— На твоей матери их не было, — тихо напомнил Вердар и сел.
— Моя мать была эльфийкой, у нее не было второго облика. Печати подчиняли ее, но и защищали тоже. Просто представь, что во время беременности кто-то смог бы заставить ее обратиться. Верд, не я это все придумал!
— Но ты можешь изменить, — уверенно произнес друг. — Особенно сейчас, когда у тебя уже есть наследники.
— Ты желаешь смерти моей жене? Она носила всю плеяду печатей подчинения больше трех лет, Верд, ей не выжить. Боюсь, что наш самый неразрешимый конфликт растет именно от этого — она потеряла возможность обращаться. Раньше такого не происходило ни разу, а Мэврис… Она замкнулась в себе, а потом начала чудить.
— Она стала ненавидеть тебя, — безжалостно уточнил Вердар, — и потому сейчас мне страшно интересно, с чего вдруг Ее Величество так благостно настроена. Ты бы попробовал убедить ее пройти обследование. Уже твой правнук вновь будет вынужден жениться на редгенке. Было б неплохо облегчить мальчику жизнь.
Мне оставалось только развести руками:
— Я не готов прилюдно, пусть и под чарами, обсуждать эти вещи — если мир узнает секрет рождения Рубежников, то мы рискуем потерять преимущество. А если не прилюдно… Ты же помнишь, после всех ритуалов и долгожданного зачатия Ее Величество одарила меня проклятьем и приказом не появляться в ее покоях до скончания веков. А на людях обсуждать такие вещи смерти подобно — не хватало открыть миру секрет нашего рода.
— Даже не представляю, как ты справляешься, — смешивая сочувствие и насмешку произнес Вердар.
— Дар того стоит, — уклончиво ответил я.
К чему рассказывать о жарких, душных снах, где Мэврис отвечает любовью на любовь? К чему вспоминать о безумных ночах, когда не утихающее возбуждение не дает уснуть? Каждый платит свою цену и если моя такова, что ж, это еще не самое страшное. Каждый из нас, Защитников, в страшных снах видит одно и то же — разорванную ткань рубежной защиты и наступающего врага. Мы не можем допустить фанатиков в свои земли. А значит должны платить.
— Прости, мне не стоило лезть, — повинился Вердар. — Тебе не кажется, что Мэврис не только взялась за ум, но и как-то подозрительно поумнела? Она испытывала твое терпение каждую секунду, а сейчас тишина.
— Она редгенка, вспыльчивая, взбалмошная и безумно избалованная. Ты же знаешь, что у оборотней мало женщин и что в неволе волчицы не плодятся. Вот и балуют их как могут, позволяют куда больше, чем это разумно. Ей было тяжело оказаться в Траарне, где переизбыток одаренных женщин и нехватка мужчин, — устало напомнил я. — К тому же не только я потерял жену, но и она — сестру.
— Хочешь сказать, что сейчас скорбь прошла?
— Хочу сказать, что рано или поздно все взрослеют. Ты разобрался, что за ритуал она провела?
Вердар собрался, выпрямился и кивнул:
— Да. Есть два непреложных факта: во-первых, принцессу действительно не собирались убивать, во-вторых, Ее Величество была не одна. Расчеты выполнены ею, удалось найти обгорелые бумаги. Но магия к ней еще не вернулась, а значит, был сообщник. Первым делом я проверил лорда нед-Арнского, но это не он.
Лорд Райан нед-Арнский, сын, который не может понять, отчего отец удалил его от двора. Отчего отец не уделяет ему внимания и отчего не приходит посмотреть на маленькую сестренку. Будущая леди нед-Арнская не будет нуждаться ни в чем, кроме родительской любви. Которой девочке недостанет — ядовитый, тяжелый дар траарнских королей убивает своих наследников, неспособных его принять. Единственный способ защитить их — отослать, не видеть, не касаться, не говорить.
* * *
К балу я готовилась старательно. Точнее, я старательно готовилась к провокации. Как бы ни хотелось сохранить ровные отношения с мужем, мне придется пойти ему наперекор. Королева открывает бал с королем, затем танцует с ближайшими приближенными. Все прекрасно, вот только королева — я и это все портит. Боже мой, мне удалось запороть даже недо-вальс на школьном выпускном! Так что остается только одно — остаться у себя и не сваливать все на «внезапные недомогания».
Именно поэтому я сейчас сидела перед волшебным трюмо и от моих запросов оно подернулось розоватой дымкой. Полагаю, так дух выражал свое смущение.
— Так никто не одевается, — проскрипел зеркальный. — Это невозможно.
— Меня толкает на это необходимость. Ты показал мне танцы и они слишком сложны. Будь у меня хотя б неделя, я бы рискнула.
— Это тоже риск, — буркнул дух. — Вот так?
Я смотрела на себя и кривилась. Нет, дух все воспроизвел как сказано, но… Но это был не королевский наряд. Черное кружевное белье с мелкими бриллиантами, практически прозрачная накидка. В свое время я хорошо смотрелась в этом наряде, хотя вместо бриллиантов там были стразы. А вот юная Мэврис выглядела смешно.
— Создавать? — с сомнением спросил дух.
— Нет, подожди.
У королевы Траарна слишком аристократическая внешность и кричаще-сексуальные вещи ей не подходят. Но…
— Сделай максимально закрытое платье. Да, ворот под горло, облегающий рукав до запястья, подол до самого пола. Ага, теперь перекрась его в золотой и сделай почти-прозрачным. Нет, никакого белья. И теперь скрой интимные места теми рыжеватыми камушками.
— Эти «рыжеватые камушки» называются солнечными или желтыми бриллиантами, — вздохнул зеркальный дух.
Мы скрыли грудь за россыпью бриллиантов, так же прикрыли и более интимное место. А еще густо изукрасили подол, чтобы ткань красиво разлеталась при ходьбе.
— Высокую прическу и неброский макияж? — спросил зеркальный дух.
— Именно. Платье достаточно, кхм, яркое.
И колкое. Тонкая, прозрачная ткань кололась в самых неожиданных местах, путалась в ногах и неимоверно раздражала.
«Будь честной с собой», — вздохнула я, — «Это не платье виновато. Это страх. Если король действительно в таком виде отволочет меня в бальный зал…»
Походив немного в платье, я попросила духа сменить его на что-то более подходящее раннему времени и устроилась в кабинете. До обеда достаточно времени и лучше его потратить на чтение.
— Ваше Величество, подойдите к двери и откройте ее, — раздался счастливый голос Райана нед-Арнского. — Пожалуйста! Просто, стук в дверь и правда невозможно передать внутрь. А вот голос — можно.
Ох, надо попросить его приглушить громкость.
Идти пришлось к основным дверям моего будуара. Первым в открытую дверь вошел Шелтис, он так оттерся о мои ноги, что едва не уронил.
— Вы рады? — широко улыбнулся Райан и поставил на пол вазу.
— Рада. А ваза зачем?
— Так в нее будут кричать те, кто хочет к вам войти.
Какой позор, подумала я и широко улыбнулась:
— Интересный выход. А нельзя как-то иначе?