P.S. I Hate You - читать онлайн книгу. Автор: Уинтер Реншоу cтр.№ 18

– Да, вижу, – отвечаю я.

– Его зовут Коллин Берк. Он из Денвера в Колорадо, – начинает рассказывать она, облизывая губы и рассматривая его. – В детстве был любимцем всей семьи, именно поэтому ему комфортно, когда он позирует для фото и вообще находится в центре внимания. По профессии он программист, компьютерщик, а в качестве хобби они с друзьями делают разные антуражные штуки для ролевых игр живого действия. Несмотря на то что ему уже за тридцать, он застилает свою кровать бельем с рисунком из «Звездных войн», а его пса зовут Йода. Еще у него есть девушка. Ее зовут Саманта Роббинс, и это она его фотографирует. Она еще не знает, но он собирается в этом году сделать ей предложение в семейном летнем домике у озера – на День Независимости, когда начнется фейерверк.

– Это романтично и по-гиковски, – говорю я. – Убийственное сочетание.

Марица вздыхает.

– И именно поэтому она согласится. Она без ума от него и хочет нарожать ему детей.

Я хихикаю.

– Ты ужасно непредсказуемая.

И мне это вроде как нравится…

– Ладно, твоя очередь. Выбери кого-нибудь и расскажи историю его жизни, – говорит она, откидываясь на спинку скамьи, прислоняясь ко мне плечом и похлопывая ладонью по моему колену. Обычно я не люблю вторжений в мое личное пространство, но сейчас почему-то близость другого человека не вызывает у меня этого раздражающего – словно ногтем по линолеуму – ощущения, от которого у меня сами собой сжимаются зубы и учащается дыхание.

Окидывая взглядом пирс и изучая варианты, я замечаю в некотором отдалении женщину, одетую только в бикини персикового цвета и сидящую в полном одиночестве на берегу, подстелив под себя зеленое полотенце.

– Вот, – говорю я, указывая в ее сторону. – Та девушка в бикини, которая сама по себе.

– Та, в соломенной шляпке?

– Ага, – отвечаю я, делая глубокий вдох. – Ее зовут Кейденс.

– Красивое имя.

– И она недавно порвала со своим парнем, потому что он трахал ее лучшую подругу, – начинаю я.

– Хм, это уже похоже на сценарий Мори Повича, но, ладно, продолжай.

– Она выросла в Нью-Гэмпшире, но всегда чувствовала себя скорее жительницей западного побережья, отсюда и высветленные волосы, и загар, граничащий с раком кожи.

– Не слишком ли сурово?

– Ладно-ладно. Это автозагар, и она всегда ответственно намазывается кремом от солнца. Так лучше? – спрашиваю я.

– Намного.

– В общем, она послала своего парня и приехала сюда, потому что хотела побыть наедине со своими мыслями, но в окружении людей. Вот такая она сложная натура, но большинство женщин такие. Они всегда хотят одновременно двух совершенно разных вещей и половину времени понятия не имеют, почему так.

Марица смеется.

– Ставлю галочку в колонке «истина».

– К тому же она втайне надеется, что какой-нибудь случайно встреченный привлекательный парень западет на нее, даст ей свой номер телефона и заставит ее забыть о том чуваке, который ее так кинул, – добавляю я. – Но в конечном итоге она вернется домой ни с чем, вызвонит подруг, и они вместе пойдут в свой любимый бар, чтобы пить и обсуждать, насколько тупые нынче мужики. И это правда. Когда дело доходит до женщин, мы действительно тупы, как пень… И наполовину это потому, что так уж мы устроены, а наполовину – потому, что вы, женщины, такие сложные, что мы вас и близко понять не можем.

– Эй, эй, эй, капрал! Не надо нас всех сметать в одну кучу, – возражает Марица, склонив голову набок и щуря глаза. – Я вот горжусь тем, что девяносто девять процентов времени во мне нет ничего сложного. Я просто женщина из серии «что ты видишь, то и есть» – ну, кроме как на работе, конечно. Там мне приходится быть милой и услужливой, иначе я не смогу платить за жилье.

– Твоя бабушка берет с тебя плату?

Она кивает.

– Конечно. А ты что, думал, я живу там бесплатно?

– Я не знаю, что я думал. – Я поднимаю руку. – В общем, вот тебе история той девушки в персиковом бикини.

– Ты даже не затронул ее прошлое. Допустим, есть ли у нее братья или сестры? Какую машину она водит?

– Ты воспринимаешь все это слишком серьезно, – возражаю я. – Какая разница, какую машину она водит? Ей только что разбили сердце. Все остальное в сравнении с этим вторично.

– Вполне справедливо. – Марица вздыхает, и я испытываю облегчение от того, что прошел свой «тур» в этой игре. – Слушай, ты есть не хочешь?

Я смотрю на свой телефон. Почти полдень.

– Хочешь суши или еще что-нибудь? – спрашивает она. – Ты любишь суши? Что вообще ты любишь?

– Суши – хорошо, сойдет.

– У тебя все всегда «хорошо». – Она встает со скамьи. Я тоже поднимаюсь и пожимаю плечами.

– И что?

– А бывает что-то, что не «хорошо» и не «нормально»?

Я хмурюсь. Нехороших и ненормальных вещей много, но они все не здесь и не сейчас.

– Если повидать то, что повидал в жизни я, то это, скажем так, заставляет тебя по-другому взглянуть на то, что хорошо и нормально, а что нет.

Она берет меня под руку, и мы идем по пирсу.

– Это глубокое замечание, капрал. Мне нравится, когда ты заходишь так глубоко. – Она прикрывает губы ладонью. – То есть я не то имела в виду. Я хочу сказать, что ты постоянно такой молчаливый, и мне кажется клевым, когда ты говоришь что-то с глубоким смыслом. Ты из тех людей, которые говорят только тогда, когда им есть, что сказать, и мне нравится это в тебе.

– Ну, ладно. – Мы проходим мимо палаток, где продают корн-доги и попкорн, петляем между мамочек в спортивных лосинах, протискиваемся мимо двух велосипедистов, и Марица так и не отпускает мою руку. – Ты всегда вот так ходишь под ручку с теми, кого едва знаешь?

– О, милый, а мне-то казалось, что нас уже кое-что связывает, верно? – вопрошает она, трепеща ресницами, хотя уголок ее губ иронически подергивается. – И вообще, неужели это тебя беспокоит? Если да, то скажи мне об этом.

– Пока нет, – отвечаю я. – Но я буду держать тебя в курсе.

Марица указывает на заведение под названием «SUGARFISH» и ведет меня туда. Хостесс говорит, что нам придется подождать сорок пять или пятьдесят минут, поэтому мы направляемся в бар, чтобы убить время.

– Тут только один табурет, – говорит Марица. – Сядешь?

– Я оскорблен, что ты вообще меня об этом спрашиваешь. – Я делаю шаг назад и указываю на сиденье. – Это место целиком и полностью твое.

Черт меня побери, я не какой-нибудь эгоистичный мужлан, который сам будет сидеть, а женщину заставит стоять.

Минуту спустя мы заказываем выпивку. Заведение шумное и набито до отказа, несмотря на будний день, но я решаю наслаждаться этим, поскольку это истинный рай по сравнению с тем, где мне предстоит оказаться через неделю.