А потом мужчина принимается за лечение: химичит с раной, делает местный наркоз, зашивает. И все такое. А под конец накладывает специальную повязку.
— На первое время — постельный режим, чтобы шов не разошелся. Менять повязку каждый день, рану обрабатывать вот этими лекарствами, — достает из чемодана свою визитку и бумажку с ручкой. Что-то записывает. Этот врач настолько крут, что у него даже почерк идеальный. Воспаление скоро должно сойти, главное хорошо ухаживать за раной. Организм молодой, крепкий, все заживет быстро.
— Ага, как на собаке, — бурчит Костян.
Да хорош тебе скалиться-то!
Мужчина протягивает бумажки Ире.
А почему не мне?
— Если что, мой номер на визитке.
— Спасибо, — кивает девушка.
— Ну, что ж. Сделал все, что в моих силах, надеюсь, больше не увидимся.
Он это к тому, что квартира, мы и вся ситуация — настоящее дно, или же просто пожелал так скорейшего выздоровления?
— А сколько мы Вам должны? — встрепенувшись, спрашивает девушка, прежде чем врач покидает комнату.
— Нисколько. Элеонора уже заплатила, — улыбается. Уходит.
Я не удивлен. Элли вечно лезет, куда не надо и когда ее не просят.
Слышу, как закрывается входная дверь.
— Ну, что, все? — оживленно улыбается Ира, хлопая в ладоши. — Вот визитка, лекарства, — отдает бумажки мне. — За раной следите сами, все такое. Удачи, здоровья. Я пошла.
Хватает рюкзак и поспешно выходит из комнаты. Я смотрю на Костяна, пока не слышу, как снова хлопает входная дверь.
— Ну, хотя бы теперь знаем, что делать с твоей раной, — пожимаю плечом.
— Да она и так бы зажила. Не в первый раз… — Костя шумно вздыхает, прикрывая глаза. — Принеси че-нить пожрать, а? А то я не могу встать.
— Тоже мне, больной, — бурчу, послушно выходя из комнаты.
Что ни день, то новое приключение. Что же завтра-то будет?
Ложь 21. Ира
Женщины от рождения наделены особым независимым органом, отвечающим за ложь. Что, где и как лгать — каждая решает для себя сама. Однако, все без исключения женщины в какую-то минуту, причем зачастую — очень важную — непременно лгут. Конечно, они лгут и по пустякам, но не это главное: в самый ответственный момент они лгут без колебаний и стеснения. При этом большинство из них даже не краснеет и не меняется в голосе. (Харуки Мураками. Мужчины без женщин)
Раздавать листовки — не самое интересно занятие, да и платят мало, но деньги — есть деньги. Стоя под палящими лучами обжигающего солнца, я радуюсь, что прихватила с собой солнечные очки, кепку и наушники. Теперь хотя бы не приходится щуриться, криво улыбаясь прохожим и протягивая им рекламные брошюры магазина одежды.
На моей третьей подработке нет кондиционера, шумных посетителей, еды и зловредного начальника, но стоять посреди улицы со стопкой никому ненужных рекламок — то еще удовольствие. К счастью, их осталось совсем немного, да и отведенное время уже заканчивается, а завтра вообще выходной, так что лучше сегодняшнего вечера и быть ничего не может.
Стас с Костей не связываются со мной уже четыре дня — это здорово, потому что, с одной стороны, Назаров идет на поправку, а, с другой, ребята наконец решают оставить меня в покое. Даже Элли не пытается намекнуть, что мне нужно получше познакомиться с Костей. Единственное, что досадно во всей этой ситуации, — книга, которую я с горяча вернула Назарову. Надо было все-таки сначала прочитать…
Звонит телефон — приходится достать сотовый из кармана и взглянуть на экран, тот отсвечивает, и я не сразу умудряюсь разглядеть имя.
Отец.
Ну, и что же ему от меня нужно?
— Алло? — отвечаю на вызов, машинально протягивая какому-то мужчине листовку.
Тот берет ее и, даже не смотря на меня, исчезает в толпе.
— Ирочка, здравствуй, — приторный голос мачехи разрезает пространство, и я морщусь, будто проглотив слишком кислый лимон.
И че она звонит с номера отца?
— Здрасте, теть Марин! — нарочито громко отзываюсь я. — Что-то случилось?
Она судорожно вздыхает — ненавидит, когда кто-то кричит или повышает голос, привыкла к тишине и спокойствию. А еще ее чертовски бесит, когда я обращаюсь к ней «тетя Марина».
«Какая я тебе тетя?! Я Марина Викторовна».
Но тетя Марина и есть тетя Марина. Как бы меня не переучивали, раздражать эту женщину — сплошное удовольствие.
— Ничего не случилось, — поспешно говорит она, и в этот момент я почему-то вспоминаю сову из детского мультика «Винни-Пух». — Нужно, чтобы ты приехала к нам сегодня вечером и забрала кое-что для бабушки. Твой отец не сможет в ближайшие дни зайти к тебе, у него и так завал на работе. Так что жду тебя сегодня, — выделяет последнее слово. — Ты приедешь?
— Ладно, — неохотны выдавливаю я. — Через пару часов буду. А Полина дома?
Полина — моя младшая единокровная сестра, ей сейчас примерно четыре года. Дочь папы и Марины. Я, конечно, недолюбливаю этот союз, но все-таки Поля мне не чужая. Да и любит эта мелочь, когда я приезжаю к ним в гости и привожу гостинцы.
— Дома. И Коля тоже дома.
А это мой сводный брат — сын Марины от первого брака. Не скажу, что мы с ним лучшие друзья, да и пересекаемся редко, но взаимоотношения у нас неплохие. Ему девятнадцать, учится в местном колледже, живет в общаге, но периодически все равно тусит у матери. Там халявная еда, интернет и прочие ништяки.
— Ага, — бросаю я. — Ждите, короче, теть Марин, скоро буду.
Сбрасываю, убираю мобильник в карман. Думаю.
А какие вообще вещи есть в доме Марины, которые принадлежат моей бабушке? Отец приезжает только привести деньги на лекарства да на прочие нужды, а все остальное у нас и так есть. Странно как-то…
Но думать об этом не хочется: я раздаю последние листовки, возвращаюсь в агентство, чтобы забрать деньги, заскакиваю в магазин за шоколадкой для Поли и еду на встречу к противной мачехе. На все про все у меня уходит чуть больше часа, поэтому возле нужной квартиры я оказываюсь куда раньше запланированного времени. Настойчиво жму на дверной звонок, прислушиваюсь.
Двери открываюсь почти сразу.
— О, здорова, — это Коля.
Высокий коренастый парнишка со светлыми волосами и карими пронзительными глазами. Он в домашней футболке и в шортах, вид заспанный, небрежный.
— Не знал, что ты приедешь, — парень отступает, пропуская меня в квартиру, и я переступаю порог.
— Ага, я тоже, — наспех сбрасываю кеды. — Марина позвонила, сказала, что нужно забрать вещи бабули.
— Мать у соседей, — зевает Коля, проходя в гостиную.