Я присматриваю себе красивое черное платье, смотрю на ценник и чуть ли не хрюкаю. Восемьдесят три штуки! М-да… Почти сотка за какую-то тряпку. Да я точно такое же могу найти на распродаже за рубль.
И какой нормальный человек захочет купить себе вещь за такую безумную цену?
— Ирка!
Ах, да. Вот этот человек.
Элли выходит из примерочной и крутится передо мной в очередном платье. Красное в пол с большим вырезом на груди. Левая нога игриво выглядывает через разрез в подоле, притягивая ненужные взгляды.
— Как тебе? — интересуется подруга, рассматривая себя в зеркале.
Я подхожу ближе и задумчиво кривлюсь. Честно? Я бы никогда в жизни такое не надела, да и Макеева в нем выглядит, словно роковая сучка. Что, кстати, как раз в ее духе.
— Неплохо, — пожимаю плечом, надеясь, что это платье — последнее.
— Мне тоже нравится.
Блондинка расплывается в довольной улыбке, внимательно разглядывая себя со всех сторон. Вещь сидит идеально: подчеркивает изгибы тела Элли, выделяет красивую грудь, даже стройнит. А когда девушка нацепит каблуки, так будет выглядеть еще привлекательнее.
У Макеевой это всегда получается без проблем. Даже в домашнем костюме с растрепавшимся пучком на голове она выглядит безупречно. Не то что некоторые. Мне, например, потребуется хирургическая операция, чтобы выглядеть идеально.
— И сколько оно стоит? — безразлично интересуюсь я.
— Сто двадцать, — говорит так, словно цена не в тысячах, а в рублях.
Сто двадцать, мать их, штук. Я на эти деньги смогу несколько лет прожить, не работая, а тут какая-то тряпка, которую Элли наденет один раз в жизни, а потом бросит в шкаф к остальным и забудет о ее существовании.
— Я надеюсь, мероприятие того стоит… Ты, кстати, так и не рассказала, куда собираешься пойти.
Элли машет консультантке, и та поспешно семенит к нам.
— Благотворительное мероприятие, — отмахивается подруга. — Светский вечер, деньги с которого отправятся в фонд борьбы с детским раком. Кажется, там будет выставка художников или концерт, я точно не знаю. Меня Артем пригласил. Его отец сейчас в Гонконге, и Теме приходится разбираться с делами компании, — в этот момент к нам подходит девушка, и Элли переводит все внимание на нее. — Я беру это платье. И еще, принесите мне туфли. Красные. Все, что есть. Я примерю, пока платье не сняла, — консультантка кивает и поспешно ретируется. — Так вот, — смотрит на меня. — Тема сказал, что там будет его младший брат. Помнишь, я как-то рассказывала о нем?
— Ну, да… что-то припоминаю, — бормочу я. — Стоп, погоди. А когда будет этот вечер?
Элли задумчиво прикусывает губу и морщит носик.
— В субботу. Да, точно. В пятницу у меня встреча со Стасом, а в субботу вечером с Темой.
Вздыхаю, поджимая губы. Когда-нибудь эта ситуация выйдет из-под контроля, и у меня как-то нет желания быть втянутой в последствия. Но что уж тут поделаешь, когда твоя подруга творит, что ей вздумается.
— Ха. Вот те раз, — тяну я. — Марина предложила мне поработать официанткой на одном благотворительном вечере в субботу. Типа, отец слишком много отдает мне денег, а ей, видите ли, не хватает на открытие своей выставки.
Блондинка кривится.
С Мариной у нее давняя неприятная история. Когда мамы не стало, бабушка не могла за мной присматривать, поэтому опекунство отдали в руки папы, и я поселилась вместе с ним у мачехи. Он постоянно пропадал на работе, а Марина сидела дома и рисовала свои отвратительные картины, в тайне мечтая, что станет вторым Пикассо или Ван Гогом. А, может, хотела придумать еще один квадрат Малевича и прославиться, хрен ее разберет. Она не работала из-за декрета, вечно торчала в студии, изредка за гроши продавала свои картины.
Мне было лет четырнадцать. Как-то раз мы с классом собирались отправиться на несколько дней в Питер, но Марина убедила отца, что у нас нет денег, и, следовательно, поехать я никуда не смогу. Элли прознала об этом и начала возмущаться, мол, на дорогие краски, холсты и прочую чепуху Марина деньги тратит, а мою экскурсию оплатить ее жаба душит. Подруга предложила мне денег на поездку, но я отказалась.
И тогда Макеева пришла к нам домой, скупила все картины Марины и заявила:
— Вот теперь у вас есть деньги, и Ира может поехать в Питер.
Мачехе ничего не оставалось, как согласиться.
А потом мы с Элли сожгли эти чертовы картины на заднем дворе возле мусорных контейнеров. До сих пор помню, как приятно было смотреть на пылающие холсты с отвратительными безвкусными рисунками.
— Ну, я не удивлена, — бурчит блондинка. — Это в ее духе…
Консультантка приносит несколько коробок с обувью и начинает демонстрировать туфли. Элли отмахивается от первых двух пар, а третьи решает примерить.
— Так, значит, ты тоже там будешь! — улыбается подруга. — Слава Богу, а то я уже настроилась на скучные светские беседы. Они снова начнут интересоваться моей матерью, спрашивать, как у нее дела и все такое… Тебе нравится? — поворачивается ко мне, показывая бархатные туфли на высокой платформе.
— Нет, — кривлюсь. — Ты в них взвоешь, как обычно. Попробуй вон те, — показываю на пятую коробку, на которой стоят изящные босоножки на тонкой шпильке.
— Познакомлю тебя с Темой, — заявляет Элли, но я лишь отмахиваюсь.
— Еще чего! Судя по твоим рассказам, он до меня спускаться с Олимпа не станет, так что лучше не надо. Тем более, я буду в костюме официантки. Как ты вообще себе это представляешь? О, смотри, это моя лучшая подруга, она сегодня разносит всем закуски и выпивку? — непонимающе вскидываю руки.
Блондинка виновато морщится.
— Да. Я как-то не подумала… — она небрежно снимает туфли и надевает босоножки. — Предлагать тебя пойти как гостье — не вариант?
— Не вариант.
Она вздыхает, смотрит на себя в зеркало и расстроенно стучит ногой по полу, словно проверяя, не оторвется ли каблук.
— Ладно. Познакомлю в другой раз, — тянет Элли. — Беру эти. Упакуйте.
Макеева снимает босоножки и отдает консультантке, а сама направляется в кабинку, чтобы переодеться. Обижается еще. О чем она вообще думала, предлагая мне познакомиться с ее вторым парнем? Мне и первого хватило.
Смотрю на время и шумно вздыхаю. Вот тебе, Ирочка, и выходной. И где ты его проводишь? С Элли, помогаешь выбрать платье для глупого мероприятия. А могла бы валяться на диване и смотреть сериал…
Ложь 24. Стас
Мы выливаем холодный душ опровержений. (Йозеф Геббельс)
Maroon 5 — Animals
Ложь 24. Стас
Компания отца находится в самом сердце города. Огромные офисные здания нависают над оживленной улицей, напичканной кучей дорогих магазинов, кафешек и ресторанов. Здесь всегда шумно, людно и невыносимо тесно. Зато в паре сотен метров есть парк. Когда был мелким, сбегал туда из-под присмотра охранника, чтобы насолить отцу, но тому было до лампочки.