Судьба-злодейка - читать онлайн книгу. Автор: Галина Голицына cтр.№ 41

Роман похолодел. Получается, когда он ехал к городу, Марина умирала от потери крови?!

– Потом, когда я уже более-менее пришла в чувство, дядя Гриша собрался подавать на тебя заявление в милицию. Очень злой был. Сказал, что в жизни не встречал такой черной неблагодарности.

– Марина, честно, я и подумать не мог! У тебя это был первый раз, всегда же бывает какая-то кровь…

– «Какая-то»… По-разному бывает. У меня это обернулось серьезным кровотечением. Не знаю, может, потому что организм был ослаблен вконец и не мог бороться… Спасибо добрым старушкам, я выжила. Но дядя Гриша лютовал на тебя сильно. Он правда хотел в писать заявление. Только не мог сообразить, куда лучше: то ли поехать на центральную усадьбу к нашему участковому, то ли прямо сразу – в город. Еле-еле я уговорила его не делать этого.

– Почему?

Марина посмотрела на него изумленно:

– Ром, ты что? Я за всю свою жизнь не сделала никому ничего плохого. Мне – делали, и много. Но я – нет. Я тогда уже нормально соображала, окончательно пришла в себя. И поняла, что и сама не смогу пройти все круги ада с разбирательствами, и тебе такого не желаю. Ведь это же позорная статья! Прежде всего – для тебя. Да и для меня тоже… В общем, уговорила дядю Гришу просто забыть этот эпизод, как будто и не было ничего.

Роман сидел молча. Он был в ступоре. Может, и хотел бы что-то сказать, да не получалось. Ведь это же что выходит? Он мог загреметь в тюрьму, да еще и по тяжелой статье? Как сказала Марина – «позорной». И всё. Это был бы конец жизни. Какие там мечты о карьере? Да и какая карьера после отсидки? В тюрьме он бы просто не выжил. Она сообразила это быстро. И спасла его от этого. Просто взяла и спасла. Второй раз подряд. Не дала умереть. Сначала – в зимнем поле, потом – в тюрьме. То есть он обязан ей жизнью, причем дважды. И что ему теперь делать? Падать ей в ноги? Но она, кажется, на это не рассчитывает.

Так он и продолжал сидеть, как китайский болванчик.

Марина, отложив наконец-то изрядно помятую виноградину, вытерла руки салфеткой и продолжила рассказ:

– А еще через пару недель у меня появились первые подозрения. У меня нарушился цикл. Сначала я подумала, что из-за внутренней травмы. Но потом отпали последние сомнения. Оказалось, что твой «бандитский налёт» не остался без последствий.

Прокашлявшись, он наконец-то подал голос:

– То есть ты… залетела?

Она поморщилась:

– А ты не мог подобрать более изящного слова? «Залетела»… У вас, прохвостов, мысли работают только в таком направлении.

Он и «прохвоста» проглотил. Что на это возразишь?

Она вздохнула:

– Да. Оказалось, что я беременна. Вот ты просто попробуй поставить себя на мое место: ни одной родной души во всём мире, нет образования, нет постоянной работы, даже жилья нормального нет. А тут ещё и это…

В каком-то внезапном порыве он потянулся через стол, схватил её руки:

– Марина, господи, да неужели всё так и было?… Поверить не могу… Мне от отвращения к себе просто хочется умереть! Прямо сейчас. Но как? Из окна выброситься? Но здесь всего-то третий этаж, к тому же под окном – буйная зелень. Не убьюсь, а только покалечусь. Да это бы ладно! Только вряд ли моя инвалидность сможет искупить твои страдания.

Она снова поморщилась, отняла руки:

– Рома, пожалуйста, не надо говорить цветистыми фразами. Я тебе о жизни своей рассказываю, как ты и просил. А ты мне – «отвращение к себе», «искупить страдания»… Я больше не хочу ничего говорить.

Он молитвенно сложил руки:

– Больше не буду перебивать. Честное слово! Ты только говори, рассказывай дальше, пожалуйста!

Она не стала ломаться:

– Ну вот. Когда я поняла, что мне предстоит выносить деточку, я поняла и другое: надо возвращаться в город. Там – врачи, аптеки, помощь. А в глухомани как-то страшновато. Я посоветовалась с Мишелем, и он сказал, что лучше всего дом продать. Конечно, за эти деньги в городе ничего не купишь, но я могла первое время пожить в том подвальчике, где хранились наши инструменты и костюмы. А там бы уже определилась. Я так и сделала. Кстати, именно Мишель нашел покупателя, странного человека. Теперь их называют забавным словом «дауншифтеры». Но тогда такого слова не знали. Просто один богатый человек, пресытившись благами цивилизации, захотел купить не просто загородный дом, а именно избушку на курьих ножках. Чтобы сад был, и колодец во дворе, и рыбалка. Вот он и купил мой домик. Для него это были смешные деньги, а для меня – единственное, на что я могла рассчитывать.

Расчёт у нас с Мишелем был такой. Пока живота не видно, я буду выступать с коллективом, как и раньше. А когда уже стану слишком круглой, продолжу записывать кассеты. Студия – не эстрада, там живот не мешает. На том и порешили. Но тут мне судьба-злодейка поставила новую подножку.

Роман усмехнулся про себя: вот и Марина тоже о судьбе говорит так же: злодейка. То есть хоть тут они думают одинаково.

Марина вдруг попросила:

– Можешь чаю заварить? Говорю много, в горле царапает.

Кивнув, он бросился заваривать чай. Достал печенье. Ему буквально позавчера один коллега привез из Англии в виде презента. Печенье как печенье, ничего особенного. Коробка только красивая. Но теперь этот презент оказался очень кстати!

Марина оценила:

– Надо же, какое у тебя всё красивое, необычное! А я печенье покупаю в ближайшем магазине. Самое простое. Но оно тоже вкусное. К тому же в нашем химии меньше, чем в импортном.

Чай настоялся. Налив себе, Марина сделала глоток и чашку отставила: горячо.

Роману не терпелось узнать продолжение истории. Он напомнил:

– Так о какой подножке ты говорила?

Она вздохнула тяжело и протяжно:

– Я надеялась на музыкальные заработки. Но оказалось, что петь я не могу. Голос пропал, как и не было! Как же Мишель тогда со мной намучился… Таскал меня по врачам разным: фониаторы, невропатологи, психиатры. Они все сошлись во мнении, что это психосоматическое расстройство. Голос пропал на почве сильного стресса. И когда восстановится – неизвестно. Да и восстановится ли… Прогноз был плохой. А значит, зарабатывать на жизнь пением я больше не могла. Вот тут я задумалась крепко: что же мне делать? И самой надо как-то выживать, да еще и ребенок в перспективе… Жить негде. Деньги от продажи дома были, но как надолго их хватит? И пока ребенок маленький, я даже на работу устроиться не смогу. В садик-то берут только с полутора лет, это я знала точно. И тут меня осенило: а не попытать ли счастья именно в садике? Я стала методично обходить все детские комбинаты, и в одном мне наконец-то улыбнулось счастье: им был нужен ночной сторож. Зарплата мизерная, никто не хотел идти. А я схватилась за эту работу обеими руками! И правильно сделала. Потому что я решила сразу несколько насущных проблем. Больше не надо было беспокоиться о жилье, потому что мне отвели там каморку-кладовую. То есть ночью я как бы сторожила заведение, а днем там же отсыпалась. К тому же в садике – горячее водоснабжение, душевая, то есть можно было без проблем и помыться, и вещи постирать. Да еще и покушать всегда было что. Поварихи – добрые, умереть от голода не дали. Вот так я и стала жить на казенном довольствии.