Нефритовая война - читать онлайн книгу. Автор: Фонда Ли cтр.№ 52

Он толкнул велосипед вперед и налег на педали, прежде чем Анден успел ответить.

На первой игре Кори представил ему группу своих ровесников и сказал:

– Так, народ, это Энди, наш новый первый защитник.

– Анден, – быстро поправил его Анден, пожалуй, даже слишком энергично. Он улыбнулся, чтобы смягчить невольную грубость, и дружелюбно добавил: – Я привык к имени Анден.

Он не хотел неловкости в разговоре с сыном Колосса, после того как они наконец-то сказали друг другу больше двадцати слов и Кори познакомил Андена с друзьями. Дома только Хило называл его Энди, и было странно слышать это имя от кого-то другого.

Анден оказался одним из лучших игроков. На Кеконе рельбол – главный вид спорта, но в Эспении в него играли лишь кеконцы и шотарцы, а потому наиболее спортивные члены неформальной лиги Кори уделяли больше внимания другим видам спорта – бутболу, таннису и плаванию – и по вторникам и пятницам приходили играть к школе лишь ради удовольствия.

Они подтрунивали друг над другом и шутливо изображали вражду, Андену было непросто разбираться в эспенском сленге, но скоро эти встречи стали лучшими моментами в неделе. Он не вполне вписался, но ничего страшного, к этому он привык. По крайней мере, его приняли. Не важно, сколько у него было домашних дел, Хианы всегда поощряли его пойти на встречу. «Хорошо, что ты наконец-то завел друзей», – говорили они.

Кори играл на позиции забивающего. Он был и лучшим игроком, и неофициальным организатором и руководителем местной «лиги». Поначалу Анден приписал это тому, что Кори – Зеленая кость и сын Колосса, но вскоре понял – тот крепко стоит на собственных ногах. Кори никогда не говорил об отцовских делах, и даже через два месяца, встречаясь с ним дважды в неделю, Анден так и не вычислил, где Кори носит нефрит.

Судя по всему, Кори никогда не пользовался Силой или Легкостью на рельбольном поле. При этом всегда назначал в другую команду Шуна Тодоро, еще одну Зеленую кость, чтобы все было по справедливости. Он не оспаривал счет. Не единожды, когда на поле разгорались страсти, Кори со смехом говорил: «Народ, мы же пришли сюда развлечься». Вопреки стереотипам о кеконцах, которые чуть что кидаются в драку, Кори никогда не обижался, во всяком случае, не показывал этого. Он со всеми ладил. Даже называя Андена «тупым кеконцем», он произносил это так добродушно, при этом насмешливо подмигивая, что невозможно было воспринять это как оскорбление.

Анден с трудом представлял себе Кори Пальцем в Жанлуне. Люди не знают, что и думать о Зеленой кости, которой так легко угодить.

Они играли всю осень, пока промозглый ветер не начал трепать рельбольные сетки, а вечера стали слишком холодными, и все надели шапки и перчатки. Как-то в пятницу их все-таки выгнала с поля первая настоящая буря, вечно висящие над Порт-Масси облака почернели до цвета сланца и начали плеваться ледяной крупой.

Люди бегали от машин к зданиям, прикрывая головы портфелями и газетами. Большое поле за школой превратилось в топкое болото. Анден поскользнулся во время броска и шлепнулся в лужу подмороженной слякоти. Никогда в жизни он так не мерз. Неудивительно, что эспенцы такие отличные мореходы, если их земля настолько негостеприимна, решил он, стуча зубами. Его руки и ноги окоченели от холода, а через запотевшие и грязные очки ничего невозможно было разглядеть.

Кори объявил игру завершенной досрочно, все поспешили по домам. Анден побаивался ехать в такую погоду на велосипеде.

– Это долго не продлится, – сказал Кори, когда они с еще двумя игроками теснились под козырьком на крыльце школы. – Побежали в зал для поединков – согреемся и перекусим, пока не пройдет буря.

Они пробежали два квартала к серому вытянутому зданию, снаружи похожему на школу или библиотеку. Большая белая вывеска перед входом гласила на кеконском и эспенском: «Кеконский культурный центр». Анден много раз проходил мимо и как-то раз в воскресенье даже перешагнул через порог.

Справа внутри он обнаружил крохотное дейтистское святилище с копией фрески «Изгнание и Возвращение», висящей на стене, а перед ней – пару десятков выцветших зеленых подушек для молитв и ряд почерневших свечей с благовониями. Слева находилась кухня-кафетерий со столами, за которыми пожилые пары играли в круговые шахматы или читали старые газеты и потрепанные книги из кеконоязычной библиотеки – нескольких книжных шкафов у дальней стены. Дальше по коридору был спортзал с тренажерами и расписанием занятий на двери. Два подростка присматривали за детской комнатой.

– Кеконский культурный центр? – скептически спросил Анден. Пока они перебегали скользкую улицу, лавируя между машинами, его губы онемели от холода. Это место не было похоже на то, где группе молодежи хотелось бы провести вечер пятницы. – А что ты имел в виду под залом для поединков?

Один приятель Кори, Ледт Дерукун, только хмыкнул, но Шун Тодоро сказал:

– Это же только фасад, чувак. Зал для поединков в подвале, вход с другой стороны.

Они обогнули серое здание и оказались перед металлической дверью без опознавательных знаков, к удивлению Андена, под металлическим навесом толпилась длинная очередь, главным образом состоящая из мужчин, но были там и женщины – молодые и старые, и все терли ладони и притоптывали на холоде. Кори повел друзей напрямик к двери, у которой стоял мускулистый человек в плаще с шерстяной оторочкой.

– Кори, – сказал он, – давненько не виделись. – Он кивнул и двум другим. – Дерек, Тод, рад встрече.

– Привет, здоровяк Сано, – сказал Кори, пожимая привратнику руку и стукнувшись плечом о плечо. – Паршивый вечер, зато наверняка сегодня будет куча народа, да? Мои там?

– А как же.

Привратник открыл металлическую дверь и отошел в сторону, предлагая им войти вне очереди. Андена это удивило – он впервые видел, чтобы Кори воспользовался статусом сына Колосса. Андена привратник остановил.

– Ему нельзя, – сказал Сано по-кеконски, неодобрительно оглядев Андена, а потом обратился к Кори: – Ты же знаешь правила – чужакам можно только по средам и за двадцать талиров.

– Он один из наших, – ответил Кори. – Прямо с острова. А в рельбол играет как профи.

– Правда, что ли? – спросил Андена Сано. – Ты кеконец?

– Я родился в Жанлуне. Семья послала меня сюда учиться.

– Это правда, – вмешался Кори. – Можешь даже спросить моего отца, он за него поручится.

Сано удивленно поднял брови.

– Вот даже как, – сказал он и пропустил Андена.

Внутри в нос Андену ударили теплые запахи еды. Это был большой и просторный зал с бетонным полом и балками на потолке – похоже, когда-то он служил гаражом. За длинными белыми столами находился небольшой прилавок, откуда на подносах забирали суп с острой лапшой, горячие гренки и кеконские булочки. Еще там продавали пироги с картошкой и сыром и кисловатые конфеты – обязательный атрибут спортивных состязаний в Эспении. К бочке с хоцзи, установленной на небольшом возвышении, уже выстроилась очередь.