Нежеланная. Книга первая. Проклятый атаман - читать онлайн книгу. Автор: Маша Моран cтр.№ 6

И тут кто-то с такой силой отшвырнул его, что Антип отлетел к дереву. Голова стукнулась о ствол, раздался мерзкий хруст, перед глазами поплыло. Но всё ж нашёл он в себе силы не смыкать веки, взглянул на атамана. Это он встал между Антипкой и змеюкой ведьминой. Впилось отродье клыками ему в ладонь. Но атаман оторвал от своей руки эту мерзость, швырнул на землю да и отсёк саблей голову. Ведьма заверещала и растворилась в тумане, а тело змиево продолжало в грязи извиваться.

Сами собой глаза Антипкины начали закрываться. Где дружина? Сильно ли атаман ранен? Пытался торговец привстать, спросить. Но не смог.

* * *

Антипка открыл глаза и поморщился. В голове точно колокол часовенный гудел. В висках больно бухало, а свет закатного солнца глаза резал.

– О, глядите! Очухался наш заполошный. Ну ты и бедовый. – Самый молодой из кметей, весельчак Ягин, с прищуром глядел на Антипку и грыз чёрствый кусок хлеба.

На голове у него была повязка, скрывавшая левый глаз. Ткань пропиталась кровью.

Кряхтя, Антипка сел. От тошноты он согнулся пополам. Ягин хмыкнул и, чавкая, продолжил грызть сухарь. Отдышавшись, торговец оглядел остальных дружинников. Из семерых только воевода и атаман выглядели целыми и невредимыми. Правда, чернявый обматывал грязной полоской ткани кровоточащую ладонь. Антипке тут же стало ужасно стыдно. По его вине вся дружина покалечена. Но больше всего совестно было за атамана. Он о нём столько крамольного передумал. А ворожейник жизнью рисковал, чтобы Антипку спасти, между ним и ведьмой встал. Дал змею себя укусить, лишь бы тот торгового не тронул.

С кряхтеньем Антип встал и двинулся было к чернявому – прощения просить, отблагодарить. Но тот, кажется, знал, что у Антипки на сердце. Закончив перевязывать ладонь, чернявый усмехнулся, быстро встал и, глядя бусыми ^[7] страшными глазами бросил:

– Раз оклемался, то в путь собираемся. До дождя успеть бы…

Хутор Пеплицы боязливо примостился у подножья трёх гор, которые все величали Венцом королевы. Они отделяли границы Северного кряжа от конца Света. Ни один живой человек не переходил горы. А те, которые пытались, там же и сгинули. Сосновая, Ледяной удел и Ведьмина метла испокон веков стояли на страже северных границ.

Пеплицы были единственным поселением в этих местах. Ближайший хутор располагался в трёх неделях пути. Лес, горы и озеро окружали Пеплицы, словно оберегая от всех невзгод. Большую часть года жителям приходилось сражаться с холодом и дождями. Весной-Холодницей да Летом Звонким каждый день трудились люди, чтобы запасы заготовить. А как приходили две сестрицы Осень-Туманница да Зима-Лютыня, начиналась другая жизнь. Обрядами и песнями пытались задобрить пеплицкие сестёр хладных, а вечерами собирались у очагов тёплых, рассказывали предания и сказки разные.

Сейчас в Пеплицах госпожой гуляла Весна-Холодница. Зелёная листва на осинах и берёзах распускалась, травы расцветали. Птицы всё чаще пением своим радовали, Солнышко на небе дольше задержаться могло. Но всё ж не сильно оно ещё грело. Ждать же тепла люди не могли. И только снега таять начинали, как сразу за работу и принимались. Всё в Пеплицах было строго, у каждого свои обязанности и заботы.

Первыми просыпались рыбаки. Ещё темно в округе, Луна на небе хозяйничает, да птица ночная сурово ухает, а рыбаки уж на ногах. Собирали они свои снасти да тихо уходили из хутора.

Вот и сегодня, ещё задолго до рассвета, отправились трое рыболовов на озеро. Путь их лежал через весь хутор, потом мимо леса дремучего и прямо к горе Ведьмина метла. Вся она была покрыта островерхими елями, что раньше ведьмы для своих мётел использовали. А стоило пару шагов по склону сделать, как открывался вид на озеро. О том, как оно появилось, много историй было сложено. Но все пеплицкие верили, будто это сам Чёрт проделал огромный котёл, в котором ведьмы какое-то страшное зелье сварить должны были. Да только проведал о том Созидатель Света Белого и наполнил котёл водой чистейшей, пока Чёрт спал. Озеро так и стали называть – Катла. Это на древнем языке, значит. А вода в Катле и впрям чудесная. Иной раз, кажется, что каменья драгоценные по ней разбросали – так на солнышке сияет. И рыбы там обильно. А на дне – ил да глина целебные, аптекарь из них свои настои варит. У берегов трав лекарственных много – опять же, для целительства хорошо. Знатное озеро в Пеплицах!

Но сегодня неспокойно оно было. Ветер тревожил макушки елей да осин редких, пыль в глаза швырял. По воде рябь пробегала, а сама водица на берег выплёскивалась. Лодочки, на берег вытащенные да к стволам привязанные, в озере барахтались – вот какой силы ветер разыгрался. А лодки у пеплицких рыбаков тоже знатные были. Плотник каждую по особому заказу мастерил. Узоры по бортам вились, слова обережные. На носу голова птицы, али зверя лесного вырезана, – это чтобы рыба людей за своих приняла. Мол, увидит над рекой птица какая парит, так чего волноваться?

Взялись рыболовы за верёвки, начали вытаскивать лодки свои чудесные на берег. А ветер судёнышки швыряет туда-сюда, будто забавляется. Не хочет рыбакам отдавать. Но кое-как сдюжили мужики, вытащили лодки. Разошлись каждый к своей, начали осматривать, не повредилось ли чего, и тут вдруг один над лодкой своей и замер. Звали его Хаврун. Сорок вёсен он уже встретил, опытный рыбак, а тут и кровь вся с лица схлынула, белее мертвеца стал.

– Эй, мужики! Подите-ка сюда.

Рыбаки к Хавруну подошли, смотрят с удивлением, дескать, что не так? Тот головой мотнул, взглядом на лодку указал. Остальные тоже в судёнышко заглянули.

А там не иначе призрак лежит. Кожа белая-белая, почти синяя. Вены голубые реками растянулись по лицу. Грязь да кровь спёкшаяся на щеках и лбу, губы липкой паутиной спутаны. В волосах длинных ветки и листья запутались, жук какой-то копошится. Девица… Сверху плащом прикрыта из ткани богатой, серебряная застёжка с камнем голубым хитро так сияет, будто спрашивает рыбаков: «Ну что, испугались?»