Я еще жив. Автобиография - читать онлайн книгу. Автор: Фил Коллинз cтр.№ 49

«Что ты здесь делаешь, Фил?» – спросила она, улыбнувшись. А затем – расценивайте это как хотите – сказала: «Я только что была на колоноскопии. Чувствую себя прекрасно. Тебе тоже стоит попробовать».

Мы с Дэнни переглянулись – нам это не приснилось?

* * *

Вернемся в 1981 год. Год, который начался с неожиданного успеха моего первого сольного альбома, закончился выходом Abacab – взорвавшего чарты альбома Genesis, претерпевшим некоторые изменения в концепции: он состоял из песен, которые в целом стали короче, мощнее и были уже не так сильно загружены синтезатором, как до этого. Я жил уже четвертый десяток, но во мне не угасло дикое рвение создавать нечто новое. Я еще не собирался становиться осликом Иа-иа.

Начало 1982 года привнесло в мою жизнь еще больше изменений и трудностей. Сногсшибательная Анни-Фрид Лингстад из группы ABBA в меховом пальто приехала на встречу со мной в The Farm. Она, как и я, тоже развелась – с Бенни Андерссоном. Учитывая неудачи в личной жизни и совсем не радостное будущее ABBA, она решила записать сольный альбом. Мне показалось, что она настолько долго жила под гнетущим давлением феномена ABBA и авторов песен – продюсеров Бенни и Бьорн Ульвеусов, – что ей захотелось выпрямить свою спину и стать самой собой.

Она особо не распространялась по этому поводу во время нашей встречи в The Farm, а только сказала, что выбрала меня для того, чтобы я помог ей добиться своей цели. Создавалось впечатление, что она много раз прослушала Face Value, чтобы убедиться, что я понимаю, через что она прошла.

Я сказал ей, что могу ей помочь и что мне безумно нравится ее меховое пальто.

Я был польщен ее симпатией к моей работе и согласился снова приехать на Polar Studios в Стокгольме, чтобы спродюсировать первый за всю историю ABBA сольный альбом ее участника. Для этого я собрал первоклассную команду: Дэрил на гитаре, Мо Фостер на басе, Питер Робинсон на клавишах и The Phenix Horns из Earth, Wind & Fire. Несколько раз в течение восьми недель работы над альбомом ко мне приезжала Джилл, но она ни разу не оставалась на долгое время. Швеция – приятная страна, но в Стокгольме было не так интересно находиться в течение продолжительного периода времени. Джилл любила путешествовать со мной, но не настолько сильно.

Мы с Фридой сидели на студии и выбирали песни, однако у нее имелись заготовленные заранее определенные наработки, которые обязательно должны были быть использованы. Менеджмент ABBA дал по всему миру объявление о том, что они готовы принять предложения авторов песен; из сотен присланных текстов отобрали наиболее качественные и собрали довольно многоплановую подборку. Я вставил одну из работ своего друга Стивена Бишопа, а Фрида выбрала что-то из Брайана Ферри; соавтора Джорджио Мородера, появившегося на прошлогоднем альбоме Донны Саммер; стихотворение Дороти Паркер, положенное на музыку парнем, который позднее основал группу Roxette; песню, которая была заявкой Великобритании на участие в конкурсе песни «Евровидение» 1980 года; и переделанную версию песни You Know What I Mean из моего альбома Face Value. Вот что называется «шведским столом».

В один из дней, когда мы были в Polar, к нам зашли Бенни и Бьорн. Ситуация была по меньшей мере неловкой. Они крайне ревниво относились ко всему, что принадлежало им. Фрида была еще довольно уязвимой, она не до конца оправилась от развода. Они продюсировали ее на протяжении всей ее серьезной взрослой карьеры, и вот – с профессиональной точки зрения – у нее появился новый мужчина. Мужчина, который был ее продюсером, играл на барабанах, пел с ней и привносил в ее звук гораздо больше жизни, чем когда-либо было у ABBA. И почему альбом называется Something’s Going On? На тот момент никто не знал, что ABBA не доживет и до конца года, но все шло именно к этому.

Может, именно поэтому Стиг Андерсон, директор группы и владелец Polar Music, вел себя как последний придурок. Когда мы закончили альбом, он пригласил нас к себе на ужин. Когда мы приехали, он уже был очень пьян. Мы послушали Something’s Going On, и в конце он фыркнул: «И это все?»

Фрида расплакалась, и мы все хотели его избить. Нас было большинство: вся гастрольная команда Genesis была там же, включая здоровенного Джоффа Бэнкса с характерным прозвищем Бизон. Мы все любили Фриду и хотели защитить ее. Но более собранные, трезвые и малочисленные скандинавы сумели сдержать нас. Мы ушли, хотя слова Стига испортили нам весь вечер.

Something’s Going On продавался неплохо, а песня I Know There’s Something Going On стала хитом во многих странах мира (и любимым сэмплом хип-хоп исполнителей). Но я быстро понял, что игра в продюсера имеет свои особенности. Возможно, продюсировать свои же сольные работы легче всего.

Весной 1982 года, когда я вернулся в «Олд Крофт», мне позвонили. «Привет, Фил. Это Роберт Плант». Несмотря на то что я был фанатом Led Zeppelin и Роберта Планта уже очень долгое время, с самого их первого концерта в «Marquee», мы с ним никогда не встречались.

Led Zeppelin распались в конце 1980 года после смерти Джона Бонэма. Эта трагедия случилась всего через два года после того, как умер еще один мой кумир подростковых лет – барабанщик Кит Мун. Вскоре после его смерти мы с Питом Таунсендом на Oceanic в Туикенеме помогали музыканту из Нью-Йорка, которого продюсировал покойный, – блестящему пианисту и арфисту Рафаэлю Радду.

В то время Пит шатался по лондонским клубам с «новым романтиком» Стивом Стрейнджом. Он был в не лучшей форме, веселился всю ночь и спал весь день. Когда я приезжал на студию, он обычно еще спал. Но однажды он проснулся раньше, и я вцепился в него: «Кто теперь будет на барабанах у The Who? Я бы хотел занять это место».

«О черт, мы только что предложили его Кенни Джонсу».

Это был серьезный конкурент, поэтому я немного расстроился. Я бы ушел из Genesis, чтобы присоединиться к Питу, Роджеру Долтри и Джону Энтвистлу. Это же The Who, черт побери! Я вырос на этой группе. Мне нравилась их энергия, и я знал, что мог дать им ее.

Тогда мне не выпал шанс сыграть вместе с кумирами моего детства, но вот Роберт Плант, кажется, дал мне его. Он хотел бы, чтобы я поучаствовал в его первом сольном альбоме. Он прислал мне несколько демоверсий с Джейсоном Бонэмом, и они были восхитительны. Создавалось впечатление, будто я слушал, как играет его отец.

Мы с Джейсоном виделись на некоторых концертах Genesis в Англии. Ему было примерно пятнадцать лет, и он был нашим настоящим фанатом. Позднее Джейсон рассказал мне, что его отец заставил его послушать сингл Turn It On Again (который вышел незадолго до его смерти) и сыграть его. Я никогда и представить себе не мог, что Джон знал что-то обо мне как о барабанщике.

Я решил воспользоваться шансом поработать с одним – если не двумя – Бонэмами. Я провел несколько недель на Rockfield Studios в Уэльсе и сыграл в шести из восьми песен альбома, который Роберт назвал Pictures at Eleven. Мы много смеялись и шутили в перерывах. Там собралась команда отличных ребят, и я снова играл в группе, пусть и недолго. Музыкантами Роберта была команда неплохих парней из Бирмингема, не боявшихся играть в стиле Led Zeppelin. Роберт пытался обновить свое творчество, и я понимал его.