Голос Тайра. Жертва порока - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Кандера cтр.№ 90

Ну и вот, я нашла этот роман в лавке, переплатила за него втрое дороже, чем он стоил на самом деле, поскольку противный продавец не желал отдавать мне последний экземпляр, который, по его словам, был оставлен для одного очень важного покупателя… Но не суть.

Сама по себе книженция эта мне понравилась. И да, я тоже с замиранием сердца читала роман всю ночь и даже не ложилась спать, а наутро радовала остальных работников «Голоса» помятым видом, красными глазами и постоянно зевала.

Сам роман был о молодом человеке, банковском кассире, не имеющем ни громкого титула, ни денег, ни связей. Зато герой этот был умен, находчив и за словом в карман не лез. Как виртуозно он ставил на место зарвавшихся клиентов и своего непосредственного начальника — очень ограниченного и жадного человека. В общем, герой с первых строк поразил мое воображение и покорил своей непосредственностью и способностью всего несколькими емкими, но точными фразами, поставить на место оппонента.

Единственный, на мой взгляд, его недостаток, был в том, что кассир этот совершенно не разбирался в женщинах и умудрился влюбиться в крайне неподходящую особу. Девица эта была красива и, что немаловажно, очень и очень родовита. А еще являлась единственной наследницей огромного состояния (как по мне, то это было ее единственное достоинство, поскольку на протяжении всей книги она только и делала, что рыдала и заламывала руки, жалуясь на судьбу и несправедливость всего мира). Еще у нее имелся в наличии злостный опекун, который желал прикарманить себе все ее наследство и для этой цели вступил в преступный сговор со своим племянником (отвратительным типом, промышляющим разбоем) с целью выдать подопечную замуж за этого самого племянника и прикарманить себе все состояние. Как по мне, то это глупость несусветная, поскольку никакие деньги не могут заставить смириться с тем, что остаток жизни придется провести рядом с таким нервным и истеричным созданием, как главная героиня. Но не мне судить. Племянник это и являлся тем самым «злостным злодеем», который просто обязан присутствовать в каждом романе. Хотя, как по мне, то его пожалеть следовало.

А наш кассир, не смирившись с тем, что любимая должна достаться другому, бросился спасать свою зазнобу.

Там много всего было: и приключения, и погони, и расследование странных смертей, в которых был замешан этот самый жених — все ерунда. Главное, это то, как автор романа описывал одну из финальных сцен, где на молодого героя вот так же как сейчас на меня наставили револьвер. Чтобы избежать пули в грудь, влюбленный кассир бросился на своего противника и умудрился выхватить револьвер, чем спас себя от смерти, а свою возлюбленную от неугодного жениха.

Ну и… я решилась повторить этот подвиг.

Вот оно мне надо было, спрашивается?

Когда леди Милош отвлеклась и посмотрела в сторону, я, не долго думая, схватила ее за руку, намереваясь завладеть оружием.

И ничего у меня не вышло.

Аристократка оказалась сильной, а еще ей очень и очень не хотелось расставаться с единственным весомым аргументом в нашем споре и утрачивать свои позиции. Я дернула револьвер на себя, леди Милош повторила мой жест, только тянула она в свою сторону. Так мы и боролись, перетягивая револьвер, как канат.

Сбоку слышалась какая-то возня, затем раздался всхлип и шорох и все затихло.

Я насторожилась, но руку с револьвера не убрала, наоборот, потянула его на себя еще сильнее, а леди Милош… она… она нажала на курок. И все бы ничего, но так уж получилось, что в тот момент, когда она это сделала, дуло револьвера было направлено в мою сторону.

Раздался выстрел. И звук этот оглушил меня.

Стреляли в меня и…

В ушах гудело, перед глазами все плыло… пол ускользал из-под ног…

Я покачнулась, удивленно посмотрела на леди Милош и успела отметить, как изменилось выражение ее лица. Она… она была ошеломлена не меньше чем я. Глаза ее расширились, рот приоткрылся так, словно бы она кричала…

Последней мыслью, промелькнувшей в моем мозгу, было понимание того, что автор романа наврал с три короба.

А потом я погрузилась во мрак…

Из беспамятства выплывала урывками. Темнота рассеивалась, гул в ушах чуть приглушался, и мне казалось, я слышу голоса… и даже узнаю их… вот точно знаю, что уже слышала этот голос… и тот… но вспомнить, кому они принадлежат не получалось. Я морщила лоб, напрягалась изо всех сил и снова проваливалась во мрак… И так до бесконечности… снова и снова…

— Вы мне за все ответите! — угроза казалась настолько реальной, что я окончательно пришла в себя, но глаза открывать не торопилась.

Я лежала… на чем-то точно лежала, но никак не могла припомнить, как ложилась. Память вообще играла со мной в какие-то одной ей ведомые игры. Стоило мне чуть-чуть задуматься, как виски простреливало от боли. Где я? Что происходит и что я опять умудрилась натворить, раз дядя Фил так разъярился?

А мой родственник был именно что разъярен. Он кричал. Ругался… не совсем приличными словами, вернее совсем неприличными. И угрожал. По-настоящему.

— Я вас уничтожу! В порошок сотру! Да после того, что вы сотворили, вас даже улицу подметать никто не возьмет! Выродки! Исчадия зла!!!

Мне стало интересно. Обычно до такого состояния дядю Фила могли довести только два человека: я и Том Брайт. Хотя нет, Том еще никогда не доводил моего родственника до того, что он совершенно забывал о всяческих приличиях.

Я прислушалась к себе, пытаясь понять, что же со мной такое случилось. Вспомнить-то я так ничего толкового не вспомнила, а потому решила, что вовсе не я стала причиной такой неконтролируемой ярости дяди Фила. Голова немного болела, и локоть… тоже болел, словно бы я случайно ударилась об косяк, например. Но ведь это не могло стать причиной моего беспамятства? Не могло.

— Кто вам позволил поступать настолько необдуманно? Кто дал разрешение использовать мою племянницу в качестве подсадной утки и рисковать ее жизнью и здоровьем? Да вы до конца жизни не расплатитесь за то, что совершили! И даже ваши громкие титулы и заслуги перед императором не спасут! Я вам это обещаю!

— Господин Сольер, прошу вас, успокойтесь… — кто-то попытался вмешаться в монолог дяди Фила.

Угу, наивный. Когда мой родственник в таком состоянии, единственное правильное поведение — сидеть с опущенными долу глазками и время от времени согласно кивать. Пять минут — и дело сделано, дядя успокоится и будет готов к конструктивному диалогу. Проверено лично мной!

В общем, мне стало настолько интересно, что там за смертник такой нарисовался, что я не вытерпела и приоткрыла один глаз. Удивилась настолько, что тут же открыла и второй.

Я лежала на… диване… или софе, особо было не рассмотреть, но явно на чем-то мягком, со скользкой обивкой, в комнате… мне незнакомой, поскольку вот эти розовые обои, украшенные огромными розанами я определенно имела счастье лицезреть в первый раз, как и зеркало на противоположной стене, в котором отражались остальные участники разыгрываемой трагедии. А в том, что передо мной разворачивается именно что трагедия, я не сомневалась ни минуты — это ж надо было настолько разозлить господина Филиппа Сольера! Кошмар!