Стажер диверсионной группы - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Махров cтр.№ 22

– А що казаты? – захныкал Петро. – Та нэ знаю я ничого…

Петр незаметным движением извлек нож, легонько кольнул полицая в щеку, чтобы тот почувствовал боль и вкус крови во рту и коротко приказал:

– Рассказывай!

С ужасом поглядывая на блестящее лезвие в руках у Валуева, парубок начал «сливать инфу».

Оказалось, что хутор Врадиевка – ловушка для окруженцев. Красноармейцы, отступающие или отбившиеся от своих, сами выходят к хутору, а их там встречают, как дорогих гостей – и накормят, и спать уложат. А перед сном еще и напоят – маковой настойкой, чтоб дрыхли покрепче. Ночью, в самый сон, появляются полицаи и вяжут красноармейцев. А дальше – это уж кому как повезет: раненых добивают и сбрасывают в овраг, а у живых доля бывает разная – рядовых разбирают хозяева дальних хуторов, превращая в рабов-батраков, а красных командиров доставляют в немецкую комендатуру в деревню Лозовая.

– Понятно… – прогудел Валуев.

Вызнав количество боеспособных мужчин и помогавших им женщин, сержант буднично, как будто давил помоечную крысу, ударил полицая ножом под угол челюсти. Я в этот момент остро пожалел, что не сделал так же два месяца назад, а отпустил этого мелкого прыщавого уродца из-за его малолетства. Оказывается, для желающих стать отпетым душегубом возраст не помеха.

Туземцы очень злы на Советскую власть, навязавшую им новый строй. Тут каждый второй – куркуль, а остальные жаждут обрести этот сомнительный статус. Селюки – что с них взять? Такие будут ласково тебе улыбаться днем, а ночью придут резать. И они вовсе не из страха подчиняются немцам, просто желания фашистов и селян совпадают на все сто.

Какой-нибудь Ганс Бергман мечтает завести на тучных землях Украины имение-фольварк, чтобы попивать пивко на террасе и наблюдать, как на тебя горбатятся десятки, а то и сотни рабов-унтерменшей. У селюков те же хотелки, только на роли холопов они «назначают» клятых москалей, не вникая в суть расовой теории. Объясни ты им, что немцы ставят «хохлов» на одну доску с «кацапами» и «жидами», – оскорбятся. Но угодливости перед «германом» не утратят, подлость у них в крови.

– Повезло вам, товарищи, что вы нас встретили! – сказал Петя, обернувшись к бывшим пленникам, которые, судя по их малость ошарашенному виду, оказались шокированы увиденной будничной расправой (или услышанным от казненного). – И нам тоже повезло, что вас встретили!

– Э-э-э… Да! – только и сумел выдавить из себя Кудрявцев.

– Проводите нас к подполковнику Глейману? – предельно вежливым тоном спросил Петя и как-то по-особенному, умилительно, улыбнулся.

– Конечно, мы вас проводим! – покладисто согласился Ерке. Не за тем же ли самым их послали – за связью с командованием фронта. А тут связь сама пришла… – Вот только… Мы ведь не одни шли, с нами три красноармейца и сержант. Нас, командиров, в комендатуру повезли, а их избили и где-то заперли. Нехорошо их этим сволочам оставлять!

– Боря, ты чего? У товарищей ответственное задание, а ты предлагаешь… – начал говорить капитан, но Кудрявцев прервал его срывающимся голосом:

– Что?!! Что я такого предлагаю?!! Там наши бойцы остались!!!

– Проводим разведчиков к подполковнику и вернемся! – быстро сказал Ерке.

– Пока туда, пока обратно – минимум сутки! Да бойцов за это время или убьют, или увезут куда-нибудь на дальний хутор!!! – продолжал упорствовать совестливый старлей.

Мы с Валуевым и Альбиковым переглянулись. Задание у нас, конечно, действительно ответственное, но русские своих не бросают… Однако Петя едва заметно мотнул головой. Да, наверное, он прав – на кон поставлены тысячи жизней, сотни единиц бронетехники, что при таких ставках всего четыре человеческих души?

– Погоди, Борис! Не горячись! – примирительно сказал Ерке. – Полдень давно миновал, до нашей базы идти несколько часов. Охрана там очень серьезная и… как бы точнее выразиться… строгая! Не стоит подходить к внешним постам в темноте! Мы даже опознаться не успеем, как нас пулеметами нашинкуют. Да и нам бы несколько часов отдыха не помешало. У меня, похоже, несколько ребер сломано. Давайте здесь бивак разобьем, а в путь отправимся на рассвете?

Валуев переглянулся с Альбиковым, и тот едва заметно кивнул.

– Хорошо! – ответил Петя. – Заночуем в лесу, только не здесь – спрячем трупы и переместимся на пару километров севернее.

– Так там же рядом будет Врадиевка! – напомнил капитан и содрогнулся.

– Ничего страшного, под свечкой обычно темнее всего! – сказал Хуршед.

Пройдя по лесу около часа, мы нашли подходящее место для ночевки – небольшую возвышенность, густо поросшую соснами. Деревья так тесно сплотились вокруг крошечной полянки, что походили на мощные щелястые стены. И от пули, и от недоброго взгляда мы были защищены.

Командиры как дети обрадовались привалу – долгая дорога изрядно вымотала их, да и полицаи добротно отметелили. Ребра оказались сломаны не только у лейтенанта Ерке, но и у старлея Кудрявцева. У капитана обнаружилось серьезное повреждение лучезапястного сустава. Пришлось оказывать всем посильную медицинскую помощь, фиксировать переломы.

Вырыв яму, запалили в ней костер. Огонь извне увидеть было нельзя, а дым рассеивался в ветках. Вскипятили котелок воды из ручья, сварганили густой супчик из пшена и пары банок тушенки. Для нашей группы это оказался одновременно обед и ужин.

А под горяченькое Хуршед предложил продегустировать с боем отбитый у фрицев самогон. Понятно, что отказываться никто не стал.

Трофейный самогон ожидаемо (для меня, привыкшего к совсем другим вкусам спиртного) оказался мерзким свекольным пойлом, формата «Три буряка». Пить его, на мой взгляд, можно только зажав нос перед употреблением и рот после употребления (чтобы он сразу обратно не выскочил!).

От второй порции сего «нектара» я сразу отказался. Я и первую-то не допил – незаметно, чтобы коллеги по застолью не обиделись, выплеснул большую часть вонючей жидкости на землю. Но товарищи командиры, снимая накопленный стресс (уверен, что они и слова-то такого не знали!), употребили в общей сложности грамм по двести на ры… пардон, в одну хар… в смысле – на каждого. Отчего вполне закономерно почти мгновенно окосели и вырубились в течение пары минут.

Как тут же и выяснилось, эту дегустацию Хуршед затеял не просто так… Узбека просто колотило от переполнявших эмоций, он еле усидел на месте, дожидаясь, когда наши «гости» окончательно заснут.

В тот момент я воспринял поведение товарища как проявление позитивных положительных эмоций от мысли о скором удачном завершении нашей миссии. Меня и самого малость подбрасывало от нетерпения – хотелось поскорей увидеть прадеда, убежденного в том, что является моим отцом. Признаться, мне даже стыдно было от того, что я, вот так вот, не спросившись, занял место его сына – моего деда. С другой стороны, а что я такого стыдного совершил? Да наоборот!