Не люблю лицемеров.
– Простите, миссис Хрипкинс, но боюсь, это невозможно. – Я смотрела ей прямо в глаза и прекрасно видела все ее эмоции: недовольство, раздражение и даже легкую зависть. Последнее меня заинтересовало особенно. – Я воспитана в строгих правилах, а вы моя коллега по работе, к тому же намного старше. С вашей стороны надеюсь больше не услышать «детка», это непрофессионально. Я окончила академию по курсу демонологии и являюсь аттестованным специалистом. Меня зовут Селин Дарх, для вас – мисс Дарх. В будущем рассчитываю на плодотворное сотрудничество и ваше благоразумие.
По мере произносимого я увидела закономерную вспышку гнева, но секретарю хватило ума промолчать и даже кивнуть под конец. К тому же за нами внимательно наблюдал Киршин и, уверена, забавлялся.
Я же, покончив с минимальной вежливостью, прошла в кабинет, находящийся справа, на двери которого уже сияла табличка: «Селин Дарх, первый помощник К. Киршина». Оперативно и недальновидно. Неужели он настолько уверен, что я задержусь тут надолго? Хотя, учитывая его частые взгляды на Хьюго…
Послушный моему мысленному приказу пес деловито просеменил следом и с важным видом сел у окна, откуда было очень удобно грозно взирать на происходящее.
– Ваше рабочее место, мисс Дарх. – Киршин прошел следом и плотно закрыл за собой дверь. То ли по привычке, то ли не желая, чтобы миссис Хрипкинс нас подслушивала. – Точнее, рабочее место помощника, потому что в центральной лаборатории вам будет выделен еще один кабинет, но уже как младшему научному сотруднику. Вы ведь возьмете под крыло нашу будущую мамочку и ее малышей? Кроме них, хотелось бы озадачить вас еще и кошмарисом, но это не к спеху. Гончей же желательно заняться как можно скорее.
– Конечно. – Я не смотрела на начальника, но и без этого знала, как он мысленно потирает руки. – Я ведь здесь, можно сказать, только ради нее.
Не интересуясь реакцией, которую оказали на начальство мои слова, я внимательно изучала кабинет. Неплохо, очень неплохо. Все очень аккуратно, даже педантично. Большое светлое помещение, добротная мебель, вдоль одной из стен – стеллажи, сплошь уставленные подписанными папками разных цветов и толщины, отдельная полочка под инфокристаллы. У другой – шкаф для верхней одежды и неширокий диванчик. Стол большой, но практически пустой: на углу лишь лоток с чистой писчей бумагой и стаканчик с магическими перьями.
Наверняка до меня тут трудился настоящий профессионал, и мне придется хорошенько постараться, чтобы не уронить высоко задранную планку личного помощника.
Что ж, как говорит дед, главное – начать.
– А пожрать тут дают? – все-таки не вытерпел неугомонный Томми, спрыгнув с моего плеча на стол и начав важно мерить его шагами, хищно зыркая по сторонам.
– Накажу, – тихо произнесла я, напоминая об утреннем уговоре.
– За что?! – возмутился бес и в притворном ужасе прижал лапки к мохнатой груди, собираясь падать в обморок. – Он же свой! А ты упоминала только посторонних!
– Господин Киршин – наш начальник, – сказала с нажимом. – А обед – по расписанию. Бери пример с Хьюго.
– Жестокая! – Бес все-таки упал навзничь, пафосно прикладывая пальчики ко лбу. – Куда катится мир… Беса заставляют жрать мясо!
– Я имела в виду его выдержку и послушание.
Обычно я не обращала на ужимки беса большого внимания, но рядом с Киршиным, который уже откровенно посмеивался надо мной и моей попыткой приструнить привереду, начинала ощущать злость и беспомощность.
А беспомощной я быть не любила.
– Или ты сейчас же прекращаешь, или больше я тебя на работу не беру.
Томми резво подскочил, уставился на меня широко распахнутыми глазами, в которых застыл искренний ужас, и даже икнул от переизбытка чувств.
– Мисс Дарх, – в самый неподходящий момент вмешался Киршин и уничтожил весь воспитательный момент подчистую, – не будьте к нему столь строги. Это же бес. Бес-искуситель. Они априори не умеют вести себя сдержанно.
Я могла бы и начальника сейчас поставить на место, приказав ему не вмешиваться не в свое дело, но стоило только к нему рывком обернуться, как все резкие слова застряли в горле: в его глазах застыло предостережение, абсолютно не вяжущееся с дружелюбным тоном. Я словно получила мысленный посыл «не смей!».
И послушалась. Не потому, что испугалась, а потому что поняла: отношения испортятся надолго. Пора учиться не осаживать этого мужчину, если я все еще хочу однажды исследовать его самого.
А я все еще хочу?
Мысленно прикинула и недовольно поджала губы. Хочу. Ла-а-адно…
– Тогда не удивляйтесь, что при таком попустительстве наша с вами работа вскоре превратиться в бедлам, – предупредила я.
– Не превратится, – многозначительно пообещал Киршин и перевел свой «особый» взгляд на беса. – Да ведь, Томми?
Уж не знаю, что бес расслышал между строк и прочел в глазах шефа, но вдруг чересчур дружелюбно улыбнулся, показав множество мелких острых зубов, и кивнул, отвешивая полудемону поклон по всем канонам этикета.
Ну-ну…
– Ну, вот видите, – удовлетворенно произнес Киршин, словно действительно верил, что Томми хватит дольше, чем на час.
Отвечать ничего не стала. Время покажет, кто из нас прав.
– Что ж, раз с рабочим местом вы уже ознакомились, то пройдемте к вольерам.
И мы отправились дальше, в зверинец.
По дороге обсудили и тут же утвердили утреннее предложение Хьюго поставить его на довольствие, оставили гончую гулять в парке, предупредив охрану, а сами прошли на территорию зверинца. В лаборатории Киршин познакомил меня еще с пятью сотрудниками, настроил доступ в соседний со своим кабинет, где стояла лишь мебель, заверил, что по составленной мною заявке мне в кратчайшие сроки доставят все необходимое, и мы, надев халаты, двинулись дальше.
Томми сидел на моем плече, непривычно нахохлившись, будто затаил глубокую обиду, и я в который раз пожалела, что не могу общаться с ним мысленно, как с тем же Хьюго. Как бы это упростило мне жизнь!
И в то же время я бы никогда не бросила своего вредного проныру, ведь он был мне не просто спутником, а настоящим другом детства. С кем мы делили радости удавшихся проказ и тяжесть родительских наказаний. И ерунда, что я выросла, а он нет. Именно он не дает мне забыть, что даже, несмотря на возраст, знания и возложенную ответственность, я все та же Селин. Задиристая веселая девчушка. Любимая мамина, папина и дедулина дочь.
У клетки, где содержали призрачную гончую, мы встретились еще с одним работником зверинца, в чьи обязанности входило кормление животных. Киршин вежливо поприветствовал немолодого мужчину с огромной тележкой, полной разнообразного мяса, уже привычно нас познакомил, не забыв добавить, что я беру шефство над пойманной самкой и с этого дня буду наблюдать течение ее беременности, а так же проводить все необходимые исследования. Заодно сразу же уведомил о Хьюго, подробно объяснив, кто он, как выглядит, на каких правах и почему не в клетке, а свободно передвигается по парку.