удовольствие в постели. Однако за пределами спальни необходимо держать дистанцию. Нельзя поощрять глупые сантименты с ее стороны, даже если жена действительно им восхищается… Но ведь этого не может быть!
Правда проста, напомнил себе Эшбери. Эмма придумывала оправдания сегодняшнему происшествию, когда он застукал ее в своей спальне, а она потом умчалась так, будто ее черти кусали за пятки. Раздувая его гордость, она просто надеялась усмирить его гнев.
Влюблена безоглядно, вот как она сказала. Немыслимо.
И если она думает, будто и он в нее влюблен, она не оставила ему выбора. Теперь он обязан доказать ей, что она ошибается. Сегодня ночью, решил Эш, он вообще не пойдет к ней в спальню.