— Клянусь, я больше никогда не буду так делать.
— Ордо больше никогда не будет тебе доверять.
— Но это остановило его всего лишь на…
— На долю секунды, за которую его могли убить. Ты использовала его. Использовала, как делают все аруэтиисе.
Скирата был в ярости: даже в тусклом свете фонарей было видно, что кожа на его шее покраснела — верный признак сильных эмоций. За последние несколько недель Этейн временами казалось, что он видит в ней олицетворение Республики, использующей его парней в своих целях, и что она просто удобная мишень, на которой можно сорвать злость. Хотя к Джусику он так не относился.
Скирата всегда остро воспринимал любой случай эксплуатации. Этейн отчаянно хотелось заслужить его одобрение, чтобы он взял ее под свое крылышко, как всех остальных.
— Я извинюсь перед Ордо.
— Да, это с ним тебе нужно помириться.
Как она сама об этом не подумала? «Действительно ли я отношусь к ним как к людям? Действительно жалею, что разозлила Ордо, или просто хочу быть маленькой девочкой Скираты?» Этейн развернулась и решила разрубить этот узел.
* * *
Ордо вел напряженные переговоры по микрокомлинку, прижав указательный палец к уху. Джусик, который возился с какой-то электроникой, время от времени поглядывал на него. Судя по тем фразам, которые доносились до Этейн, кто-то из подчиненных Зея пошевеливался не так проворно, как хотелось Ордо.
Джусик одними губами произнес: «Капитан Мейз».
Этейн стала ждать. Наконец Ордо пробурчал: «Я буду ждать». Он покачал головой и повернулся к девушке:
— Что такое?
— Ордо, я должна извиниться перед тобой. Я была не права, когда использовала команду остановки, и ты рассердился на меня справедливо.
Он лишь кивнул в ответ. Этейн до сих пор поражало, как человек, физиологически идентичный Дарману, мог выглядеть настолько иначе.
— Я понимаю, Ордо, тебе пришлось трудно в жизни.
— На Камино?
— Да и сейчас, наверное.
Ордо заморгал, как будто она ляпнула какую-то глупость. Этейн понятия не имела, что происходило в его мозгу за эти доли секунды, лишь улавливала в Силе лихорадочную активность.
— У меня не было ни матери, ни отца, но пришел чужой человек и усыновил меня. У вас были и мать, и отец, и они отдали вас чужакам. Нет, генерал, не надо меня жалеть. Из нас двоих хуже пришлось вам.
Это было больно, и это было правдой. Исключительная точность анализа настолько поразила Этейн, что она чуть не ахнула. Она узнала о себе нечто такое, чего раньше не понимала. Это нисколько не изменило ее намерений. Но теперь она могла лучше объяснить свои мотивы, пускай они и не вызывали приятных чувств.
Интересно, вспоминали ли о ней когда-нибудь родители?
Этого уже никогда не узнать.
Глава 18
Покинуть Киилуру? Если это необходимо, чтобы гурланины не стали нашими врагами, то эту цену нам все равно придется заплатить. Наши силы слишком распылены, чтобы держать там гарнизон, а Сенату неинтересно продолжать поддержку какой-то сотни тысяч фермеров на задворках Галактики. Позвольте, я переговорю с Джинарт и успокою ее.
Ее сородичи могут причинить невероятный ущерб, который выйдет далеко за рамки антитеррористической операции.
К тому же они нам нужны как союзники.
Из обращения генерала Арлигана Зея к генералу Ири Камасу и председателю Сенатского комитета по делам беженцев
КРУГЛОСУТОЧНЫЙ РЕСТОРАН «КРАГГЕТ», НИЖНИЕ УРОВНИ КОРУСАНТА, 7:55, 385 ДНЕЙ ПОСЛЕ ДЖЕОНОЗИСА
Гурланинка Джинарт сдержала слово и предоставила обещанную информацию — и не более того. Зей, похоже, сдержал свое. Лоснящаяся черная хищница ушла в корусантскую ночь и исчезла.
Но Скирата знал: ему всегда будет мниться, что она стоит совсем рядом в том или ином обличье. Как и способности джедаев, ее сверхъестественные умения — особенно телепатия — нервировали и настораживали.
Впрочем, они вроде бы могли читать мысли только своих сородичей. «Как будто это утешало».
Скирата доел яичницу, вытер ладонью подбородок и заметил, что снова надо побриться. Но то, что ранним утром казалось невозможным и иллюзорным, при дневном свете и после завтрака выглядело вполне реальным.
— Гурланины разгуливают по городу? — чуть не простонал Джаллер Обрим. — Только этого не хватало.
— Угу. Думаю, это будет самым охраняемым секретом этой войны.
— Ты им веришь?
— Что они могут быть где угодно? Приходится верить, Джаллер. А из-за кучки киилурских фермеров я переживать не стану.
Они сидели рядом, глядя на улицу через грязный транспаристальной фасад «Краггета». Оба были не из тех, кто поворачивается спиной к двери. Обрим наклонился ближе:
— Так ты хочешь, чтобы мы приняли тех подозреваемых, на которых указала гурланинка?
— Нет, спасибо.
— У меня снова должны отказать зрение и слух?
— Сейчас ты меня даже не видишь, куда уж слышать.
— Ладно. ОБОП не слишком доволен, но они хорошо понимают значение слов «вооруженный армейский спецназ».
— Так значит, на площади таки был ОБОП?
— Я так понимаю, да.
— Как они там оказались?
— Наш друг Киббу использует хорошо известные каналы связи в криминальных слоях общества. ОБОП не глуп и не глух.
— А! — «Монополии на информацию не существует». Приятную тяжесть в желудке испортил холодок. Обрим не выказывал ни тени самодовольства. Но он наверняка должен был знать, что Скирата планировал провокацию с использованием взрывчатки. — Так они знали, кто сепары, и даже не удосужились…
— Нет. Наводка была другая.
— Какая же?
— Они вели наблюдение за известным преступником, и так получилось, что этот преступник имел встречу с одним из членов группы, за которой вы следили. Посыльный, просто совпадение. — Обрим взял с тарелки Скираты ломтик копченой нерфятины и принялся жевать с задумчивым видом. — Береги себя. Не люблю находить друзей на столе в морге.
Кроме Джусика, Скирата считал Обрима одним из немногих неклонов, кому однажды можно будет полностью доверять. Насчет Этейн он пока не определился. Он не сомневался в искренности ее помыслов, но у нее был эмоциональный, импульсивный характер, что было чревато гибелью.
«Как и у тебя. Уж кто бы говорил».
— Как твои мальчики?
— Все устали и на взводе, но выкладываются по полной. Один из них поклялся выпустить кишки Вау, другой закрутил роман с женщиной, на которую ему и смотреть-то не следовало бы, я подбираю всевозможных приблуд и сирот, как будто у меня там приют для бездомных животных, и мы чуть не убили агента казначейства. Но если я сообщу тебе по-настоящему плохие новости, то ты еще чего доброго решишь, что у меня проблемы.