Мудрый король - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Москалев cтр.№ 96

Всю осень 1189 года Ричард пробыл в Англии, потом начал собирать деньги на организацию крестового похода. Налог собрали, но этого оказалось мало, и Ричард принялся продавать звания, должности, саны, замки, города и земли. Однако и этого ему казалось недостаточно, и он, как пишет хронист, однажды воскликнул:

– Черт возьми, я продал бы Лондон, найдись на него покупатель.

Двусмысленная фраза, но истина в том, что Лондон был для Ричарда чужим городом; он смотрел на него и на всю Англию только как на источник доходов. Он вырос в Аквитании, там была его родина, и даже говорил он на провансальском языке, с трудом изъясняясь на английском и то через переводчика. Так что его с полным правом можно было назвать французским сеньором и с большой натяжкой – английским королем, потому как за все время его царствования он всего-то раза два-три появлялся в Англии, и никто его там не знал.

Перед походом Ричард, решив обеспечить себе тыл, подписал Кентерберийскую хартию с шотландцами. Отныне, после многих лет борьбы с Англией за свою независимость, это королевство становилось самостоятельным. Кроме этого он продал шотландцам за весьма умеренную цену в 10 000 марок две пограничные области. И… приостановил захватнические действия во Франции. Теперь его целью был Ближний Восток – установление там своего господства, захват территорий для своей империи. К этому же стремился и Барбаросса. Вот они, два утеса, которые вскоре должны были столкнуться. Папа Климент III, наблюдая за ними, потирал руки.

Кормилица, сложив молитвенно руки на груди, во все глаза глядела на Изабеллу. Не на лицо, а гораздо ниже.

– Боже мой, дитя мое, что это ты?… – промолвила она, указывая рукой на живот королевы. – Да разве такие животы бывают? При родах – другое дело, а сейчас?… Да ведь тебе еще месяца два носить, никак не меньше, а он у тебя раздулся, будто там целая армия!

– Я и сама удивляюсь, кормилица, – недоуменно глядела на свой огромный живот Изабелла. – В прошлый раз, помнишь, было совсем не так. Я легко могла шагать, хотя нас уже было двое и Людовик вот-вот должен был появиться на свет, а теперь… теперь я не вижу носков своих туфель! И я чувствую, будто меня с двух сторон колотят кулаками изнутри.

– Пресвятая Богородица! – перекрестилась Меланда. – Да ведь это же… Господи, на всё воля твоя! Уж не двое ли там у тебя? А ну, дай я послушаю. Сиди спокойно и дыши ровно.

И она, склонившись, приложила ухо к животу королевы.

– А разве так бывает? – с детской наивностью вскинула брови Изабелла. – Я ведь совсем не крупная, а маленькая. Как же они могут поместиться там?…

И она бросила вопросительный взгляд на подруг.

– Очень даже могут, – подбежала к ней Этьенетта и уселась на корточки. С другой стороны примостилась Стефания. – Года три тому назад мне случилось побывать в Боженси у моей тетки. Так вот, ее молочница родила двух ребятишек, одного за другим. Я сама их видела. Такие чудные карапузы! А похожи друг на друга так, что и не отличишь.

– Я тоже слышала про двух девочек-близняшек, – прибавила Стефания. – Это было в Бове. Правда, сама я не видела этих малышек, но, говорят, обе здоровенькие, крепенькие и чудо как хороши.

– Так и есть, – объявила кормилица, умиленными глазами глядя на королеву, – два сердечка бьются там, чтоб мне больше не войти в церковь! И третье – твое, оно бьется сильнее.

– Неужели правда, Меланда? – все еще не верила Изабелла. – Вот так раз! Выходит, я рожу Филиппу еще двух сыновей? Итого будет три?

– А может быть, и дочерей, – спустила ее с небес на землю первая статс-дама.

– Дочерей – тоже неплохо, – подняла оптимизм у королевы ее камеристка. – Подрастут немного, и король выдаст их замуж за принцев. Вот и приобретет наше королевство еще двух друзей.

– А тебе, кормилица, доводилось видеть близнецов? Расскажи, если так.

Еще бы, конечно! И Меланда пустилась по волнам воспоминаний, погнавших ее во времена двух последних Людовиков и бросавших от границ Германии до Бретани, от Прованса до Нормандии.

Филипп, узнав новость, прибежал, упал на колени у ног жены и нежно обнял ее огромный живот.

– Голубка моя! Ты и сама не представляешь, какая это будет радость для всего королевства, если, конечно, кормилица не ошиблась.

– Что вы, государь! – замахала руками Меланда, стоявшая поодаль. – Ошибки быть не может. Слава богу, в этих делах я разбираюсь. Да и врачи, когда осматривали вашу супругу, сказали, что так и будет.

– Дай-то бог! А ведь и вправду, – Филипп пристально посмотрел на живот и внезапно рассмеялся, – если там всего один, то какой же он огромный! И как же он пролезет тогда…

Меланда хихикнула, прикрывая рот рукой, а у королевы заалели щеки. Улыбаясь, она проговорила:

– Вот видишь, а ты ругал меня, мой король…

– Да разве мог я знать тогда?… – зачастил Филипп. – Ведь торопился… я же такой… мне чтобы всё сразу и чтобы много… для королевства, для державы великой…

– Теперь у тебя будут трое сыновей. Сначала три принца, потом три короля. Вырастут – не стали бы такими, как Плантагенеты.

– Не станут, моя радость!

– Воспитай их, Филипп. Пусть доставляют тебе, мне и всем людям только радость.

– Обещаю тебе, моя королева!

И Филипп принялся целовать руки своей любимой супруге. Потом поднял голову, огляделся.

– Вам, троим, приказываю ни на шаг не отходить от королевы до самого дня ее родов!

Все трое молча склонили головы.

День родов наступил неожиданно. Меланда, услыхав крики роженицы, увидев заметавшихся в смятении повивальных бабок, побледнела, поднесла руки к груди.

– Господи, началось… Да не рано ли?…

Екнуло вдруг сердце у нее в груди, и она помчалась туда, где не своим голосом кричала Изабелла, суетились врачи, бегали слуги с бельем, водой, чем-то еще…

А неподалеку, в этом же коридоре, за дверями своих апартаментов ходил туда-сюда, ломая пальцы на руках и прислушиваясь, король Франции Филипп. Его друзья были рядом, кроме них – тамплиеры, рыцари, маршалы, придворные. Все ждали. Роды. Не шутка. Пронесся слух, что, по-видимому, родится двойня. Двери в коридор открыли, и все замерли. Вот-вот огласят долгожданную весть и послышится крик младенца… впрочем, нет, двух. А там – кто знает…

А Изабелла всё кричала, и это было удивительно. Это настораживало, вносило смятение в умы. Почему она так надсадно кричит? Почему истошно завизжали вдруг там, будто их режут… Кто? Повитухи, слуги… А голос роженицы? Отчего он все слабее, будто каждая прошедшая минута отнимает у нее последние силы? Вот он еще раз послышался, но уже совсем слабый, словно все кончилось наконец и ей незачем больше кричать… Но младенец?… Почему не слышно его? Все кричат, а он… Что происходит? Отчего вдруг наступила такая тишина, будто все умерли там, за дверями этой комнаты, где должна появиться на свет… нет, должны появиться две новых жизни?…