Второе дно - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ахметова cтр.№ 10

Услужливый официант с поклоном забрал шипастые половинки ананаса. Я попросила передать миссис Патмор, что она неподражаема.

— Как и вы, — признал мистер Кантуэлл, когда официант отошел, пряча такую довольную улыбку, словно лично приложил руку к созданию шедевра.

Я почувствовала, как моя собственная улыбка примерзает к губам, а чужие слова отзываются в голове уже знакомым эхом. В голосе мистера Кантуэлла звучала какая-то странная грустная задумчивость, словно он принял решение, которое не нравится ему самому.

И вряд ли понравится мне.

Вопреки дурным предчувствиям, мистер Кантуэлл был сама галантность. Не спешил вываливать на меня обстоятельства и цели своего приезда, не пытался втянуть меня в какую-нибудь сомнительную авантюру и даже никаких намеков не отпускал, словно компанию ему составляла не знахарка с окраины мангровых болот, а девица из приличной семьи, каким-то чудом доверенная холостому мужчине.

Словом, что-то было нечисто. Любая благоразумная женщина на моем месте немедленно смотала бы удочки, но я не могла уйти до окончания забега, не убедившись, что жеребец в порядке: к нему, в отличие от его хозяев, я прониклась искренней симпатией.

Хим сразу сорвался в безумный галоп и теперь стелился над ровным покрытием ипподрома, как гепард в прыжке. Жокей льнул к его шее, и даже с высоты ложи для владельцев было видно, как напряжены его ноги. Большинство прочих всадников без труда обошло его на прямой, и, хотя мистер Кантуэлл не позволил себе даже косого взгляда в мою сторону, я загривком ощутила его нарастающее недовольство.

— Не спешите с выводами, — посоветовала я ему, чинно сложив руки на коленях.

Поворот заставил всех сбавить темп. Хима жокей тоже осадил, но конь словно перестал ощущать узду — и упорно шел тем же ровным, натренированным галопом, будто никаких изгибов трека не существовало вовсе. За жеребцом вздымалось сизое облако пыли, в котором его соперники казались печальными пустынными призраками.

Мистер Кантуэлл даже привстал в волнении, предчувствуя неизбежную беду. Я осталась сидеть, расслабленно прикрыв глаза.

Корпус коня опасно накренился. Жокей еще сильнее напряг ноги, готовясь спрыгнуть, но медлил: остальные всадники остались позади и отчаянно пытались нагнать Хима. Они не успели бы объехать человека, но начали расступаться, понимая, что скоро упадет и конь — а такое препятствие лучше обойти стороной.

Словно в насмешку над их страхами, жеребец выбежал на прямой участок и выровнялся, будто и не было никаких самоубийственных маневров. На его боках выступил пот, но скорость он не сбавлял.

— Но как?.. — растерянно пробормотал мистер Кантуэлл, обрушившись обратно в кресло.

Я скромно опустила очи долу.

Хим пришел первым, обойдя всех фаворитов. Жокей с облегчением скатился с его спины и сразу отошел на несколько шагов, выражаясь так цветисто, что с нижних рядов трибун ему одобрительно засвистели, а конюх, принявший взмыленного жеребца, взглянул с невольным уважением.

— Что вы с ним сделали? — ошеломленно поинтересовался мистер Кантуэлл, не отводя глаз от Хима. Он размеренно вышагивал рядом с конюхом, как самый образцовый жеребец на свете. — Все прогнозы говорили, что он придет шестым-седьмым!

— Вы сами все видели, я угостила его половинкой яблока и пожелала удачи, — я пожала плечами и чуть повысила голос, чтобы меня услышали даже взволнованно переговаривавшиеся соседи по ложе. — Разумеется, вы можете провести все необходимые анализы, если кто-то начнет утверждать, будто победа была нечестной. Но все предельно просто, мистер Кантуэлл: у вас и в самом деле замечательный конь.

И сегодня он сорвал такой куш, что любой азартный игрок на месте мистера Кантуэлла уже пустился бы в пляс. Но гордый владелец победителя выглядел скорее искренне удивленным, нежели счастливым.

— Спустимся? — предложила я. — Я бы хотела взглянуть на коня.

И заодно — в глаза жокею, крывшему безмолвную скотину такими словами, что в более справедливом мире у него уже отсох бы язык.

При приближении дамы жокей начал-таки выбирать выражения, но костерить Хима не перестал, яростно утверждая, что жеребец взбесился. К нему с интересом прислушивались конюхи фаворитов, явно рассчитывая передать слова владельцам, чтобы те оспорили результаты скачек, и мистер Кантуэлл первым делом шикнул на жокея.

А я порылась в сумочке и достала небольшую фляжку.

— Вот, выпейте, — предложила я жокею. — Было так отважно с вашей стороны все же завершить гонку! Я на вашем месте ужасно перепугалась бы.

Жокей, очевидно, и сам на своем месте перепугался до седых волос — а потому охотно отхлебнул из фляжки и на мгновение застыл с вытаращенными глазами, пока огненный ком крепчайшего рома скатывался по пищеводу в желудок. Я сгладила паузу, продолжая щебетать о храбрости и отточенных навыках, и мужское эго вскоре победило здравый смысл. Жокей выпятил грудь колесом и расплылся в любезной улыбке, в которой даже издалека просматривались сорок восемь градусов и сахарный тростник в самом выгодном из возможных сочетаний. Я позволила немного отточить на мне мужское обаяние и, вежливо откланявшись, убежала к нагромождению вспомогательных строений за ипподромом.

Химу никакое обаяние оттачивать не требовалось. В умном взгляде темных глаз читалась такая печаль, что я попалась на эту уловку, как любая обычная женщина, и подбежала к жеребцу, чувствуя себя ужасно виноватой. Конь положил морду мне на плечо и протяжно вздохнул. Даже в этом жесте чувствовалась немая укоризна: «Коварная женщина, ты же обещала, что все будет хорошо, а меня едва не загнали и потом еще и крыли последними словами!».

Конюх остановился и неуверенно выглянул из-за спины жеребца. Хим тотчас переступил копытами, пододвигаясь ближе: мол, меня, конечно, тут жалеют, это неплохо, но ты всегда можешь присоединиться!

— Шантажист и манипулятор, — припечатала я, ласково поглаживая жесткую короткую шерстку.

Жеребец возмущенно фыркнул мне в волосы и опустил морду, принюхиваясь к сумочке. Я отступила, погрозив ему пальцем:

— Еще рано!

Конюх был со мной солидарен, но опасался, что хитрый конь все-таки вымолит у меня какое-нибудь угощение, а потому робко вклинился:

— Ему бы остыть сначала, мисс Блайт.

Я кивнула и попросту вручила вторую половинку яблока конюху. Хим проводил угощение таким грустным взглядом, словно подозревал, что его будут морить голодом.

— Дайте ему, когда будет можно, — велела я и порылась в сумочке. Жеребец и конюх наблюдали за мной с одинаковой надеждой, но осчастливила я только последнего, протянув ему небольшой сверток с имбирным печеньем. — А это вам. Угостите ту очаровательную девушку, которая наведывается доить кобылиц, ей понравится.

Конюх неуверенно покосился на печенье, но вежливость пересилила, и он рассыпался в благодарностях. Я кивнула с улыбкой и уже собралась вернуться к мистеру Кантуэллу, но, как выяснилось, его глаза и уши уже были тут.