Машина пробуждения - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Эдисон cтр.№ 17

Купер, конечно, мог бы задуматься, почему голос Марвина в его голове прозвучал куда яснее, чем прежде, и как тот сообразил, что общаться с ним куда проще мыслями, нежели шепотом, вот только прямо сейчас все силы уходили на попытки не упустить нить повествования и на борьбу с одурманивающим ароматом, исходившим от его нового загадочного провожатого. В голове начала крутиться мысль о том, что было бы неплохо еще немножечко принять на грудь.

– Что касается Великих, то слишком многим из них не было никакого дела до своих меньших сородичей. А те, кто все-таки проявлял какой-то интерес, поступали так вовсе не из благородных побуждений. Младших детей рассвета либо использовали в качестве источника еды, либо же промывали им мозги, создавая армии солдат и верных рабов, а то и вовсе превращали в игрушки, живущие лишь ради того, чтобы забавлять более могущественных братьев и сестер. И все же жили на свете те немногие, кто был и силен, и милосерден. Именно они – более чем заслуженно – увековечены в самых почитаемых скульптурах, самых живучих верованиях и в нашей памяти. Взять хоть Чезмаруль Красную Ленту, которую еще именуют Первой среди потерянных. Кое-кто утверждает, что она была первой из дочерей Матери и Отца и успела засвидетельствовать их погибель своими юными, полными слез глазами. Или, скажем, Хранителя у Ночного Потока, что слишком заносчив, чтобы сказать кому-либо свое имя, зато готов поделиться тайными знаниями с тем, кто ищет их и притом достаточно силен, чтобы совладать с ними. Есть еще и его отец – Эввверит, начертатель первого треугольника и всего порожденного оным, всех тех вещей, в чьей основе содержится тройка, к примеру, архитектуры, краеугольный камень которой – понятие трехмерного пространства.

Но я повествую не о Чезмаруль, хотя мы и полагаем, что она в некотором смысле всегда с нами. И не о Хранителе, пусть его природа и состоит в том, чтобы надзирать за всем. А Эввверит Сумма-Квадратов-Катетов, наделив малых из Первых людей инструментами, необходимыми для строительства городов, исчез бесследно, так что и не о нем наш рассказ.

Мы же обратимся к Сатасварги – Ясной Звезде, что воздвигла свой дом под самым куполом небес, откуда она может надзирать за всеми мирами, за всеми новорожденными вселенными, переживающими начальный взрыв и дальнейшее расширение в пределах подгузников выделенного им пространства. Поговаривают, она есть причина всего искусства, вдохновение самого вдохновения. Не какая-то там муза, как некоторые могут подумать, и не пассивная красотка, делающая из мужчин мечтателей, Сатасварги – активный катализатор, превращающий фантазеров в деятелей, поэтов – в бардов, а ищущих чуда – в бродяг. От ступеней ее дома у самого венца творения берет свой исток река, чьи воды, как рассказывают, омывают берега каждого мира всякой, даже самой малой вселенной. Какие ветра гонят ее волны, что заставляет изгибаться ее русло – того не знает никто, но легенды гласят, что хоть в наши дни, дни Третьих людей, река Сатасварги по-прежнему течет, но русло ее скрыто под развалинами и камнями былых эпох.

В одном только мы можем быть уверены: и тогда, и сейчас течение реки Сатасварги начинается в самой верхней точке и завершается в самой нижней – в надире, той земле, что подобна водостоку на самом дне творения, где рано или поздно окажутся все и всё, прежде чем истечь из бытия в забвение. Да, в том священном, хоть и беспокойном, месте Первые люди воздвигли изначальную ипостась нашего города; они построили несколько величественных врат, соединяющих опоясывающие друг друга круги – концентрический лабиринт из алмазов и золота, дабы он сиял и поднимал дух Умирающим, завершавшим свое паломничество. Здесь же Первые люди соорудили и крепость, защищавшую предел, за которым лежала Истинная Смерть.

А теперь слушайте во все уши, ибо это важно. Конечно, сам факт того, что вы здесь, подразумевает, что уже знаете. Но имеет смысл и повторить.

«Вот, сейчас!» – яростно вспыхнули мысли Марвина.

«Потусторонние голоса звучат в твоей башке особенно отчетливо, когда тебя уже все достало», – подумалось Куперу.

– Много смертей случается. Какие-то из них важнее прочих. Рождаемся мы один раз, зато копыта отбрасываем многократно. Каждой смерти сопутствует пробуждение в каком-нибудь отдаленном мире, где мы все начинаем заново и живем, пока рок вновь не перенесет нас через бездну к следующей ступеньке на нашем пути. Такова она, эта жизнь. Мы рождаемся и живем. Находим себя, теряем друг друга, только чтобы вновь встретиться в самом неожиданном для нас месте. И пусть количество миров конечно, их разнообразие вряд ли может показаться таковым. Одни холодны и бесплодны; иные купаются в тепле, но остаются слепы к тому, что окружает их; многие достигли больших успехов в волшебстве или же технологиях, но редко когда того и другого вместе.

Есть лишь одно, что объединяет всех, кто был рожден, связывая их с этим Городом Врат, куда мы набились, точно бомжи в заброшенный особняк, – со временем все приходят сюда в надежде обрести ириит и прекратить свое существование. Это клоака мультиверсума, выгребная яма, великий сток, Исход.

– Ириит? – прошептал Купер, но Марвин тут же шикнул на него. Тогда Купер рискнул испытать новый прием – он расслабил каждый свой мускул и постарался подумать как можно громче: «Что это?»

«Древнее слово, означающее Истинную Смерть, – подумал в ответ Марвин. – Ею и знаменит этот город».

Впервые за все прошедшее время Купер вдруг осознал, что не ощущает страха в мыслях Марвина. В чем же могла быть причина?

– Вы можете верить, что река Сатасварги суть кровь Бога-Отца или же душа Богини-Матери; также вы можете полагать, будто это лишь метафора пути от жизни к смерти; вы даже можете и вовсе сомневаться в ее существовании, предпочитая думать, что это только миф, призванный возвеличить Неоглашенград и разрекламировать его основной товар – Истинную Смерть. Мой народ, что проживает под землей, где все еще текут древние воды, разделяет и эти заблуждения, и многие другие, но река… то, что мы называем рекой… питает нашу подземную жизнь.

И хотя Развеянные исповедуют разнообразные веры и неверие, благодаря тому что мы обитаем глубоко под улицами города, нам представилась необыкновенная возможность разузнать многое о его позабытых ранних днях. Мы расстилаем свои постели у краеугольных камней, заложенных его основателями, видим дома, пусть и давно ушедшие под землю, но все еще хранящие память о строивших их Первых людях, – я говорю не о тех разбросанных по мультиверсуму позерах, что в наши дни пытаются цеплять на себя маски богов, плести свои жалкие интриги или ищут покоя в самых отдаленных мирах, но о тех, кто когда-то жил точно так же, как и мы с вами.

Мы признаем авторитет небогов, но наш подход к поклонению им учитывает факт, что мы лично видим отпечатки ног основателей этого города. Камни сохранили немногое, но и тех крупиц вполне достаточно, чтобы осознать всю глубину нашего невежества. Свое племя они называли «эсры», а выглядели как люди с бриллиантовой кожей и плотью, сотканной из света; вроде бы у них было всего лишь по одному глазу, но может быть, и по четыре; на сияющих головах горделиво возвышались гребни, которые могли быть украшениями или же частью их анатомии; у них были и руки, и крылья; они ухаживали за парком, разбитым в самом сердце их города-лабиринта, – я полагаю, он остался от первобытных лесов, покрывавших эти земли в еще более древние времена.