Янтарь на снегу - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Глинина cтр.№ 30

Тело Ренаты нашли рядом с моим, к счастью, не бездыханным. Весь замок судачил о моей мести тетке за высылку и изгнание из Дома. Людя была бы и не против того, чтобы я удавила старую каргу, но знала, что я на такое не способна…

Это сделали явно для того, чтобы вывести меня из запутанной игры, правил которой я не понимала, и цена за ошибки в которой стоила жизни.

Кроме всего прочего, Людя сообщила, что овдовевший граф Паргит, владеющий обширными владениями на востоке, подыскивал себе супружницу, готовую согреть его осиротевшее семейное ложе. Но, к сожалению, при всех своих достоинствах, был уже в летах, в отличие от молодого барона Жижеля, прославившегося своими победами на рыцарском ристалище. Был он прекрасно сложен, благообразен и, самая главная новость на сегодня — не женат. Похоже, хищник, точнее, хищница полной грудью вдохнула ветра свободы в открывшихся для нее охотничьих угодьях.

Хуже всего стало от осознания одной неприятной вещи — мою маму убили, а моего появления на свет не хотели. Еще назревал вопрос: маму уберегло то, что она носила кулон, якобы подаренный моим отцом. Тогда почему он не спас ее?

Назревало столько вопросов, что головная боль стала невыносимой. Похоже, бог грома и молний — Перкунас — решил поселиться в моем черепе и время от времени напоминал мне о том, что я была не совсем почтительна к его персоне в прошлые времена.

Наконец моя «старшая служанка» смолкла и, буркнув: «Смотрите у меня тут!» — что явно относилось и ко мне тоже, пошла хлопотать о платье.

Пока серебряный гребень скользил по моим волосам, борясь с их непокладистым характером, я пыталась до допроса разложить в своей голове по полочкам открытия последних дней. Чем лучше улягутся все сведения, тем легче мне будет понять, что вообще творится вокруг меня. И тем лучше я буду знать, что говорить, а о чем умолчать, представ пред светлыми очами дознавателя. Переварить события оказалось очень трудно. Мне бы чернила да лист бумаги, чтобы все можно было записать, а потом проанализировать. Но что-то подсказывало — даже тогда окажется слишком много пробелов, чтобы составить осмысленную картину происходящего. Пыльные фолианты из хранилища в обители были в этом деле плохим подспорьем. Я многого не знала о настоящей жизни. Историю государства выучила, но в книгах не описывались личные пристрастия монарших особ, точки столкновения торговых интересов Высших Домов, не перечислялись имена всех любовников ныне покойной тетки. Да разве выдержали бы летописи поток нескончаемых интрижек и не «сгорели» бы со стыда? Ибо сомневаюсь, что дело ограничилось только теми событиями, о которых мне рассказала тетка.

Из обрывков ночного разговора я поняла одно: эта каша стала завариваться давно, еще до моего рождения, и, судя по всему, началось все с момента зачатия короля Витгерда, а может, и раньше.

Так, не будем думать о непотребствах.

Мать короля — Герда Вардас — и моя мама были подругами? Этого я не то что не знала, даже не представляла, что такое возможно. В сущности, до сего момента я избегала воспоминаний о скорбном прошлом своей матери, помнила только, что она была милой, доброй, ласковой, нежной, заботливой, а еще безмерно любящей. Она не совершила страшный грех, как утверждали окружающие — не лишила себя жизни, не выдержав позора и ярлыка распутной женщины. Ее убили из-за тайны, которую она унесла с собой в могилу. Вслед за ней и я попала в историю, где на каждом шагу меня подстерегали призраки прошлого, опасаясь раскрытия своих черных дел. Любящая мать никогда не оставила бы своего ребенка. Теперь я это понимала, но тогда мне казалось, что она сломалась и бросила меня на растерзание миру.

Спасибо, мамочка! И прости мне обиду на тебя. Обещаю, буду беречь себя от всех напастей, пока не раскрою эту тайну, и того, кто лишил тебя жизни, обязательно найду!

Если бы вам намекнули на свидание с дознавателем, какой бы представилась обстановка, при которой будет происходить ваша личная, очень откровенная, встреча? Правильно, подвальная сырость, кандалы на стенах, крики и стоны несчастных незнакомцев, странного вида инструменты, без заигрывания и лести способные вытянуть из вас самые страшные тайны.

Комната в башне, в которую меня привели, была гораздо уютнее той, которую рисовали мои фантазии. Обитое бархатом резное кресло у тяжелого письменного стола, удобный стул напротив, мягкий струящийся свет, проникающий из небольшого окошка у потолка. Уютненько. Никаких криков и стонов из застенков. Ни единого.

Поначалу я даже обрадовалась, что допрашивать меня будет не лорд Вардас собственной персоной, но радость быстро улетучилась, когда я увидела его сидящим рядом с Легартом на скамье у стены, справа от стола, за который меня пригласили.

Дознавателем оказался пожилой мужчина с совершенно седой бородой и почти добрыми глазами. В них как будто скользили тепло и доброта. Но сами по себе дознаватели добрыми не бывают. Нельзя. Дознаватель должен быть холодным и расчетливым, так всегда говорила вайдела Ингельда, и при этом выпучивала свои глаза. Мол, ироды эти хоть часть души и не отдают богам, как безликие, но те еще кровопийцы. Нельзя верить их спокойным речам, потому как под внешней тихой гладью омута скрывается йодас, сгубивший не одну душу, выводя на чистую воду. В общем — любой дознаватель, когда проводит расследование, роет землю носом и готов замучить допросами не один десяток людей.

Думаю, наставница была предвзятой. Что и говорить, не любят в народе дознавателей, а все потому, что извели они в свое время не одну сотню люда за использование дара не по назначению. А теперь, если хоть один кто-то на все село родится с истинным даром — счастье чуть ли не на всю провинцию.

Так вот, пожилой дознаватель, представившийся Иганом Ортисом, уселся напротив и стал задавать вопросы. Поначалу вопросы были разъяснительные, потому простые и глупые, будто бы я не знала, как меня зовут, когда и где родилась. Неужто за десять лет память о моем существовании стерлась со всех грамот и надо заводить новые метрики? Хотя, кто знает, может быть, тетушка Рената подчистила за собой следы, а приют давно сгорел вместе со всеми бумажками.

Застопорилась я на вопросе о моем отце. Но никто на этом зацикливаться не стал. Сказала, что имени не знаю, и Ортис, черкнув пером, перешел к другим вопросам, как будто это вполне естественно для избранницы в невесты короля — не знать имя своего родителя. Мне пришлось припомнить пожар в Сунагере, рассказать, как и почему я попала в обитель. Никакой каверзы я не ощутила, вот и расслабилась, а потом почувствовала, что мне отчего-то становится неуютно. Не выдержав, посмотрела в ту сторону, откуда повеяло холодом, и наткнулась на непроницаемый взор лорда Вардаса. Смотрел он на меня так, будто я у него задолжала денег и не вернула. Мне бы скромно отвести взгляд, да только я не смогла. Правду говорят, что безликим лучше в глаза не глядеть, потому что нет в них ничего человеческого, одна черная бездна. Да и как можно оставаться человеком, отдав часть души ради темных знаний?

Под этим взглядом вдруг так захотелось стать невидимой, ну или хотя бы маленькой и незаметной, как мышка, которая может быстро юркнуть в подпол. Однако не судьба.