Второе дно - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ахметова cтр.№ 50

Левая рука вдруг камнем потянула вниз. Я едва успела набрать воздуха и зажмуриться — и воды Ньяманского залива мягко сомкнулись над моей головой.

Несколько мучительно долгих мгновений — слепая паника; вода неспешно перебирала пряди моих волос, весомо оттягивая их куда-то в сторону, и я не могла понять, где низ, а где верх. Волны, до того ласково качавшие меня, играючи перевернули безвольное тело, запутав окончательно. На грудь начало давить — и в тот момент, когда я уже была готова сдаться и выпустить спасительный воздух из легких, пальцы левой руки сомкнулись на чем-то скользком и продолговатом, и ко мне наконец-то вернулась нормальная человеческая плавучесть.

Соленая вода сама вытолкнула на поверхность, и некоторое время я просто расслабленно качалась на волнах, позволив течению нести меня к берегу. Ночной воздух, напитанный специфическими запахами близкой мангровой рощи, казался слаще любых лакомств.

В руке у меня была длинная изогнутая ветка, должно быть, сломанная бурей и сброшенная вниз, на дно; на ней уже успели нарасти мелкие мозговые кораллы. Не живая и не мертвая, незаметная и незаменимая…

Что ни говори, мамин способ делать обереги определенно нравился мне гораздо больше.

На сей раз Прародительница милостиво подхватила меня корнем, позволив прижаться к стволу. Альциона, наученная горьким опытом, не пыталась сесть ни мне на плечо, ни на дерево, плавно ползущее обратно в сердце рощи.

Там Прародительница тотчас же стряхнула меня со ствола, уронив в жизнерадостно хлюпнувшую грязь. Едва не потеряв драгоценную ветку, я судорожно схватилась за нее, всадив руку по запястье в соленый ил, обреченно выругалась и стала выбираться. Дома в таком виде делать было нечего, и я побрела к ближайшему ручью, проваливаясь в грязь. Альциона кружила над головой — теперь она вполне могла позволить себе приземлиться на мое плечо, но здраво опасалась изгваздаться по самый клюв.

— Смейся-смейся, — щедро позволила я ей, методично меся ногами соленый ил. — Между прочим, дамы из Старого Кастла специально путешествуют по колониям, чтобы принимать грязевые ванны и сделать свою кожу нежной и сияющей…

Альциона скептически присвистнула, намекая, что глина с морского дна все же несколько отличается по составу от соленого ила, остро пахнущего гниением, а кожа моя если и сияла, то только в сравнении с черными грязевыми разводами.

— Зато ко мне гнус больше не пристает, — пожала плечами я, но этот аргумент тоже не возымел особого успеха. Альциона очень уважала гнус в качестве аперитива или, в плохие дни, второго завтрака. Она уж точно не возражала бы, если бы он к ней поприставал. — Ладно, уговорила, строй баню, и через каких-то десять-пятнадцать лет можно будет взять камень для оберега оттуда!

На это альционе возразить было нечего, и она улетела вперед, чтобы встретить меня у ручья. Я щедро позволила ей покараулить особо ценную ветку и с наслаждением шагнула в воду.

В сезон дождей ручей раздувался, подминая под себя половину мангровой рощи — а то и заливая единственную тропу к моему домику. Тогда вода становилась мутной и бурной, и к нему не рисковали даже подходить. Но в разгар лета он был мне по колено, и в лунном свете виднелся каждый мелкий камешек на дне. Я несколько порушила эту первозданную чистоту, встав в ручей обоими ногами и яростно смывая соленую грязь, успевшую подсохнуть и неприятно стянуть кожу. Сложнее всего было выполоскать волосы, и в конце концов я попросту сорвала широкий лист с ближайшего куста и, подложив его под себя, уселась прямо на дно, позволив течению делать работу за меня.

Луна недолго полюбовалась на уставшую ведьму и начала спускаться с небосвода. Вздохнув, я поднялась, взяла ветку и направилась к домику: заготовку для оберега следовало делать ночью, до первого света, и расслабляться было некогда.

И негде. На моей веранде сидел, запрокинув голову и скрестив руки на груди, Тао Лат собственной персоной — и, кажется, спал. Рядом с ним на скамейке стояла корзинка, аккуратно прикрытая белоснежным платком.

Я прикусила губу. Прекрасно. Лучшего момента он просто найти не мог!

— Только тихо, — шепотом предупредила я альциону и, крадучись, поднялась на веранду.

Птица терпеливо дождалась, пока я осторожно, по полшага, подберусь к разложенной на скамье одежде — и села на ручку корзины, с нарочитой аккуратностью сложив крылья и принявшись чистить перышки. Разумеется, без единого звука — но поднятой волны воздуха хватило, чтобы Тао резко вскинулся и сонно заморгал.

Я замерла, как пойманный на месте преступления воришка.

Тао, наконец, сфокусировал взгляд, вдумчиво оценил открывшийся перед ним вид — обнаженная ведьма с распущенными волосами, с которых еще капает вода, серебристо поблескивая в лунном свете; в руке — черная ветка с бледно-золотистыми наростами кораллов, на плече — царапины от птичьих когтей…

Камердинер осмотрел меня с ног до головы и снова уперся затылком в спинку скамейки, уставившись на навес.

— Каждый раз, когда я думаю, что вам уже нечем меня удивить, вы непременно находите какой-нибудь экзотический способ, мисс Блайт.

Кажется, я покраснела еще гуще, чем он сам.

— Прежде всего, что вы здесь делаете? Я ждала вас завтра после полудня, — сквозь зубы напомнила я, воинственно скрестив руки на груди.

Тао бросил на меня косой взгляд и поспешно отвел глаза, сделав неопределенный жест в сторону корзинки.

— Леди Изабель хотела, чтобы сюда отправили мисс Биддер с каким-то чрезвычайно срочным поручением, — признался камердинер. — Но Кристиан застал тот момент, когда леди давала указания, и счел, что посылать юную девушку среди ночи через мангровую чащу — не лучшая идея. А потому отправил с корзиной меня.

Я устало вздохнула.

— Вы сами напросились.

Тао сжал пальцами переносицу.

— Напросился. Продукты в корзине — тоже моя инициатива, леди Изабель отправила только какой-то сверток и записку. Может быть, вы все-таки прекратите проверять мою выдержку? — он не глядя схватил первую вещь, попавшуюся под руку, и протянул мне.

Тонкое кружево податливо смялось под его пальцами, и застывший от неожиданности Тао стал напоминать нечто среднее между спелым помидором и ягуаром в засаде. Возмущенно фыркнув, я отобрала у него свое бюстье и молча прошла в спальню, чтобы одеться в чистое, но застыла на пороге.

Смятая простыня валялась на полу. Ночной ветерок поигрывал отдернутым пологом.

В постели никого не было.

Быстрый осмотр показал, что гостья не заходила ни в столовую, ни на кухню. Замок на неиспользуемой комнате никто не трогал.

— Тао, ты не видел Ламаи? — с нарастающей тревогой спросила я, высунувшись на веранду.

— Нет, — недоуменно признался он. — А разве она не в вашей… твоей спальне? — камердинер нахмурился и пружинисто поднялся на ноги. — Когда я пришел, то постучался, но никто не ответил, и я счел, что будет уместнее дожидаться тебя на веранде.