– Обещаю, честное слово, передам, только я думаю, вы наших дождетесь, на подходе, говорят, они, мне мамка вчера рассказывала, бои идут, скоро нас освободят, – и, решив рискнуть, спросил: – Соломон Абрамович, а пожрать ничего нету?
Старик грустно улыбнулся, погладил его по голове и сказал:
– Сегодня, брат, у нас царская еда: я выменял крупу, будет у нас настоящая каша.
* * *
– Это и есть тот самый крутой мажор? Надо же, красивый такой, – Карл услышал через дрему Сенькин шепот. – Клавочка, я всю ночь себя ругала, что пошла той стороной. Не увидела бы его – и тебя бы не уволили, и жили бы мы дальше по-прежнему.
– Не говори глупости, – захихикала ее собеседница тихо, чтоб, видимо, не разбудить гостя.
– Ты же понимаешь, что я не могла иначе? – виновато спросила Сенька. – Я вот мимо кошки раненой пройти не могу, а тут человек.
– Это хорошо, Сенька, что ты такая, – так же шепотом утешила ее Клава. – Вырастешь – пойдешь на врача учиться, будешь людям жизнь спасать. И прекрати ерунду всякую думать, я бы больше с тобой разговаривать не стала, если бы ты поступила иначе, только обещай в следующий раз звать меня, хорошо этот порядочный оказался, а люди разные бывают, осторожней надо быть. Иди, буди гостя, мне на работу уже пора, хочу потихоньку заму дела передавать, чтоб потом аврал не приключился.
«А она неплохой руководитель, – подумал Карл, – раз беспокоится о фирме даже после своего увольнения».
Когда девчонка заглянула в маленькую комнатку, где вчера вечером расположили Карла на время полежать, а он уснул самым бессовестным образом, гость уже сидел на кровати и о чем-то усиленно думал.
– Доброе утро, дядька, уже проснулся, пойдем завтракать.
– Что, а, да, пойдем, подожди, у меня кое-что пропало, своди меня туда, где ты меня вчера нашла, может, выпало, – попросил Карл, одновременно выворачивая карманы.
– Пойдем, помогу, а что ищем? – и, уже выходя из дома, закричала: – Клава, мы пять сек.
Вернулись они через полчаса, Карл был жутко расстроен, а Сенька, как могла, успокаивала его, одновременно треская сырники со сметаной.
– А может, все-таки в гостинице оставил? Не, ну бывает такое, я вот точно была уверена, что пижаму из дома брала, а вечером – бац, а ее нет.
– А что произошло-то? Вы мне расскажете? – возмутилась Клава своим неведеньем.
– А овсянки нет? – спросил Карл, брезгливо глядя на стол.
– Нет, – обиженно ответила Клава, сырники были ее гордостью, готовила она их особенно вкусно, поэтому для неожиданного гостя выбрала самое лучшее.
Карл сморщился, глядя на стол, но вздохнул и молча начал есть. Клава обиженно засопела и тоже замолчала, даже Сенька, видя напряжение за столом, притихла, но, не выдержав и пяти минут, вновь заговорила:
– Представляешь, Клавочка, у него документы пропали.
– Паспорт? – уточнила Клава у Сеньки, будто Карл не сидит рядом и уже с огромным аппетитом уплетает за обе щеки сырники.
– Не, какие-то листки белые, исписанные ручкой, он говорит, это были чужие документы, ему их дали на хранение.
– А больше ничего не пропало? – уточнила Клава.
– Нет, представляешь, и телефон, и кошелек – все на месте, а этих документов нет, – Сенька была явно возмущена данным обстоятельством.
– Значит, вчера приходили конкретно за ними, – сделала вывод Клава, она уже немного успокоилась, поэтому тоже с аппетитом поглощала завтрак.
– Вы думаете? – первый раз заговорил Карл, оторвавшись от вкуснейших сырников.
– Ну а что, очень логично, по-моему, документы важные – раз, вас кто-то ударил по голове – два, для гопоты местной ваш телефон – это самое большое богатство, его они бы вытащили у вас в первую очередь. Выходит, приходили за документами. Но в этом случае легко вычислить, кто, – довольная собой, произнесла Клава.
– Продолжайте, – поторопил ее Карл, одновременно поедая сырники, будто и не морщился он пять минут назад.
– Надо взять за основу: первое – кто знал про документы, второе – кто был в курсе, что они у вас с собой, и третье – кто видел, что вы пошли дышать воздухом.
– События поворачиваются так, – задумчиво сказал Карл, – что, кроме вас, я доверять не могу никому. Итак, слушаем, делаем выводы, анализируем, – Сенька сидела с открытым ртом и ловила каждое слово, Клаве тоже было интересно, но она, в отличие от Сеньки, не показывала это так очевидно. – В поезде ехало семь человек, до пункта назначения доехало только шесть. Чужих исключаем, так как от Воронежа до Ростова вход к нам в конечный вагон заблокировал какой-то фокусник своим реквизитом. Выпивали в купе, Федор, это убитый, намекал всем, что у него в портфеле сокровища. Позже я унес его в восьмое купе и оставил там спать, перед сном он мне отдал на сохранение бумаги, говоря, что его семья теперь будет уважаемой и даже сын будет гордиться. Трое приезжие, поэтому остановились у Маринки в гостинице, Динка местная, она домой ускакала, а проводницу Галину увезли сразу с вокзала в больницу. Я не помню, говорил ли я о документах за столом, после того как вернулся, уложив Федора спать, мог, так как не очень-то в это верил. Вчера же за столом я предложил всем вместе съездить к сыну Федора и отдать документы.
– Получается, под подозрением пока все, – сделала вывод Клава. – Вот если бы вы эти бумаги сфотографировали, мы бы подпортили планы этому тайному злодею.
– Я все-таки ваш начальник, естественно, я это сделал, – раздраженно сказал Карл и тут же деловым тоном добавил: – Предлагайте, как мы это сделаем.
– Я никогда не сомневалась бы в своем начальстве, если бы он вот уже два дня не пил с незнакомыми людьми, от этого вера, конечно, немного пошатнулась, – объяснила свой пессимизм Клава, будто это она была его начальником. – А действовать можно так: давайте дадим ему знать, что не только он теперь владеет информацией с листков. Вы говорите, вас сегодня всех вызывают в полицию для дачи показаний, так вот, мы распечатаем фото листков, вы будете при всех ими махать, скажете, что совершенно случайно вчера потеряли их по пьяни, но дубликаты сделали, это чтоб не спугнуть нам убийцу. Более того, настаивайте на поездке к сыну убитого, желательно бы уговорить всех. Будем смотреть за реакцией людей. Кстати, вы сами решили выйти на воздух вчера вечером или вам кто-то рекомендовал?
– Марина предложила, – ответил Карл.
– Галочку ставим напротив имени, но этого мало, очень мало, – задумчиво сказала Клава.
– У вас есть таблетки, ускоряющие пищеварение? – резко сменил тему Карл, доедая десятый сырник.
– Зачем вам? – вновь обиделась Клава.
– Сметана у вас была явно жирновата, мой желудок не привык к такой тяжелой пище, – вредничал Карл, на самом деле ему было стыдно, что он так много съел, и поэтому он решил себя оправдать.