Графиня берет выходной - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Павлова cтр.№ 54

Принимаю тяжелую ношу и еду в отель. Открывать книгу не планирую, но Элджи в номере нет. Судя по ее сообщению, она отправилась на очередную экскурсию и вернется только утром. Даже обидно немного становится, отпуск планировала я, а по полной отрывается Элджи. Переодеваюсь в ночную пижаму, заказываю в номер обед и открываю книгу, решая все-таки просмотреть пару картинок со скуки. Несколько вариантов расположения камней кажутся мне интересными и заслуживающими внимания, оставляю в книге несколько закладок.

Смотрю на часы. Шесть часов и тринадцать минут вечера. Генрих мне не позвонил и не написал. Ни мне, ни Донне, если быть более точной. Немного злюсь, ведь обещал же заняться моим обучением! Хочу заказать ужин в номер, но неожиданно в дверь стучат. Никто кроме подруги беспокоить меня не должен, но и у нее на этот случай должен иметься ключ.

Встаю с кровати, медленно тащусь ко входу и открываю дверь. Это настоящий удар под дых. Дышать становится нереально трудно, спазм сжимает и выкручивает мои легкие, я не могу ни вздохнуть, ни выдохнуть. Без кислорода мозг тоже отказывается работать, лишь на прощание машет мне ручкой.

Как дурочка стою недвижно и любуюсь собственным мужем. Именно любуюсь, его лица без маски аристократичности я давно не видела или не замечала. Мне кажется, что именно сейчас, в этот самый момент я глубоко и бесконечно осознаю всю силу любви к своему супругу. Любви, которая незримо теплилась все это время в моей души, а сейчас вырвалась на свободу искрящим гейзером чувств.

Шесть часов и тринадцать минут вечера.

Мой муж великолепен. Серые глаза уже не кажутся такими ледяными, его взгляд сродни потокам вод теплого океана, которые спасают в своей неге от жара палящего солнца. На щеках играют соблазнительные ямочки от улыбки. И я забываю саму себя.

Удивительно, почему я никогда не замечала этого раньше? А может, всегда знала, и только делала вид? На интуитивном уровне мне было спокойнее, когда Генрих носил свою надменную аристократическую маску. Будто пыталась обезопасить свое сердце и душу от сильных чувств. В маску влюбиться сложнее чем в живого человека. И сейчас он мне совсем не оставляет выбора. Для меня больше нет пути назад. Нельзя не любить.

Стою ни жива, ни мертва. Время тянется ужасно долго, будто я зависла в вязком киселе и не могу выбраться. Да, и выбираться, честно говоря, не хочется.

— А вы к кому? — хрипло, не своим голос спрашиваю и смотрю, как широкая улыбка обнажает белоснежные зубы и еще ярче очерчивает ямочки на щеках. Соблазниться, умереть и не встать.

Спина каменная, ноги деревянные, пола под собой не чувствую. То ли парю в воздухе, то ли покачиваюсь на волнах эйфории. Живот скручивает от волнения и предвкушения чего-то сладко-запретного.

С толикой досады и какой-то долей обреченности понимаю, что этот новый Генрих умеет улыбаться не только губами. Он улыбается глазами. Будто незримый свет души сияет на их дне и ложится лучиками морщин в уголках глаз. На меня с головой обрушивается новая волна очарования, сметает все прежние чувства и переживания, не щадит ничего, хочется плакать от собственного бессилия. И вместе с тем в душе рождается что-то чистое и светлое, способное столь же ярко сиять и отражаться в моих глазах.

— Простите, Донна, это я, Генрих Истербрук, — чуть склоняет голову мужчина и прислоняется лбом к дверному косяку, — Не хочется вас компрометировать лишний раз. А это лицо почти никто не знает.

Генрих врет. Нет, слишком грубое слово. Он лукавит. Не говорит всей правды. Безусловно, он желает оставаться в глазах общественности примерным семьянином, за что я ему и благодарна, но ведь это всего лишь повод. Причина его появления без маски кроется в другом — поразить меня в самое сердце. И на этот раз лукавить не буду уже я, ему удалось это сделать.

Продолжать игру не хочется. Это становится бесполезным занятием, когда истина и так лежит на поверхности. Но завершить ее необходимо на высокой ноте.

— Проходите, Генрих, вы собираетесь заняться моим воспитанием? — хлопаю ресницами, медленно приходя в себя.

— Да, безусловно. Только ради этого и пришел, — снова хитрит он.

— С чего же мы начнем? — жестом пропускаю его в комнату и вытираю влажные ладони о брюки пижамы.

— Начтем мы с бокала вина. Как вы на это смотрите, Ди? — выделяет он мое имя. Вздрагиваю и с вызовом скидываю голову. Готова поспорить, что вчера он проболтался случайно, а какую игру ведет сейчас?

— Ди? — удивленно поднимаю бровь, — Почему вы меня называете этим именем уже второй раз?

— Простите, я взял на себя смелость немного сократить ваше имя, Донна, Ди. Слышите? Общая заглавная буква, — поясняет он и с придыханием уточняет: — Вы не против, Ди?

Против ли я? Очень может быть! У меня мурашки по коже бегут от этого проникновенного «Ди», раствориться хочется в его звучании. Для меня это как восьмая нота в октаве звуков, такая же неповторимая и незаменимая, как и семь остальных.

— Нет, не против, — пожимаю плечами.

Мы разливаем вино по бокалам. Терпкое, кисло-сладкое, с горчинкой на языке — все, как я люблю. Порой, мне становится страшно от того, насколько Генрих хорошо меня знает. Распиваем напиток медленно, наслаждаясь его вкусом и взглядами в сторону друг друга. Генрих исправно выполняет свое обещание, рассказывает мне что-то о манерах, об этикете, о правилах поведения в высшем свете. Я его не слушаю, лишь вежливо киваю и пытаюсь съесть его взглядом, отхватить себе маленький кусочек, запечатлеть эти воспоминания в памяти навечно. Слежу неотрывно за его пальцами, аккуратно барабанящими по столу, губами, подергивающимися в легкой улыбке. Мечтаю почувствовать эти губы на своем теле, на языке. Ощутить всю их сладость и мягкость. Вино приятно согревает кровь, заставляя мысли течь совсем не в целомудренном направлении.

— Мисс Хендрикс, а танцевать вы умеете? — спрашивает он, и я по инерции киваю.

— Точнее нет! Не умею! — быстро исправляюсь и замираю.

— Позволите? — протягивает мне руку, а мое сердце восторженно подпрыгивает в груди.

Я позволю все, не только танец.

— Вальс? — уточняю, протягивая навстречу свою ладонь.

— Танго, — коварно усмехается, и дрожь желания пробирает меня до костей, от макушки и до кончиков пальцев, вложенных в горячую руку мужа.

Он включает музыку на телефоне и одним рывком притягивает меня к себе. Мой нос касается его подбородка, делаю глубокий вздох, блаженно прикрывая глаза, и наслаждаюсь свежестью мужского парфюма. Этот негодяй, самый восхитительный негодяй во всем мире, подготовился по всем фронтам и бежать некуда.

Горячая рука ложится на мою талию и отстраняет меня от его груди на короткое расстояние. Чувствую легкое разочарование и посылаю Генриху горячий взгляд.

Сантиметры, разделяющие тела, только разжигают огонь страсти, теплящийся в сердцах, они сродни легкому ветерку, который заставляет еще сильнее тлеть и без того алые угли. Крепко держит меня в своих руках, и мы начинаем плавно скользить по мягкому ковру, не разрывая взгляда. Размеренными шагами наступаю на Генриха, а он отходит назад, пока не упирается в диван. Перехватывает мою ладонь и надвигается уже на меня, гипнотизируя хищным взглядом. Во рту становится сухо. Упираюсь ягодицами о столик и рукой ищу бокал с вином. Залпом допиваю напиток и отставляю бокал в сторону. Промахиваюсь и он летит на пол, разбиваясь на осколки, словно наша прежняя жизнь до этого момента.