Заставь меня влюбиться - читать онлайн книгу. Автор: Елена Сокол cтр.№ 10

Я рассмеялась, будто услышала самую смешную шутку в своей жизни. Нарочито и, как мне самой показалось, вполне эффектно.

— Размечтался! — Выдохнула, стараясь держать лицо.

Мне начинали нравиться его целеустремленность и упрямство. Только вот и я крепкий орешек. Не по зубам такому, как он.

— Но придет день, когда ты сама будешь просить поцеловать тебя. Спорим?

— Я? — Оглядела его с ног до головы. Презрительно и брезгливо. — Никогда!

— Тогда спорим? — Насмешливо и с вызовом посмотрел на меня, вытягивая руку.

— Нет.

— Спорим?

— А черт с тобой! — Я-то в себе уверена. — Давай!

Наши ладони сплелись в крепком рукопожатии. Мои маленькие и хрупкие и его — горячие и сильные.

— Если ты проиграешь… — Посмотрел загадочно, как обычно забираясь своими глазищами в самую душу. — А ты проиграешь. Короче, если ты проиграешь, я собственными руками сделаю тебе татуху.

— Что?!

— Да. Какую захочу и где захочу. На мое усмотрение.

— Да пожалуйста. Тебе все равно не светит. А я что получу?

— Ну, если ты будешь стойко держаться до самой старости, то перед смертью сможешь сказать, что выиграла.

— Пф… Какой дурацкий спор.

— Но ты проиграешь гораздо быстрее.

— Ты всегда такой самоуверенный?

— Абсолютно.

— Тем приятнее будет тебя обломать.

— Не выйдет. — Засиял ярче новогодней елки. — Ты на меня запала. По глазам вижу.

— Конченый псих. — Отмахнулась, открывая дверь.

— Пока, лилипут!

— Пока, дылда!

— Мой полурослик….

Даже дыхание перехватило. Мой… Сказано смело и… многообещающе.

— Каланча! — Не растерялась я.

— Клопик мой диванный…

— Вот дубина!

— Я запомнил, где ты живешь.

— Катись уже! — Бросила я и скрылась в подъезде.

Ужасно хотелось добежать до окошка между первым и вторым этажом и посмотреть, как он удаляется вдаль по дороге, мелькая бело-черной полосатой спиной. Но громкие шаги на лестнице заставили меня вернуться к реальности. Похоже, это было тем самым, чего я так сильно боялась.

Пашка вывернул из-за угла и торопливо засеменил по ступенькам вниз в одних пижамных брюках и старых тапках. С голым торсом и всклокоченными после сна волосами. Несся напролом, грозя смести все на своем пути. Даже меня в темноте тамбура заметил не сразу.

Я преградила ему путь, крепко обхватив за руки.

— Нет, ты пусти меня! — Он резко выдернул свои запястья из моих ладоней.

— Паш, нет, Паша. Паша! — Поняв, что он завелся сильнее положенного, я запрыгнула на него, обвивая сразу руками и ногами, и уткнулась носом в шею.

Он остановился, пытаясь освободиться, но мои объятия были крепче, чем у ленивца, обхватившего дерево. Брат замер, тяжело дыша. Его руки встрепенулись, замерли в воздухе и обреченно опустились на мою спину.

— Тебе придется объяснить, что это за размалеванный уркаган стоял с тобой возле подъезда. И почему он посмел распускать свои клешни.

— Хорошо. Только пойдем домой?

— И еще почему ты не даешь мне похоронить его прямо сейчас.

— Хорошо, — я спустилась и подтолкнула его по направлению к лифту. — Только дома, ладно?

— Угу, — проворчал он, недовольно поджимая упрямые губы, что были точной копией моих собственных.

Я вплела свои пальцы в его и осторожно сжала руку брата, грубую, сухую. Все еще боясь, что он может передумать и рвануть к выходу. Все его чертова вспыльчивость. Именно из-за нее я так и не решилась тогда рассказывать Пашке про себя и Костыля.

* * *

Нет, ну а как такое рассказывать? Не каждая решится даже сказать лучшей подруге о подобном. И все из-за стыда, от которого не получится отмыться до конца жизни. А тут брат. Мальчишка. Юноша. Теперь уже мужчина. Вспыльчивый, горячий, взрывоопасный.

Пожаловаться ему, чтобы он что? Налетел на Костыля, разбил его чертову тупую башку об асфальт и потом сел на долгие хрен знает сколько лет в тюрягу? Спасибо, у Пашки и так уже был прецедент. Спустил маминого ухажера с лестницы. Бедняга побежал с гематомами и порванным ухом писать заяву, и мама чуть не поседела, переживая всю эту канитель с судом и разбирательствами. Хорошо хоть, разошлись с миром, оплатив пострадавшему ущерб, причиненный здоровью. Замяли.

Не знаю, когда произошел перелом в наших с братом отношениях. Но однажды я вдруг перестала что-либо рассказывать ему про свою жизнь. Он не знал, что я (веселая, заводная, коммуникабельная) почти ни с кем не общаюсь на новом месте учебы. Даже не подозревал об этом. И я никогда не говорила. К чему ему лишние тревоги?

Их с мамой отношения стали натянутыми после того, как она решила проявить к отцу милосердие. Стала ухаживать, прибираться у него дома, помогать деньгами. А Пашка наотрез отказался понимать ее. Не мог простить предательства, простить той боли, которую папа причинил нам всем, когда бросил восемь лет назад.

Брат тогда повзрослел буквально в считанные дни: решил принять на себя ответственность, стать настоящим главой семьи. Поставил цель — не дать матери замкнуться в себе. И шел к ней. А теперь она поступала вот так. Неудивительно, что Суриков взбунтовался. Он не был готов прощать подобное. Даже родному отцу. И Пашка стал раздражительным, вспыльчивым, закипал из-за любой мелочи и делал буквально все ей назло.

Что я могла сказать ему про Костыля? Ничего. Да его даже обвинить было не в чем. Я ведь совершеннолетняя, переспала с ним по собственному желанию. Сопротивления не оказывала, и, вообще, вся эта история сначала больше походила на сказку.

Началось все прошлым летом. Солнце, жара, каникулы. Я только устроилась в кафе и сидела в перерыве, изучая траектории движения солнечных зайчиков на полу и лениво листая ленту в соцсетях в мобильнике. И тут посыпались лайки на мои фотографии, один за другим, взрывая дикими трелями бедный потрепанный смартфон. Чуть бургером не подавилась, когда увидела, от кого они прилетели.

Сам Костыль! Или Игорь, как назвали его мамка с папкой. Игорь Рублев. Тот самый, который и здоровался то со мной не всегда. А в общем-то зачем ему здороваться? Было бы с кем. Так, головой кивнет, и на том спасибо. У них же своя компания: он, Макс Лысый Данилов, Денис Широких, Танька, Диана — две задаваки и королева всея универа — Вика Старыгина. О том, с каким щенячьим восторгом все парни группы таскались за ней, можно говорить долго, но я не стану. Как-нибудь уж потом.

Лайки, лайки. Десятками. И каково же было мое удивление, когда за ними вдруг пришло сообщение. Да, банальное «привет, как дела?». Но с него началось наше общение. Игорь страдал дома от одиночества. Валялся со сломанной ногой, изредка выбираясь куда-то на костылях, поэтому времени для общения со мной у него было навалом. И мы начали переписываться. Днем и ночью. Круглыми сутками.