Рогора. Пламя войны - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников, Даниил Калинин cтр.№ 36

Объединив владычные лены в единое государство, государь отменил внутренние пошлины для купцов, а немногие мастера наконец-то смогли продавать свой товар свободно. На полученные деньги мы впервые покупали что-то из товаров ремесленников и даже выбирали из них.

Король отдал селянам окрестные леса, ранее принадлежавшие лишь владетелям, обеспечив нас практически дармовым деревом. А ведь это и топливо для печей, и материал для строительства домов, и сырье для ремесленников. Одновременно с этим наш мудрый правитель, очень тонко чувствующий предел дозволенного, позволил нам рубить только определенные участки леса в пять лет, после чего полностью засаживать их молодыми деревьями – и лишь после браться за вырубку следующего участка. Таким образом, лес будет все время обновляться. Хитро придумано, верно?

Король позволил селянам свободно охотиться и рыбачить, что ранее было личным правом владетелей, – и, наоборот, ограничил их охотничьи угодья, запретив вытаптывать наши поля во время загонов или погонь за зверьем. Благодаря чему теперь мы даже зимой едим не только постную просяную кашу, что с трудом пережевывается, но и мясо, и рыбу, и даже на масло с молоком нам хватает – чем не жизнь?!

– А теперь лехи хотят обернуть все назад! Вновь назначить советников, вернуть старые налоги и пошлины – и это после того, как карающий кулак их воинов пройдется по нашим землям! Скольких девок и баб они возьмут силой, скольких мужиков зарубят, сколько детишек замучают, прежде чем утолят свою жажду крови?! Прежде чем решат, что достаточно наказали нас за бунт?!

– Не бывать!!!

Гневный рык мужиков наверняка бы меня оглушил – если бы я так же восторженно не орал вместе с ними.

Не бывать!

– А раз так, не плачьте по любимым заранее, а благословите их на святой подвиг защиты родной земли, защиты своего народа! Вас, остающихся здесь, свои семьи… И не стоит вам в этот вечер забываться в пьяном угаре. Пусть новобранцы проведут их с родными, пусть запомнят их… – Алес обернулся к молодым. – Ведь кто-то из вас, мои будущие соратники, может не вернуться домой. Скажите близким все те слова любви, что хотели бы сказать им в свой последний час, и молитесь, чтобы вернуться к родным и вновь их повторить.

Закончив речь в глухой тишине, Алес стремительно покинул торжище, направившись в сторону дожидающейся жены, держащей на руках младшего сына. Завтра он тронется в путь вместе с нами – и пропади я пропадом, если скажу, что не рад такому спутнику!

За ветераном с торжища потянулись и селяне. После слов Алеса уже никто не захотел возобновлять танцы – прав был он или нет, но веселье обрубил напрочь. Бросив быстрый взгляд в сторону Милы, я вновь захотел подойти к ней. Но после речи ветерана о любимых я неожиданно ясно понял, что подойди я сейчас к девушке, то заговорил бы с ней не о сеновале и совместной ночи, а о чувствах, что живут в моем сердце! Сказал бы, что не встречал в жизни ничего и никого прекрасней, чем она, и был бы самым счастливым на свете человеком, просыпаясь каждое утро рядом с ней. Сказал бы, что ее голос – это самая сладкая музыка, что я когда-либо слышал, а запах ее кожи – самый удивительный… Я позвал бы ее к обрядовому камню и…

Обернувшись к матери, Мила быстро, чуть ли не бегом, покинула торжище. Поздно, слишком поздно… Да и какого же… я себе выдумывал?! Вот ведь Алес – вдохновитель, вселил в сердце смелость еще до битвы! Нет, правда, задержись Мила еще на пару минут – и я бы решился подойти!

Вот только… Вот только что бы я услышал в ответ? Что она согласна стать моей женой?! А то как же! По сравнению с ней я ни рыба ни мясо, так… серая мышь. Вот ежели вернусь домой со славой и честью, заматеревшим ветераном, как Алес, вот тогда, может быть… Да, Алесу Мила точно бы не отказала.

И мне не откажет, когда вернусь!

Окрыленный этой мыслью, я отправился домой – провести этот вечер с родными, как и советовал ветеран.

А на следующий день я уже одуревал на марш-броске под беспощадным надзором самого свирепого на свете человека. Твою баталию, сегодня во мне зреет уверенность, что Алес оборвал веселье на площади только потому, что из мучившихся похмельем парней он не смог бы выжать столько, сколько выжал из нас в тот треклятый день! Да… А еще тогда я узнал, что прежде, чем заслужить гордое звание соратников ветерана, мы все должны пройти огонь и воду. То есть просушиться огнем его гнева и заполнить целый пруд своим потом на тренировках! И что все мы пока безусые салаги, и лично он, старшой пикинерской баталии Кремень, будет своими руками делать из нас настоящих бойцов.

И ведь сдержал обещание, зараза.

– Время!

Десятник Ург безупречно точен – впрочем, как и всегда: ведь прошедшие минуты отдыха определяет именно он, как тут быть неточным?! Кремень же, легко распрямившись, весело скалится:

– Кончай нежиться, салаги! Падай в строй!

Ну вот и понеслась…

Лето 760 г. от основания Белой Кии

Цитадель крепости Волчьи Врата

Принц Торог

Несколько дней после штурма прошли беспокойно – лехи то начинают бомбардировку, вскоре ее прекращая, то изображают очередную атаку. Но бывает и так: высунемся мы во двор после обрывистого завершения бомбардировки, а лехи через несколько минут вновь начинают стрелять – пусть недолго, но несколько бомб и ядер свои жертвы соберут. А приготовления к атаке заканчиваются очередной порцией бомб, выброшенных на этот раз именно на стены, что заняли защитники для отражения штурма.

Были попытки ночного нападения, которые, как я вскоре понял, также являлись разновидностью беспокоящих ударов. И лехи достигли своей цели – уцелевшие бойцы гарнизона практически все время находятся на грани яви и сна, теряя бдительность и внимательность. Кто-то по глупости погибает, вылезая на открытые места, у кого-то сдают нервы – и после завершения бомбежки они в одиночку бросаются на врага.

А помощь так и не пришла.

В какой-то момент я понял, что, несмотря на наличие запасов еды и воды, воины вскоре утратят боеспособность. В атмосферу общего уныния и безнадеги свою лепту вносила дикая, перехватывающая дыхание вонь от сотен разлагающихся трупов, что остались у стен – лехи не спешат убирать тела своих павших. Еще чуть-чуть, и среди гарнизона вспыхнет эпидемия.

А лично у меня ко всему прочему добавилась отцовская боль: практически все время находясь в пещерных катакомбах, Лейра с Оликом начали чахнуть. Сын болеет, а у жены от постоянного напряжения и не слишком разнообразного питания начались проблемы с молоком. Пока еще она кое-как докармливает ребенка – но если молоко пропадет, чем кормить малыша в осажденной крепости? Разваренной и растолченной крупой? Уже пытались…

И что самое страшное, выхода из сложившейся ситуации я не вижу. Жестокие бомбардировки западной стены полностью разрушили парапет. Размещать и поднимать на них орудия стало невозможно, и лехи наконец-то заняли горный проход – а значит, даже если отец поспеет до падения цитадели, то лишь погубит армию в бесплодных попытках вырваться из ущелья. А если и вырвется, на выходе его войско встретит атака многочисленных крылатых гусар.