Когда извинений недостаточно - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Чепмен, Дженнифер Томас cтр.№ 25

Следовательно, если человек отказывается признать свое прегрешение после того, как мы несколько раз просили его об этом, мы должны вверить согрешившего против нас в руки Бога, позволяя Богу позаботиться об этом человеке, а не настаивать на том, чтобы отплатить человеку за его грехи. Писание учит, что мщение – дело Бога, а не человека. Это так, потому что лишь Бог знает все об этом человеке, не только о его поступках, но и о его мотивах, – и Бог один есть Судья.

Как вверить человека Богу

Итак, человек, который испытывает боль и гнев в адрес того, кто поступил с ним несправедливо, должен вверить обидчика в руки всеведущего небесного Отца, Который единственный способен поступить справедливо и праведно с этим человеком.

Сам Иисус дал нам соответствующий пример. Апостол Петр говорит об Иисусе: «Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному». Когда Иисус был в облике человека, Он не мстил тем, кто причинял Ему вред; напротив, Он вверял ситуацию в руки Бога, зная, что Бог рассудит праведно.

Часто, когда с нами поступают неправильно, мы думаем, что если мы не будем требовать справедливости, то никто другой не сделает этого. Но вы можете вверить своего заблуждающегося друга и причиненный вам ущерб в руки Бога, зная, что Он совершит все необходимое ради вас. Он больше беспокоится о праведности, чем вы.

Когда вы вверили человека Богу, надо исповедаться в своем собственном грехе. Помните, что боль и гнев не греховны. Но часто мы позволяем гневу толкнуть себя на греховное поведение. Резкие слова или деструктивное поведение должны быть исповеданы перед Богом и перед человеком, против которого вы согрешили. Пусть нежелание другого просить прощения не мешает вам это делать. Он может не простить вас, но если вы попросите прощения, вы сможете смотреть на себя в зеркало, зная, что вы готовы признать свои ошибки.

Я помню одну мать, которая сказала: «Когда я услышала о пяти языках извинения, мне стало намного проще прощать моего взрослого сына. Ему тридцать лет, и он много раз просил у меня прощения. Но он всегда говорит только: “Мне очень жаль”. Для него это извинение. Для меня же многое остается недосказанным. Я хочу слышать: “Я был неправ; пожалуйста, прости меня”. Но он всегда останавливается на “Мне очень жаль”.

В прошлом я прощала его, в большинстве случаев. Но я всегда сомневалась в его искренности. После вашей лекции я поняла, что он был искренен, что он говорил на своем языке извинения. И хотя это не мой язык, я верю, что он искренен. Мне стало проще искренне прощать его».

Некоторые из нас с детства привыкли прощать быстро и свободно. Если человек просит у нас прощения на любом из языков извинения, мы склонны простить его и не сомневаться в его искренности. Поступая так, мы можем дойти до поощрения деструктивного поведения.

Лайза и ее муж Бен пережили то, что она называет «массой стрессовых моментов» в первый год брака: переехали в другой город, продали один дом и купили другой; у Лайзы были проблемы со здоровьем; Бен сменил место работы; его родители расстались; его отец попытался совершить самоубийство; они вместе начали участвовать в служении для холостых в церкви. В своем письме ко мне (Дженнифер) Лайза описала их последнюю и самую серьезную проблему: «В конце концов мой муж совершил прелюбодеяние».

Я внимательно прочитала письмо Лайзы: «Я чувствовала, что Бог велит мне простить и любить его. Я так и сделала. Я думала, что после всего нами пережитого любой мог оступиться. Я свободно простила его и только дважды говорила с ним об этом случае после прощения. Но через год он обманул меня снова, с другой женщиной. На этот раз мне было тяжело с ним, возникли кое-какие последствия. Мне помогал мой пастор. Мы оба проявили к моему мужу любовь и милосердие, и я простила его, когда он сказал, что виноват и “раскаивается”.

Прошло восемь лет, и, без моего ведома, мой муж продолжал встречаться на стороне. Наконец он позвонил мне и заявил: “Я люблю другую, и сегодня не приду ночевать домой”. Тогда я поменяла замки на двери и встретилась с ним в офисе юриста, чтобы подписать бумаги о разводе».

Лайза и Бен прожили порознь год. В это время они начали восстанавливать свой потерпевший поражение брак. «Бог совершил чудо, после консультаций и установления более здоровых границ мы освободились от проблемы и теперь отмечаем четырнадцатилетие нашего брака», – говорит она.

Да, это чудесное завершение истории, и Лайза может говорить, что Бог спас ее пошатнувшийся брак. Но она считает, что обман Бена продолжался столько времени, потому что она не предприняла более твердых мер изначально: «Я думаю, что, если бы я знала о пяти языках извинения и лучше судила об искренности мужа, мои границы были бы прочнее и в начале семейной жизни. Я была бы менее зависимой и слабой во имя прощения. Я лучше бы умела распознавать истинное раскаяние, и это спасло бы меня от многих лет нестерпимой скорби».

Я думаю, Лайза права. Считать человека ответственным за его неправильное поведение – акт любви. Если бы Лайза понимала пять языков извинения, она, скорее всего, имела бы смелость сказать после первого же прегрешения: «Я люблю тебя слишком сильно, чтобы воспринимать это легкомысленно. Я не хочу продолжать отношения, если мы не согласимся на консультирование. Наши отношения слишком важны для меня, чтобы считать это оскорбление незначительным». Когда совершаются крупные моральные ошибки, мы должны разбираться с причинами подобного поведения, если хотим, чтобы изменения были искренними и длительными.

Ранее мы говорили, что существует два распространенных отклика на извинения: простить или не прощать. На самом деле есть и третий: «Дай мне время, чтобы подумать об этом. Я хочу тебя простить, но мне нужно время, чтобы все обдумать».

Иногда боль настолько сильна или причиняется так часто, что мы не можем, эмоционально, духовно или физически, принудить себя к искреннему прощению. Нам нужно время для внутреннего исцеления, время для восстановления эмоционального равновесия или даже физического здоровья, чтобы быть способными простить. Я помню, как один муж сказал: «Когда моя жена в первый раз обманула меня с наркотиками, я предпочел простить ее и работать над нашим браком, потому что я думал: она искренне сожалеет о том, что сделала. Я был убежден, что она никогда не будет делать это снова. Но она делала это снова и снова. Она пошла лечиться, но бросила за три недели до окончания программы. Она сказала, что может справиться и сама. Она справлялась. Но через неделю опять оступилась.

На этот раз она попросила у меня дать ей еще один шанс. Она говорит, что будет придерживаться программы. Я согласился заплатить за лечение, но не знаю, могу ли я ее простить. Я дошел до предела. Я хочу молиться об этом, но прямо сейчас я не хочу ее видеть».

Я посочувствовал этому мужу. Кто не понял бы его нежелания простить? Кто был бы настолько черствым, что требовал бы простить ее немедленно? Кто стал бы убеждать его, что ее извинения искренни? И кто мог бы заверять его, что подобное больше не случится? Все указывает на обратное.