Воины снегов - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Щепетов cтр.№ 71

— Было мало оленей, совсем мало... — после паузы тихо проговорил мавчувен. — Дрался за них, убивал, не отдыхал никогда, мало ел, мало спал. Стало много оленей. Сыновья выросли — все сильные. Дал им оленей — у всех одежда, у всех мясо. Внуки родились. Были внуки...

Менгиты пришли. Оленей взяли. Совсем мало осталось — те, кого в тундру увести смог. Трёх сыновей убили. Один только сын остался — у него жену взяли, оленей взяли, детей убили...

Любимца запряг и поехал к Кытмаку. Отдай, говорю, моих оленей — не твои они. Моих и таучины не взяли, отдай! Он рассмеялся только. Сказал: «Не твои они больше! Русскому царю теперь всё принадлежит, а он — мой друг! Ничего не отдам, уходи, пока жив!» Ушёл...

«Получается, что этот человек, начав с нуля, сумел создать большой и, по местным меркам, благополучный клан оленеводов, — осмысливал услышанное Кирилл. — Наверное, он собирался встретить старость в покое и сытости, но в одночасье лишился всего. Конечно, теперь он...» Додумать учёный не успел, потому что спорщики рядом стали слишком громко и часто повторять его имя. Примерно через полчаса стало ясно, кто именно возглавит «армию» в предстоящей схватке с менгитами, чья кандидатура никого не обидит, не заставит чувствовать себя униженным больше других. Возражать Кирилл не стал, поскольку понимал, что будет только хуже.

Впрочем, выражение «будет только хуже» он использовал для успокоения самого себя — своей совести, в разноречивых позывах которой давно запутался. На самом же деле он испытал какое-то извращённое, мазохистское удовлетворение: «Сплав по течению кончился — мне дали вёсла. Уничтожить подонков, стереть с лица земли эту мразь!» Нужные слова как бы сами собой возникли в мозгу и выстроились фразами — тяжёлыми, страшными, правильными. Не слушать их, не принимать их было нельзя.

— Я не просил избирать меня главным воином. Этого захотели вы — все. Вы захотели поставить над собой одержимого Ньхутьяга. Так?

— Да, это так!

— Пока не кончится эта война, для каждого из вас моё слово будет важнее, чем собственные желания, чем советы друзей. Для каждого! Так?

— Да, это так!

— И для тебя? — наугад ткнул пальцем будущий полководец. — Произнеси своё имя, чтобы его услышали ныне живущие и духи их предков. Произнеси и скажи, что в этой войне ты будешь действовать по моему слову! И пусть так сделает каждый! После этого любой из вас, нарушивший клятву, станет врагом мне — и всем остальным. Так?

Народ тихо загомонил: требование было необычно жёстким, но резонным и, в целом, за рамки воинских традиций не выламывалось.

— Да, мы сделаем так!

— Тогда я согласен, — заявил бывший аспирант.

Кирилл и раньше-то не слишком обольщался, однако первые же часы «главнокомандования» показали, что всё обстоит ещё смешнее. Авторитет власти (любой!) у таучинов предельно низок, и принимать решения можно лишь такие, которые не вызовут резкого протеста у «подчинённых». Кроме того, «войско» представляет, по сути, почти неструктурированную толпу, механизма управления которой не существует. Вовсе не факт, что такой механизм можно создать, даже имея на это время и полномочия: любая дисциплина держится в первую очередь на страхе и корысти, а они проявлены у таучинов довольно слабо — дикари-с!

«Что ж, значит, будем исходить из того, что есть, а не из того, чего хочется, — вздохнул главный воин. — Мы идём отбивать чужое стадо. Но сначала устроим идеологическую диверсию».

— Послушай, Мхатью, — сказал мавчувену таучинский предводитель, — мне кажется, что стадо Кытмака мы сможем найти и без тебя. Ты просто расскажешь, как удобней к нему подобраться.

— Расскажу, — кивнул старый воин.

— А к тебе будет другое предложение, — продолжил Кирилл. — У нас в плену есть несколько мавчувенов — они, конечно, тебе не родственники, но всё-таки вы одной крови.

— Зачем ты говоришь мне это? — Недоумённый взгляд тёмно-карих глаз.

— Ты их спасёшь, — усмехнулся учёный. — Как бы. Устроишь им побег — как бы.

— Не понял...

— Объясняю: мы их отпустим, но они должны думать, что сбежали сами — с твоей помощью.

— Куда им бежать?

— К деревянному стойбищу, конечно. Под защиту менгитов!

— Всё равно не понимаю, — признался мавчувен.

— Пусть русским передадут, что пришли люди, которые побывали в плену у таучинов. Вас начнут расспрашивать о нас. И вы всё расскажете — и менгитам, и соплеменникам.

— Что мы должны говорить? — Мхатью, кажется, начал что-то понимать.

— Правду, конечно! Таучины не боятся русских, они смеются над ними. Потому что русскими командует беременная баба.

— Это действительно так?!

— Брюхо у командира большое, — пожал плечами Кирилл. — Об этом, наверное, многие знают. А вот бывают ли у русских женщин усы — здесь не знает никто, верно?

— Верно...

— И ещё: таучины грозятся истребить всех, кто согласился дружить с менгитами, кто помогает им.

Скоро все убедятся, что эти злобные демоны никого не могут защитить — даже себя! — Кирилл сделал многозначительную паузу. — Ты сможешь сделать так, чтобы эти слова услышали и твои соплеменники, и русские?

— Да! — не колеблясь ответил Мхатью.

— А не умереть, остаться в «нижней» тундре — хотя бы ради мести! — ты сможешь?

— Ну... — На сей раз мавчувен заколебался. — Наверное...

— Тогда за дело!

Слова «клятвы» ещё не стёрлись в памяти воинов, так что организовать фальшивый побег было не трудно. По требованию командира люди должны были кричать грозно, но двигаться медленно, стрелять быстро, но мимо. Что ж, наверное, это у главного воина юмор такой — так утончённо он издевается над противником. Впрочем, не исключено, что он так колдует — пытается передать врагам мистическую порчу.

«Будем надеяться, что у них получится, — думал Кирилл, глядя вслед удаляющимся упряжкам. — Не знаю уж, как поступит атаман Шишаков, но я, окажись на его месте, не смог бы найти повод отсидеться в крепости — или что там они успели построить?»

Первый общий приказ был разумным и вполне соответствовал пожеланиям трудящихся. Заключался он в следующем: кто что успел награбить, а также женщин, раненых и лишнее снаряжение отправить домой. И не начинать боевых действий, пока караван не уйдёт достаточно далеко в тундру. За это время самые шустрые пусть выяснят местоположение «казённого» стада и вообще хорошенько разведают обстановку. Проблемы возникли с реализацией лишь второй части плана — «самыми шустрыми» считало себя большинство участников похода. В общем, главнокомандующему пришлось тронуться вперёд на день раньше, чем хотелось — чтобы не остаться на месте стоянки в одиночестве.