Софи вспомнилась старая школа – никогдашницы по дороге в класс пихали друг друга, всегдашницы часами прихорашивались, и все постоянно соперничали друг с другом. А теперь все девочки здесь и, несмотря на пот, нечесаные волосы и адский запах пахты, благоденствуют и счастливы вместе… без всяких мальчиков.
– Как Агата может не хотеть этого? – вздохнула она.
– Кто-то всегда сопротивляется переменам, – ответила декан, стоящая рядом с ней. – Агата – принцесса и до сих пор верит, что ей нужен принц. Уж тебе-то известна сила этих фантазий.
Софи вспомнила обо всех своих надеждах, о той энергии, которую она направляла на мечты о принцах. У нее было твердое убеждение, что однажды прекрасный мальчик королевской крови умчит ее в свой сияющий замок и наступит вечное счастье. Еще до того как Директор школы их похитил, Агата грубо высмеивала эти ее мечты. «Как будто этот мускулистый божок хоть когда-нибудь поймет тебя, – с презрением говорила Агата. – Нам будет гораздо лучше вдвоем». Она еще хрюкнула в конце, чтобы быть уверенной, что эти слова прозвучат как шутка. Но Софи знала, она была серьезна. Агата всегда считала, что их двоих будет вполне достаточно для того, чтобы жить долго и счастливо.
Неужели ее подругу околдовали? Неужели Агата начала верить в фантазию, над которой сама же смеялась?
У Софи свело желудок. Неужели они с Ага-той поменялись местами?
– Она хочет увидеть его, – тихо произнесла Софи.
Лицо декана стало жестким, и она подтолкнула Софи за лестницу, по которой носились девочки:
– Если она его поцелует, все пропало.
– Она никогда его не поцелует. Никогда, если из-за этого потеряет меня…
– Но она пожелала его, – настаивала декан, наклоняясь к Софи. – Желания идут от души. Попробуй игнорировать их, и они станут только сильнее.
У Софи все похолодело внутри.
Декан погладила ее по щеке, сверкнув золотистыми ноготками.
– Она уже не та девочка, которую ты знала, Софи. Сквозь ее сердце пророс сорняк. И его нужно выдрать с корнем.
Софи склонила голову на плечо декану.
– Я просто хочу, чтобы моя подруга вернулась, – прошептала она.
– И ты ее получишь, как только ее принц будет мертв, – декан ласково улыбнулась. – Вы останетесь вместе навсегда. Никакой мальчик больше не встанет между вами.
Глаза Софи затуманились. Ей хотелось спрятаться на плече декана от всех напастей.
– Скажите, что я должна сделать.
– Держать их отдельно друг от друга, – декан резко отстранилась. – Заставить Тедроса сразиться с нами. И когда он на это решится, ты и твоя армия будете готовы.
– Но я не хочу д-драться… – начала заикаться Софи, чувствуя, как ноют ее невидимые бородавки. – Я т-теперь хочу быть доброй…
– И позволишь подруге поцеловать принца? – спросила декан, глядя на нее. – Позволишь ей обречь тебя на заурядную жизнь в никчемном мире? – она медленно придвигалась к Софи. – Без друзей… без любви… всеми забытой?
Голос Софи ее не слушался.
– Разве не так кончила твоя мать? – спросила декан, придвигаясь еще ближе. Ее губы коснулись уха Софи. – И что же с ней стало?
Софи еле держалась на ногах.
Вдруг чья-то рука сграбастала ее, и раздался визгливый голос.
– Не беспокойтесь! – прощебетала Беатрис декану, утаскивая Софи. – Я покажу ей комнату, выдам форму и расписание!
Она обняла Софи и потащила по коридору.
– Ты можешь себе представить, что когда-то мы дрались из-за мальчишки?
Софи, лишившаяся дара речи, обернулась к декану, так и стоявшей у разрисованной стены, и та по-матерински ей улыбнулась. Постепенно лицо декана растворилось в темноте коридора. Последними исчезли ее мерцающие зеленые глаза, которые слились с нарисованными на стене глазами Софи, следившей с облака за миром без принцев.
Миром, в котором ее лучшая подруга никогда не предаст ее снова.
Софи скрипнула зубами.
Пока Агата не поцеловала Тедроса, у них есть шанс.
В ошеломленном молчании Агата присела на край ванны, сбросив на пол кусочек мыла. Она могла думать только об одном: где бы она сейчас была, если бы не загадала желание.
Ее мать готовила бы обед… чеснок и печень, ароматы из котла смешиваются с могильным запахом ветра, просочившимся сквозь разбитые окна. Она бы плюхнулась на свою кровать, чтобы закончить задание по грамматике, которое нужно сегодня сдать. Рипер, выскочивший из-за угла, зашипел бы на нее, но уже чуть тише, чем вчера. Проглотив последнюю ложку рагу, она бы услышала шорох листвы, мягкое движение… стук хрустальных туфелек на крыльце…
«Пойдем в школу?» – спросила бы Софи.
Они бы неторопливо спустились с холма в своих зимних пальто черного и розового цветов, шутливо перемывая кости мальчикам из их класса, от которых, честно говоря, попахивало коровником.
«Пусть только попробуют на нас жениться», – сказала бы Софи и рассмеялась.
Вот такая у них складывалась сказка. Они были друг у друга, больше им никто не был нужен.
– Как я могла это разрушить! – сказала она срывающимся голосом. Она посмотрела на трех ведьм. – Как я могла загадать такое желание?!
– Потому что ты принцесса, Агата. – Лицо Эстер на мгновение смягчилось. – И как бы сильно ты с этим ни боролась… тебе нужен принц.
Агата сглотнула. Она бросла взгляд на Анадиль – та кивнула, соглашаясь с Эстер. И обе ведьмы вопросительно уставились на Дот – может быть, она захочет с ними поспорить?
Но не в этот раз.
Не дождавшись возражений, Эстэр и Анадиль метнули в нее искрящиеся молнии просто для профилактики.
– Ау-у! Они правы! – скривилась Дот, хрустя звездочкой из сельдерея. – Даже если это значит, что я вернусь ко Злу, и стану толстой, и у меня опять не будет друзей.
Агата тряхнула головой:
– Послушайте, Софи просто нужно простить меня, и все будет в поряд…
– Простить тебя? – фыркнула Эстер. – Ее верная Агата опорочила себя связью с мальчиком, который когда-то был ее принцем… И ты ждешь от ведьмы из-за Дальнего леса прощения? Эй, проснись! В глубине души Софи хочет разорвать тебя на мелкие кусочки.
– Ты не понимаешь, – с жаром возразила Агата. – Софи изменилась – она хорошая…
От накала страстей даже крысы Анадиль прыснули в разные стороны.
– Она никогдашница, Агата, – вздохнула Дот. – Не важно, как сильно ты ее любишь, не имеет значения, сколько сил ты потратишь, чтобы изменить ее – Софи останется злой и одинокой.
– Но уж точно не будет старостой класса, – проворчала Эстер.
Анадиль опустилась на колени напротив Агаты.