Там, за чертой блокады - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Сухачев cтр.№ 11

– Витька! – раздался голос Эльзы из соседнего окна.

Он повернул голову и увидел ее машущую руку.

Подходил к концу месяц колесной жизни. Остались позади Киров, Пермь, Свердловск, Тюмень, Омск – предполагавшиеся места окончательного пристанища. Бегая на станциях в эвакопункты каждого из этих городов, Нелли Ивановна возвращалась оттуда с унылым видом.

– Не принимают. Говорят, что норма приема эвакуированных перевыполнена. Полстраны проехали, а все никак не приткнемся…

– Неужели для одного детдома места не найдется? – не то упрекая, не то удивляясь, заметила Вероника Петровна. – Может, вы не очень настойчиво просите, а?

– Вот вы в следующем городе сходите и попросите более настойчиво, Вероника Петровна. – Нелли Ивановна с нескрываемой обидой глянула на старшую воспитательницу. – Кулаком постучите по столу, пригрозите чем-нибудь, может, нас и приютят.

…Судя по зареву огней, поезд приближался к крупному городу. Отвыкшие за время блокады от обилия света, зачарованные этим зрелищем, взрослые и дети прильнули к решетке открытой двери. Поезд втягивался в паутину рельсов все дальше и дальше от перрона. Но им все-таки удалось разглядеть на высоком здании вокзала крупные синие светящиеся буквы: НОВОСИБИРСК.

– Ну что ж, Вероника Петровна, как говорится, с Богом! – обратилась к ней директор. – Может быть, у меня уже на лице печать неудачницы, располагающая к отказу, а вам повезет. Вот наши документы.

Старая воспитательница растерялась, полагая, что директор тогда погорячилась, но Нелли Ивановна протянула ей знакомую клеенчатую папку. Возражать она не стала и, заметно волнуясь, начала собираться.

Весь путь до вокзала Вероника Петровна сочиняла свой монолог, выстраивала цепочку убеждающих фактов, начиная с блокадной зимы, ужасов ладожской бомбежки и заканчивая муками месячного томления в теплушках «на просторах Родины чудесной». В конце концов твердо решила, что ляжет под дверью и не поднимется, пока не устроят детдом.

Но все это оказалось ненужным. Вернувшись в вагон, она рассказала, как обходительно ее приняли, заверив, что сейчас же начнут собирать транспорт для перевозки детдома в город.

– Мне даже стыдно, что я начала свое выступление перед этими внимательными, чуткими людьми с обвинения, – закончила она. – Давайте собираться!

Но к вечеру их отыскал представитель горисполкома и вручил предписание следовать дальше, до Томска, заверив, что там все приготовлено для размещения детдома.

Истерика Вероники Петровны была пугающая. Громкие рыдания сменялись тихими всхлипываниями, и все это сопровождалось многократными повторениями:

– Какая непорядочность! Какой обман меня, старого человека! – Ее интеллигентность не допускала произнести более точное определение поступка местных властей – «подлость».

Больше всех переживала о случившемся Нелли Ивановна, говоря окружающим:

– Я искренне надеялась на ее везение, профессиональный опыт, такт…

Однако среди сотрудниц детдома крепло убеждение, что чем дальше от Ленинграда, тем меньше интеллигентности, порядочности, такта у местных руководителей. В Томске прямо и категорично заявили:

– В городе не оставим: от своих лихо. Вагоны вашего детского дома подцепят к составу, идущему в районный центр Асино. Это на север, недалеко, но зато там тайга настоящая! – Как бы желая подсластить свое сообщение, городской представитель добавил: – А река Чулым! Это же голубой сапфир Сибири. Ее не сравнишь с Невой…

– Вы вот что, не трогайте Неву. Поищите для сравнения какую-нибудь лужицу, – ответила Вероника Петровна. – Нас уже не удивит, если в следующем пункте обмана предложат Игарку или льдину Папанина.

– Извините! – спохватился представитель города. – Еще должен вам сказать, что поезда в Асино идут через день, поэтому потерпите до завтра.

Весь персонал, начиная с директора и включая старших ребят, молча и обреченно выслушали этот приговор.

…Наступил тихий теплый вечер. Ночное сибирское небо светилось крупными незнакомыми звездами. Взрослые слегка расслабились. Никуда не надо бежать, спешить забираться в телятник, пересчитывать детей. Из вагонов вытащили продуктовые ящики, поставили их полукругом, а в середине, на перевернутый ночной горшок, водрузили керосиновую лампу.

Вскоре к одному из вагонов подошла женщина и спросила, не из Ленинграда ли они? Узнав, что дошкольный детский дом из Ленинграда, она как будто бы огорчилась, но тем не менее попросила:

– Расскажите, как там сейчас? Говорят, прибавили хлеба, других продуктов. В бараке, где я живу, нет радио, а газета «Томские новости» выходит раз в неделю, да в ней всё о Томске пишут, на Ленинград, видно, не остается места. Вот и прихожу к каждому поезду, чтобы что-нибудь узнать о родном городе.

– А вы сами из Ленинграда? – спросила Александра Гавриловна.

– Да, милая. Привезли сюда совсем одну: ни родных, ни знакомых.

Кто-то из женщин спросил ее адрес.

– Да с Воронежской я, при школе жила и работала там. Может, слышали, девяносто девятая образцовая, известная на весь Московский район…

Услышав это, подключилась и Нелли Ивановна:

– Так мы тоже оттуда, детский дом на базе школы был создан, знаете об этом?

– Нешто не знаю! Я работала в нем…

– Да кто вы? Вроде мы всех своих забрали.

– Стогова я, техничкой работала…

Нелли Ивановна поспешно встала, подошла близко к женщине.

– Алексеевна?! Не может быть! Нам же официально сообщили, что вы, то есть вас… словом, дружинницы передали ваш паспорт…

– Да, возле колонки с водой я и еще одна женщина из очереди потеряли сознание. В дворницкой нас хотели отогреть, привести в чувство, сняли пальто. Меня откачали, накрыли, перепутав ее пальто с моим, и отвезли в железнодорожную больницу, что на Расстанной, – знаете небось, – а ее, царствие ей небесное, погрузили на полуторку и отвезли, значит, на Волковку ^[7]. Пальто-то мое ей уже не нужно было, его и оставили в дворницкой. В нем и нашли мой паспорт. Пока лежала в больнице, за ради Христа упросила няню сходить ко мне домой. Дети у меня там остались. Оказалось, их всех эвакуировали. Что мне делать? Четверо на фронте, трое не знаю где. Согласилась и я на эвакуацию. Может, Господь даст, найду их.

– Алексеевна, дорогая, да вы уже нашли! Сядьте и ждите!

Нелли Ивановна настойчиво посадила ее на свое место и быстро скрылась в темноте.

– Виктор, ну-ка, вылези ко мне! – крикнула директор в чрево вагона.

– А его нет! – ответил детский голос. – Они с Валеркой удрали!

– Как – удрали?! Куда?! – Мысли, одна тревожнее другой, будоражили сознание Нелли Ивановны: «Куда же запропастились эти паршивцы? Витю же мать ждет! Надо срочно найти! Может, Эльза знает?»