Пока медведица на небе - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Ефимова cтр.№ 22

– Отдай мальчишку, – прошептал старый дед, словно на последнем дыхании. – Золото дам, – и протянул большую золотую брошь с синим камнем какого-то необыкновенного оттенка.

Машина уже была полностью укомплектована и начала свою смертоносную работу.

– Поздно, – равнодушно ответил Матвей, а сам глаз не мог оторвать от броши и, не выдержав этакой красоты, решился: – Ну, давай попробуем.

Когда дверь открыли, многие уже лежали на полу, но мальчишка, тот, за которым и пришел дед, стоял у самой двери и испуганно глядел по сторонам.

– Соломон Абрамович, – закричал он и рухнул на руки к старику.

Матвей выхватил брошь и уже хотел закрыть дверь, как появились два фрица.

– Беги, – прохрипел старик и толкнул малого с огромной силой, откуда она у него только взялась?

– Извини, – с ухмылкой сказал Козарь, – про тебя уговора не было, – и спрятал брошь в карман.

* * *

– Дед, естественно, далеко убежать не мог, – продолжал невеселый рассказ Ярик, – сил не было. Он спрятался за ближайший забор, голый был, но рассказывал, что холода совсем не чувствовал. Через щёлку в заборе видел, как старый сосед медленно раздевался, складывая вещи в деревянный ящик, прикрепленный под кузовом. Когда дело дошло до кушака, он повернулся в сторону забора, будто зная, что его друг Осип Зубов не убежал, а смотрит из-за забора, поднял немного вверх широкий пояс и одними губами прошептал: «ПОМНИ».

Ярик закончил и стал смотреть на слушателей так, словно он писатель и ждет рецензию на свою книгу.

– Так и сказал? – ахнула Динка.

– Ну, может, он что-то другое сказал, конечно, – уже другим, не таким торжественным тоном ответил Ярик, – но деду всю жизнь казалось, что это.

– И что, ваш дед не сходил в музей, не рассказал эту историю? – спросил Карл.

– Конечно, сходил, но ему не поверили, да и не до этого тогда было, война, потом разруха, страну надо было поднимать, а не золото искать, вот дед и забыл про это как про страшный сон.

– А что случилось, почему начали заново искать? – спросил Борис, видно было, что душещипательная история не зацепила его так, как остальных, он попросту в нее не верил. Зато все время повествования Ярика он неоднозначно поглядывал на Клаву, чем приводил ее в не свойственное ей смущение.

– В 67-м году, – продолжил Ярик, – строили что-то в Ивановской и снесли курган, так вот, в нем нашли в том числе и похожие золотые нашивные бляшки, которые дед видел у Соломона Абрамовича в 42-м. Тогда очень об этой находке много говорили, гордились и краем, и историческим наследием. Дед мой работал плотником, но у него руки из нужного места росли, поэтому он из дерева по памяти вырезал то, что видел десятилетним ребенком, но, чтоб как-то выйти на потерянные ценности, не хватало ни ума, ни образования. Вот и стал он с того времени моему отцу мозги промывать. Мол, ты должен вырасти и обязательно получить образование, изучить историю, постараться стать уважаемым человеком и найти наконец то, что я не смог, обязан я жизнью Соломону Абрамовичу, на том отец и вырос, считал это своим долгом, если хотите, даже миссией своей на земле. До самой смерти деда они только об этом и разговаривали, однако в советское время доступа к данным никакого не было, все было засекречено и недоступно простому преподавателю вуза. Пик наступил в двухтысячных, страна начала меняться, отец и правда стал уважаемым человеком, а дед помер, еще раз наказав ему свою последнюю волю.

– А деревянные копии где? – спросил Филипп, его очень заинтересовал этот рассказ, так как он опять натирал свои дорогие очки, сильно и явно с перебором скрипя стеклами.

Ярик, ничего не отвечая, убежал в дом и вернулся с маленьким сейфом в виде книги, если бы такая книга стояла на полке, ее невозможно было бы отличить от остальных, она была в кожаном переплете со всеми положенными надписями. Сейф этот был сделан под словарь русского языка. С внутренней же стороны на железном ребре был маленький вход для ключа.

– Вот, – Ярик поставил на стол замаскированный сейф. – Только ключа у меня нет. Отец очень дорожил ими, он говорил, что это единственное доказательство, что они существовали.

– А ключ где? – спросил Боря, внимательно рассматривая замочную скважину.

– Не знаю, на самом деле эта история никогда меня особо не интересовала, отец пытался меня приобщить к этому, но не получилось.

– Надо искать, – сказал Филипп, вскочив с места.

– Не надо ничего искать, – спокойно ответил Боря. – Едрёный комбайнёр, мадам, можно шпильку из ваших шикарных волос? – обратился он к Клаве, она между делом уже заплела шишку обратно, но одной шпилькой все же пожертвовала. Все склонились над Борей и смотрели, как он колдует над книгой-сейфом.

– На самом деле это не сейф, так, элемент интерьера, и замок здесь игрушечный.

На этих словах что-то щелкнуло, и книга открылась. Боря выложил на стол восемь неровных четырёхугольников, дерево почернело, но все равно можно было различить узоры, на каждом они были разные.

– Вот это голова Медузы, это Геракл, – начал рассказывать Ярик. – Дед-то, когда вырезал, даже не понимал, что он делает, он был малограмотный трудяга, а отец после все расшифровал, он мог часами рассказывать про каждую, но я его почти не слушал.

– А это картинка змееногой богини, – сказал восхищенно Филипп, взяв одну из восьми бляшек.

– Точно, – ударил себя по голове Ярик, – а я и забыл совсем.

– Откуда вы, Филипп, знаете это? – Марина удивленно посмотрела на француза.

– Я очень любить древняя история, это был мое хобби в колледж, – сказал иностранец и положил деревяшку на место.

– Хорошо, но почему ты решил, что надо ехать в Зареченскую? – спросила Динка.

– Отец перелопатил много документов того времени и понял, что они нигде не всплывали, отсюда он сделал вывод, что они остались в частных руках. Он даже нашел имена немцев, что выгружали трупы из той «душегубки», но они были убиты через два дня при отступлении, и на этом тоже след терялся, тогда он решил проследить судьбу самого автомобиля, ведь это было прям перед приходом советской армии. Но и тут оказался провал, именно эта «душегубка», а дед запомнил ее номер, после своего последнего смертоносного рейда, где погиб археолог, пропала, словно сквозь землю провалилась. Не значилась она и в находках советской армии, а, по документам вермахта, была утеряна в процессе отступления из Краснодара. На этой информации от отца отвернулись последние его соратники, а в университете стали вообще посмеиваться над ним. Мол, ищет наш историк-краевед летучую «душегубку», ну, по типу летучего голландца. Но именно когда вообще никто в него не верил, он вышел, документально, конечно, на след водителя данного автомобиля. Оказывается, он был арестован в конце февраля сорок третьего года и расстрелян по законам военного времени. Отец даже съездил к его потомкам, проживающим в Краснодаре, но они ничего не знали о своем предке-душегубе. Жена уехала в эвакуацию в начале сорок второго, а когда с дочерью вернулась обратно в сорок пятом, то про него уже ничего слышно не было, некоторые отголоски, конечно, докатывались, чем он занимался в оккупации, но от этого искать и узнавать о его судьбе хотелось все меньше. Через год женщина вышла второй раз замуж и забыла мужа-предателя как страшный сон, дочку вырастил другой отец, и вспоминать об этом родстве никто не хотел.