Вкус вишнёвой лжи. 1 часть - читать онлайн книгу. Автор: Марсия Андес cтр.№ 83

Пощечина обжигает щеку Элли, и я удивленно смотрю на Назарова. Не вижу его лица — парень стоит спиной ко мне, плечи опущены, волосы растрепаны. Девушка ошарашенно хватается за щеку, отступает. Лишь через несколько секунд Костя оборачивается и смотрит на меня, и холод скользит по моим венам вместо крови.

— Ты знала? — спокойно спрашивает Назаров.

Я молчу. Не знаю, что сказать, потому что справа от меня Стас, а слева в стороне Костя, и врать в этой ситуации бесполезно, потому что я действительно знала.

Мне становится обидно. Почему он смотрит на меня так, словно это я изменила ему с кем-то другим? Будто я лично заставляла Элли раздвигать перед Темой ноги и одновременно вешаться на шею Стаса. Это несправедливо! Уж кто-кто, а я точно не виновата во всей этой ситуации.

Мне вдруг хочется обидеться и уйти, оставить их всех одних, чтобы меня больше никогда не трогали. Элли только что сдала меня, при чем в такой форме, будто пытаясь оставить крайней. Назаров глядит волком, а уж на Стаса я и смотреть боюсь.

Но что-то под осуждающим взглядом Кости рвется во мне, трескается и ломается. И из всех доступных вариантов развития дальнейших событий я выбираю самый худший.

— Да, я знала! — вскидываю руками, с вызовом смотря на Назарова. — И про тебя со Стасом я много чего знаю. Рассказать? Раз уж раскрываем карты, — успеваю прикусить язык, чтобы не взболтнуть лишнего, потому что любовный треугольник ничто по сравнению с парнем в коме. — И не надо смотреть на меня так! Я вообще не понимаю, какого хрена вы сегодня ко мне приперлись! Вечно появляетесь, только когда что-то нужно. Хочется поныть про парней? Пожалуйста, Ира для этого и нужна. Со Стасом проблемы? Да без базара, Ира поможет! Я вам не пункт бесплатной помощи! У меня своих проблем хватает, и влезать в ваши я не собираюсь!

Я замолкаю, все еще слыша свой голос, эхом пульсирующий между стенами зданий. Сразу становится как-то холодно и неуютно. Давно я так не кричала, да и на людях не срывалась, старалась спокойно разруливать ситуации.

Но ведь все происходящее действительно несправедливо! Да, я молчала. Да, ничего никому не рассказала. Но это не мое дело. У меня нет привычки разбалтывать чужие секреты. Они не мои. Я не имею на это права.

Ребята молчат. Внутри меня зарождается неловкость, но она тонет в пульсирующей злости. Я сейчас должна была спать и видеть десятый сон, а не выслушивать оскорбления от «лучшей» подруги и терпеть обвинения парней.

Я не виновата.

Не говоря ни слова, Костя идет ко мне. Я пугаюсь, что парень ударит меня точно так же как Элли, но Назаров проходит мимо, огибает машину, садится за руль и заводит двигатель. Я ловлю на себе его переполненный презрением и разочарованием взгляд.

Наконец-то решаюсь посмотреть на Стаса, но не вижу в его глазах ничего, кроме пьяной дымки. Парень прожигает взглядом Элли, совсем не замечая меня.

Становится неприятно.

Я не виновата.

Машина срывается с места и уезжает, пропадая из виду.

Чертыхаюсь, разворачиваюсь, натыкаясь на виноватый взгляд Элли, и, не говоря ни слова, ухожу.

Я не виновата.

— Ир…

Я не виновата.

Поднимаюсь на лифте на нужный этаж, захожу в квартиру, поворачиваю ключ.

Я не виновата.

Стягиваю кеды, небрежно разбросав их в коридоре, кидаю куртку на пол, закрываюсь в комнате, а потом со всей силы ударяю ногой по ближайшему стулу, и тот с грохотом падает на пол.

Я не виновата, твою мать!

Впрочем, в сущности, безразлично, как именно тебя обманывают, потому что все равно обманывают всегда. (Эрих Мария Ремарк. Финал)

Свидание — Любовь

Ложь 47. Стас

Пробуждение дается с трудом. Сначала я не понимаю, жив ли я вообще. Дальше пытаюсь сообразить, где я. И только потом, как меня зовут и что я здесь делаю. Бошка трещит, во рту насрали кошки и парочка скунсов. Дико хочется пить — я пытаюсь собрать силы, чтобы заставить тело двигаться, но умудряюсь только пошевелить рукой. Пальцами вляпываюсь в какое-то липкое дерьмо, морщусь.

— Проснулся? — тихий голос пронзает похуже ножа. — На, похмелись.

Наконец-то открываю глаза и с трудом переворачиваюсь на спину. Не сразу узнаю Костяна, настойчиво пихающего мне в руки холодную бутылку «Жигулей».

Я у него дома, и я ни черта не помню. Единственное, на душе как-то совсем херово, и мне требуется несколько долгих секунд, чтобы понять причину.

Элли. Предательница.

Со стоном сажусь на кровати, принимаю бутылку и делаю жадные глотки. Становится легче.

— Че вчера было-то? — хрипло спрашиваю я.

Костя в домашней футболке и в спортивках, волосы растрепаны, но вид не сонный. Наверное, давно проснулся. Он пересекает комнату и присаживается на стул.

— Ты нажрался в нулину, — спокойно говорит парень. — Три дня не просыхал. А вчера закончилось бухло, а мне было западло идти. Ты начал буянить, а потом отрубился.

Не сразу понимаю смысл его друга: пытаюсь вспомнить подробности, но ничего не получается. Голова болит, не позволяя мыслям построиться в шеренгу и отдать честь командиру. Они хаотично копошатся подобно новобранцам и не понимают, что им нужно делать.

— Стоп, я у тебя три дня уже тусуюсь?

— Угу, — бурчит парень, утыкаясь в телефон.

Так, значит, с момента семейного ужина прошло три дня. Сегодня, получается, среда? Или вторник?

— Я подчистил твою хату, — безразлично оповещает меня Костя. — Барной стойке хана. И телику тоже.

Молчу. Да, я помню, как разгромил половину студии в приступе ярости, а теперь во мне болезненная пустота. Ничего не хочу. Даже пить уже нет сил, хотя спасительное пиво неплохо-таки помогает.

А еще я помню Элли и Иру. Вот только откуда?

— Мы че к Ирке ездили? — прокашливаюсь, откидываюсь назад, облокачиваясь затылком о стену.

— В субботу, — отчитывается Назар. — Она, оказывается, знала про эту шлюху. То, что она с твоим братом тусовалась.

Очередной укол пронзает мою душу, подобно наркотикам вгоняя в нее прожигающую боль. Делаю еще один глоток из бутылки, только сейчас замечаю, что мои руки замотаны грязными бинтами, местами покрытыми кровью. Где это я так?

— Ожидаемо, — бурчу я. — Они же подруги. По любому Элли все ей рассказывала.

— Ожидаемо? — возмущается Костя. — Чувак, она знала и ничего не сказала! — я морщусь из-за его громкого голоса. — Я был о ней другого мнения.

А мне как-то плевать. Я пуст, выжат и раздавлен. И я не знаю, что мне делать…

— А еще она знает, что ты замочил Григорьева, — замечаю я. — Ей тоже стоит рассказать об этом?