Второе дно - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ахметова cтр.№ 11

— Вы еще и приворотами занимаетесь? — прохладным тоном осведомился Тао Лат. Он подошел тихо и держался, как обычно, в тени, — и от неожиданности я вздрогнула.

— Это просто печенье, мистер Лат, — не скрывая возмущения, строго произнесла я. — Имбирное. В форме сердечек. А мисс Браун любит сладкое и милое, как и большинство девушек ее возраста. С тем же успехом можно назвать приворотом любое ухаживание.

Даже не оборачиваясь, я могла сказать, что конюх посветлел лицом и аккуратно припрятал и печенье, и яблоко подальше от чрезвычайно заинтересованного в ухаживаниях жеребца.

Тао Лат покосился куда-то за мое плечо, только утвердив меня в догадках, и коротко доложил:

— Благодарность от мистера Кантуэлла вам передадут завтра утром.

Хорошо, если только ее. Под прицелом тяжелого взгляда я сразу вспомнила о странном интересе мистера Кантуэлла к семейству Блайт — и отчего-то уже не сомневалась, кто его внушил.

Дома я первым делом вынула из-за уха один-единственный темный волосок и присовокупила его к свертку мистера Кантуэлла. Тао Лат перед обаянием альционы не склонился и кепи не снял, а нагло прореживать ему шевелюру птица не решилась. Пришлось довольствоваться тем, что есть — и я достала с чердака коротенькую записку от камердинера и, скомкав, бросила ее в печь, под щепу и перекрестье поленьев. Ритуалы ритуалами, но зачем переводить попусту хорошую бумагу?

Я не знала, что именно задумали Тао Лат и его высокопоставленный младший брат, а потому ограничилась общим:

— Будет по-моему, — уверенно заявила я и чиркнула спичкой. — Твоя воля — пеплом, как твоя записка, моя воля — камень, как моя печь!

Записка занялась веселеньким рыжим огоньком, охотно перекинувшимся на мелкую щепу. Дымок хищно облизнул поленья, примериваясь; кора потемнела, наливаясь зловещей чернотой, и из нее выглянул сначала один оранжевый язычок, потом — другой. Не прошло и пяти минут, как в моей печи мирно потрескивали дрова, а от записки Тао Лата остались одни воспоминания, но подспудная тревога никуда не делась. Я покрутилась на кухне, расставляя по местам баночки со специями и перебирая мешочки с травяными чаями, то и дело косясь на беленый бок печи. От нее все сильнее веяло жаром, и духота становилась невыносимой.

Я распахнула все окна, открыла настежь входную дверь — и, сдавшись, замесила песочное тесто. Сама я к песочному печенью была равнодушна, но Терренс Джей Хантингтон III за него был готов продать душу. А кто, как не кухонный мальчишка, способен пробраться куда угодно и утащить пару волосков с расчески?..

Для пущей соблазнительности своих «аргументов» я достала из шкафчика старые формочки для печенья — сплошь карикатурные привидения и кошки, выгибающие спину дугой. Их юный Терренс уважал особенно, потому как «страшные» фигурки по умолчанию означали, что хрупкую психику Тобиаса от них нужно беречь.

Отправив противень в печь, я выглянула в окно. Влажная ньямарангская ночь теперь казалась прохладной, но голову отчего-то не остудила, и я, обозлившись на себя, поднялась на чердак, но вглубь, к сверткам, не пошла. Стеллажи от входа отделяли пахучие гирлянды сушеных трав, и я надергала несколько пучков, ориентируясь на запах. Баночка с противозачаточным отваром, которую я отдала Дейзи, была последней, и запасы следовало восполнить.

Стоило принять это решение, как на душе отчего-то стало легче. Я остановилась в коридорчике, у распахнутого окна, и задумчиво повертела в руках выбранные травы. Расценивать это как знак судьбы не хотелось, но от одной мысли о том, чтобы махнуть рукой и пойти спать, по спине пробежала волна холодных мурашек. Покорившись, я вернулась на кухню и так увлеклась отваром, что едва не пересушила печенье.

Звезды на востоке начали бледнеть. Я выглянула в окно, потянула носом — соль, грязь и морские водоросли; не худший вариант, когда мангровые заросли подступают к самому дому. Ночь — ведьмово время — отступала, и с ней отступала нервная настороженность, не отпускавшая меня последние дни. Я потерла влажный от жары лоб, накрыла чистой ветошью горячую банку с отваром и собралась было пойти спать, когда услышала характерное ритмичное чавканье.

Соленая грязь еще никому не позволяла подобраться к домику незамеченным. Но кто мог прийти в такую рань?..

Теряться в догадках не пришлось. Дейзи с увесистой корзиной на предплечье показалась из-за мангров. Она шла быстро, торопясь и оскальзываясь, и я, вздохнув, поставила в печь чугунок. Кажется, печенью не суждено дождаться Терренса Джея Хантингтона III — ибо нечего и надеяться, что в такую рань Дейзи успела не только собраться, но и нормально позавтракать.

— Ви, выручай, — взмолилась камеристка, привычно разгружая корзину в столовой. — Леди Изабель взяла противозачаточное, но теперь она хочет знать про мистера Кантуэлла все-все-все…

— Я бы тоже не отказалась, — задумчиво призналась я, и Дейзи замерла с рукой в корзине, глядя на меня с таким подозрением, словно я уже строила планы по завоеванию мистера Кантуэлла назло леди Изабель. Вслух, как опереточная злодейка. — Не в том смысле. Ты добыла что-нибудь из его вещей?

Дейзи сразила меня на месте, молча вынув из корзины слегка помятую белую рубашку с чернильным пятном на манжете.

— А что ж не грязные носки? — скептически уточнила я, когда ко мне вернулся дар речи.

Камеристка демонстративно закатила глаза.

— Мелкой стиркой занимается Тао Лат, а то бы всенепременно, — заверила она меня. — Что? Не могла же я запросто зайти в гостевую комнату и взять что-то из вещей господина!

Зато в прачечную, очевидно, могла. У положения камеристки были свои плюсы — Дейзи вполне могла позволить себе не объясняться с прачками. Это, впрочем, не освобождало ее от общения с экономкой, так что я взяла ношеную рубашку и аккуратно сложила на свободный стул, не позволив бросить ее на чистую скатерть.

— Успеем до пробуждения леди? — жалобно спросила Дейзи. — Она так недовольна, что пришлось ждать целый день! А мистер Кантуэлл, как назло, приехал только ночью и ни о чем с леди не заговорил… ой! Тао Лат просил передать…

На этот раз встать на защиту скатерти я все-таки не успела. На обеденном столе оказался отрез светло-серого шелка, в розоватом свете поднявшегося над горизонтом солнца заигравшего нежными жемчужными переливами. Я зачарованно коснулась ткани, наслаждаясь прохладной гладкостью, и в кончиках пальцев предупреждающе закололо.

Настоящий. Это действительно шелк, не вискозная подделка, как мое зеленое платье.

Где, по мнению Тао Лата и мистера Кантуэлла, мне мог понадобиться наряд, сшитый вот из этого?

— А вот это он велел передать, если ты не возьмешь ткань, — сказала Дейзи и выложила поверх отреза бархатный мешочек с вышитым поросенком-копилкой. Внутри мелодично звякнуло, и я поспешно отдернула руку.

— Забери, — мрачно попросила я, подумывая выстирать скатерть. — Я возьму шелк.

Дейзи была знакома со мной достаточно давно, чтобы без единого возражения убрать кошелек обратно в корзинку, и я, движимая признательностью за ее понятливость, выставила на стол песочное печенье, мелкую ньямарангскую клубнику и сливки. Пока камеристка была занята угощением, я сбегала за инвентарем на чердак — и вернулась с полной горстью мелких морских ракушек вперемешку с разноцветными стеклянными бусинками.