Нефритовая война - читать онлайн книгу. Автор: Фонда Ли cтр.№ 48

В голосе Маро прозвучали горькие нотки, которых Шаэ никогда прежде не слышала.

– Бабушка с дедушкой говорили всем, что мой отец – Зеленая кость из Людей Горы и его убили на войне. Куда лучше быть плодом любви между мертвым нефритовым воином, чем бастардом вражеского солдата. Ради сохранения репутации семьи мама всю жизнь придерживалась этой истории. Правду она рассказала мне уже при смерти, мне тогда было чуть больше двадцати. До того я всю жизнь гадал, почему так безнадежен в нефритовых дисциплинах, если мой отец – воин из Зеленых костей. Я приписывал это недостатку усердия, тому, что читаю книги вместо тренировок. – Маро поднял взгляд к потолку и болезненно рассмеялся. – Только представь, скольких мучений в детстве я сумел бы избежать. Узнав правду, я разъярился на мать и деда с бабкой. Они украли у меня половину моей крови, потому что стыдились ее.

Маро придвинулся ближе. Он убрал за ухо Шаэ выбившуюся прядь и тускло улыбнулся.

– Я не могу понять, что значит быть Коулом или решать проблемы, встающие перед Шелестом. Но у тебя нет монополии на губительную культуру чести. Может, Зеленые кости и находятся на ее вершине, но она уходит далеко вниз.

Шаэ не знала, что ответить. Она была благодарна, что Маро ей доверился, но чувствовала себя слегка виноватой. Именно она и ее семья ответственны за навязывание образа жизни Зеленых костей, которым пронизано все кеконское общество.

– Ты когда-нибудь пытался найти отца? – спросила она.

– Да. – Маро прислонился к изголовью кровати. – Мне потребовалось несколько лет, чтобы найти в себе смелость начать поиски, но я его нашел. После войны он женился у себя на родине. Выяснилось, что у меня есть две шотарские сестры. – Маро сосредоточенно помолчал. – Шесть лет назад я поехал в Лейоло и впервые встретился с ними. Это… это было так странно. Думаю, отец никогда не переставал тосковать и чувствовал вину за то, что покинул мою маму, хотя у него не было выбора, ведь дезертирство из шотарской армии означало казнь. Мне показалось, что мое существование напомнило ему о печальных временах. Он приятный человек, мы поддерживаем связь, но…

Маро умолк. По окну крался вверх солнечный луч. Шаэ услышала звяканье трамвая и выкрики самых настойчивых уличных продавцов.

– Я лучше познакомился с сестрами, – добавил Маро уже с более радостными нотками в голосе. – Естественно, они моложе меня, но у старшей… Это ее девочки на фото, мои племянницы.

Шаэ всегда казалось, что две девочки не похожи на кеконок, но она вежливо воздерживалась от вопросов.

– Они такие милые, – сказала она.

Маро встал с кровати и взял фотографию с комода.

– Это Куллишо, – сказал он, показывая на старшую девочку. – Она любит читать и обожает кошек. – Он улыбнулся и показал на младшую. – А Даналло – настоящий поросенок, вечно извазюкается в грязи, но милейшее создание и так смешно говорит. Надеюсь, когда-нибудь мои дети будут хотя бы наполовину такими же, как племянницы.

Шаэ посмотрела на два ангельских личика, а потом снова перевела взгляд на Маро.

Сколько кеконцев не только признались бы в родстве с чужаками, но и разыскивали их? Ее собственный сводный брат Анден никогда не проявлял интереса к биологическому отцу и родне в Эспении. Она до сих пор с болью вспоминала, с какой горечью он воспринял поездку в Порт-Масси. Может, для Маро все было по-другому, потому что он без труда мог сойти за полнокровного кеконца, но все же поколение их родителей презирало шотарцев больше всех других иностранцев.

– Так смело с твоей стороны разыскать шотарских родственников. И даже постараться наладить с ними настоящие отношения.

Она совершенно искренне так считала.

Маро поставил фотографию обратно.

– А другая моя родня так не считает. Бабушка уже умерла, да узнают ее боги, но дед не желает об этом говорить, как и мои дядья и кузены. Они считают, я не должен ворошить то, о чем следует забыть. – Маро вздохнул. Он достал вещи из шкафа и начал медленно одеваться. – У них есть причины для этих предубеждений. Я единственный в семье ношу нефрит. У меня хорошая карьера в университете и связи в Королевском совете. История моего истинного происхождения лишь нанесет семье ущерб. И потому я держу ее в секрете, как и мама.

Маро снова сел на кровать рядом с Шаэ.

– Понимаешь? В каждой семье есть темные стороны, которые она боится показать, даже у тех, кто не так известен и могущественен. – Шаэ задумчиво молчала, и Маро поцеловал ее в изгиб скулы, а потом посмотрел на часы, стоящие на комоде. – Уже много времени, мне пора на работу.

– Мне тоже.

Шаэ встрепенулась, встала и вытащила из шкафа одежду, которую хранила в квартире Маро. Пока Маро брился в ванной, она оделась и к его возвращению была уже готова.

– Я не ответила на твой вопрос, – сказала она, надевая туфли. – Я хочу пригласить тебя в свой дом, теперь он уже завершен. Моя невестка еще занимается внутренним убранством, но я уже переехала туда. Хочешь как-нибудь зайти на ужин?

Маро пригладил взъерошенные волосы. Шаэ находила его слегка неопрятный вид по утрам особенно соблазнительным.

– Несмотря на то, что я бастард и наполовину шотарец? – шутливо спросил Маро, хотя в голосе слышались и тревожные нотки. Намек на то, что он сомневается, не сболтнул ли лишнего, подставив себя под удар.

Шаэ подошла к двери.

– У моего кузена смешанная кровь, но это не имеет значения.

Несколько лет назад она совершила ошибку, скрывая свои отношения с Джеральдом из-за боязни вызвать неодобрение деда. Но дедушка умер, а мнения Хило она не боится, каким бы оно ни было.

Вун уже ждал Шаэ в ее кабинете, когда она вошла с получасовым опозданием. Он встал, и Шаэ вдруг ощутила неловкость, осознав, что он подозревает причину ее опоздания, и гадая, почувствовал ли Вун запах Маро. Он был на взводе, не похож на себя. Вун вручил ей сложенный лист. Шаэ начала читать, а потом пораженно вскинула голову на Тень Шелеста.

– Что это?

– Я подаю в отставку, Коул-цзен, – сказал Вун.

– В отставку? – уставилась на него Шаэ. – Но почему?

Вун не смотрел ей в глаза.

– Вы можете найти на эту должность более подходящего человека.

Шаэ бросила письмо и сумочку на стол.

– В чем истинная причина, Папи-цзен?

Обычно ровная аура Вуна вспыхнула.

– Думаю, ты уже знаешь, – хрипло выговорил он. – Не заставляй меня это произносить, Шаэ-цзен. Я слишком ценю нашу дружбу.

Шаэ тряхнула головой, разгоняя накатившую панику. Она и без того находится в слишком слабом положении. Она боялась потерять поддержку Хами, но не предполагала, что может потерять Вуна. Он всегда безупречно выполнял свой долг, такой надежный, всегда был рядом во всех трудных ситуациях с тех пор, как она пришла в этот кабинет. Вун – ее правая рука, как был правой рукой Лана. Она не может его потерять, если хочет остаться Шелестом Равнинного клана.