Костяные часы - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Митчелл cтр.№ 180

Первый джип подъезжает к бывшей заправке и останавливается. Из него выпрыгивают четверо молодых солдат, представители Ирландского Оплота, похваляясь перед «быдлом» своей военной формой, оружием и выправкой. В День Конвоя местные незамужние красотки всеми правдами и неправдами раздобывают почти исчезнувшую косметику и наряжаются в лучшие платья. Коринна Кеннеди с фермы Россмор вышла замуж за конвоира и теперь живет в Бандонском гарнизоне, где электричество доступно целых пять часов в день. Командир подразделения бормочет в рацию на смеси китайского и английского, сообщая командованию о прибытии на место назначения.

– Ихние шлемы сто́ят больше, чем мой дом, – уже не в первый раз говорит мне Пэт Джо. – Это ж сколько юаней, подумать страшно.

Из второго джипа появляются три китайских солдата в мундирах корпорации «Перл оксидент». Они выше своих ирландских собратьев по оружию, зубы у них куда лучше, да и оружие тоже «эпичнее», как сказала бы пятнадцатилетняя Ифа. Ирландские конвоиры иногда заговаривают с местными жителями, а китайцам это запрещено. Бантри – западная дикая окраина Арендованной Территории, и привозимое нам топливо дороже золота. Один из ирландцев замечает, что Кевин Мюррей курит слишком близко от цистерны, и строго говорит: «Сэр, немедленно затушите вашу трубку!» До смерти перепуганный Кевин понуро возвращается в мэрию. Конвой обходится без угроз. Корпорация «Перл» – единственная связующая нить со складами в Рингаскидди, откуда нам доставляют товары, которых больше не производят ни в Ирландии, ни где-либо в Европе.

Конвоиры-ирландцы приезжают раз в две недели: Ноэл Мориарти, водитель цистерны, и Шеймас Ли, главный снабженец. Бледный плешивый Ноэл, наблюдательный и сообразительный мужчина лет тридцати пяти, обменивается рукопожатием с Мартином и что-то с ним обсуждает, пока водитель пристраивает шланг для перекачки топлива. Мартин спрашивает о Хинкли-Пойнт. Ноэл говорит, что, как сообщает руководство POC, китайцы ведут наблюдение за комплексом с низкоорбитальных спутников и, похоже, персонала на территории атомной электростанции не осталось. Новость за минуту облетает толпу, однако скудность информации не располагает к выводам. Ноэл Мориарти и Мартин подписывают накладные, водитель налегает на красный рычаг, и дизельное топливо начинает поступать в кооперативную цистерну. Мы отчаянно принюхиваемся, вдыхаем запах горючего и с болью вспоминаем беспечную «нефтяную эпоху».

Фургон задним ходом въезжает во двор кооперативного склада на противоположной стороне площади, а Шеймас Ли заговаривает с Олив О’Дуаейр, заместителем мэра Килкрэннога. В фургон грузят в основном продовольствие: из морозильника достают говядину, бекон, индюшатину, крольчатину, баранину и ягнятину, а из амбара выносят ящики с табаком, луком-пореем, кормовой капустой, луком, картошкой, тыквами и поздними фруктами. Бо́льшая часть фруктов и овощей предназначается Концессии в Рингаскидди, где живут «перловские» чиновники и их семьи, а также Народно-освободительному Атлантическому военному флоту. Мясо, не клонированное и покамест не зараженное цезием, по сногсшибательным ценам продадут в Пекине, Чунцине и Шанхае. А молоко переработают в Рингаскидди, поскольку порошковое молоко – одна из главных статей нашего экспорта.

В обмен на продукты три кооператива Шипсхеда – Даррус, Ахакиста и Килкрэнног – получают дизельное топливо, удобрения, инсектициды, запчасти для машин, электрические лампочки, инструментарий и скобяные товары, а также кое-что из особых запросов – например, медикаменты, в том числе инсулин для Рафика, – которые раз в месяц утверждаются на заседании городского комитета. У «Перл» также заключен договор с Оплотом Корка на доставку еженедельных пайков, хотя их качество в последнее время значительно ухудшилось. Впрочем, самое важное, что обеспечивает нам Компания, – это безопасность. «Перл» охраняет Арендованные Территории, оплачивая милицейские посты, расставленные Оплотом вдоль шестидесятимильного Кордона; именно поэтому десять миль прибрежной полосы, от Бантри до Корка, избавлены от беззакония, свирепствующего в Европе, где Помрачение разрушило основы власти и цивилизованного общества. Хотя в баре Фицджеральда и ворчат, что, мол, китайцы делают все это отнюдь не из любви к нам и что корпорация «Перл» загребает огромные прибыли, но даже самый запойный пьяница способен представить, что творилось бы на Шипсхеде без трех «К»: Корпорации, Конвоя и Кордона.

За ними мы как за Великой китайской стеной.

Ровно в три пополудни я с коляской стою у школьных ворот. Вот так же я когда-то забирала Ифу из детских садов и школ в Северном Лондоне и в Рае. Основной темой для разговоров у школы служит только что полученный в кооперативе жалкий паек; каждому жителю, вне зависимости от возраста, достается четыреста граммов овсяных хлопьев с шелухой и соломой, двести граммов коричневого риса, двести граммов чечевицы, по пятьдесят граммов сахара и соли, десять пакетиков чая «Дракон», половинка маленького бруска мыла из демилитаризованной зоны, упаковка корейского стирального порошка, уже два года как просроченного, пузырек йода с надписью на кириллице и, как ни странно, ластик «Хелло, Китти!» с запахом кока-колы. То, что не используют, станет разменной монетой на будущих пятничных рынках. Сегодняшний паек, пожалуй, самый убогий за последние шесть лет, с тех самых пор, как в неурожайном 2039 году ввели систему распределения.

– Да, это позор, – оправдывается Мартин перед возмущенными односельчанами, – но я всего лишь мэр, а не волшебник. Я до посинения шлю запросы в Оплот Корка, а мне не отвечают. Оплот – это вам не демократия: в первую очередь они заботятся о себе и подчиняются только приказам из Дублина.

Мартина спасает школьный звонок. Дети гурьбой высыпают на крыльцо, я встречаю своих, и мы втроем уходим по главной дороге, ведущей из Килкрэннога к нашему дому. Лорелея и Рафик по очереди нюхают дурацкий ластик. И если у Лорелеи запах пробуждает какие-то ранние воспоминания счастливого детства, то Рафик еще слишком мал, вкуса кока-колы не знает, а потому спрашивает:

– А что такое кока-кола? Это фрукт, овощ или трава?

Дом Мюриэл Бойс – последний в деревне и стоит в самом конце улицы, несколько на отшибе. Это нелепый массивный особняк с тюлевыми занавесочками на окнах и зимним садом, разумеется превращенным в парник. У Мюриэл четверо здоровенных задиристых сыновей, трое уже обзавелись семьями и живут в трех домах по соседству, а невестки Мюриэл тоже рожают только мальчишек, так что этот конец деревни носит название «квартал Бойсов». Помнится, Эд говорил, что для афганцев чем больше сыновей в семье, тем больше власти и могущества. Судя по всему, Помрачение приведет нас к тому же. Над дверями и окнами домов в квартале Бойсов красуются кресты. Мюриэл Бойс всегда отличалась истовой набожностью и в былые времена организовывала паломничества в Лурд, но после того, как два года назад Господь призвал к себе ее мужа – аппендицит, – ее вера отрастила клыки фанатизма, а безутешная вдова отгородилась от мирской суеты высоченной зеленой изгородью, которая, впрочем, нисколько не мешает ей видеть все, что творится вокруг. Мы проходим мимо дома, и вдруг Мюриэл меня окликает. Мы останавливаемся, оборачиваемся. Она стоит у садовой калитки, одетая как монашка, а рядом переминается четвертый сын, двадцатилетний увалень Донал в шортах и майке-«алкоголичке».