Змея - читать онлайн книгу. Автор: Анджей Сапковский cтр.№ 39

«Дурной героиновый трип, — подумал Леварт. — Кошмарная наркотическая галлюцинация».

За Валуном, лейтенантом и профессором во мраке скрывался еще кто-то. Очередной эйдолон, призрак. Леварту казалось, что он узнает форму цвета хаки и пробковый шлем, кожаную куртку, до локтей рукавицы с медными пуговицами.

— Решай, Паша, — Валун начал явно проявлять нетерпение. — Прими то, что она дает тебе. Она выбрала тебя, и ты уже являешься частью ее универсума. Мир за пределами пещеры уже не твой мир. Обратной дороги нет. Да и к кому тебе возвращаться? Кто там тебя ждет? Вика? Не тешь себя иллюзиями, братан. Вику ты уже потерял. Война забирает женщин, это извечное правило, нет в нем исключений.

— Нет… — сказал Леварт вопреки себе самому, поскольку твердо решил не вступать в разговоры с привидениями и призраками. — Нет. Вика будет ждать.

— Даже если будет ждать, — парирует тотчас Валун. — Даже если захочет быть с тобой после Афганистана, все равно ты ее уже потерял. Будешь просыпаться с криками по ночам, мокрый от пота, и настанет тот миг, когда ты будешь вынужден сбросить с себя то, что гнетет твою душу. Ошибаешься, если думаешь, что ты навсегда стер это с памяти. Оно вернется. И ты расскажешь ей обо всем. Об автобусе. О кишлаке Шоранджал. О том, что произошло в Дарваз Даг. О пленных в вертолете, которые никогда не долетели до Кабула. О деревушке Хани Джануб и о тамошней дивчине…

— Нет. Об этом я ей не расскажу.

— Расскажешь. Признаешься во всем. Придется, иначе не успокоишься. А когда во всем ей признаешься, она уйдет. Без слов. Онемевшая от ужаса.

— Упадешь на самое дно пропасти, — добавляет лейтенант Богдашкин.

— Ты болен, Пашенька, — вмешивается дядя Кеша. — Ты бредишь. Это результат злоупотребления наркотиками.

«А это настоящая правда, — подумал Леварт. — И наверное, только это».

Змея резко прекратила вращения. Все симулякры [148] исчезли, погасли, словно кто-то выключил проектор.

«Опасность, — вдруг понял Леварт, обеими руками хватаясь за голову, которая разрывалась от звона. — Близкая. Что-то. Или кто-то. Угрожает. Несет угрозу».

Звон перешел в свистящую какофонию, которая в своей кульминации стала пронзительным, высоким звуком, являющимся одновременно свистом, шипением и криком. «Иахема, — подумал он, — шипение змей Горгоны. Я должен идти. Должен защищать. Она требует этого».

* * *

Сразу на выходе из сокровищницы, на насыпи монет, среди сундуков, шкатулок и скелетов стояло что-то наподобие трона, как будто массивное кресло с большими подлокотниками или даже, как корзина, какую крепят на спине слона. Леварт заметил трон еще раньше, когда входил, его внимание привлекла не столько мебель, сколько восседавший в ней в живописной позе скелет в остатках кольчуги и обрывках парчи. Но сейчас скелета не было. На троне его заменил кто-то другой. Белобородый старик с жестокой ухмылкой, в тюрбане, длинной рубахе и черном жилете. Мулла Хаджи Хатиб Рахикулла. Черномор.

Они обменивались взглядами всего лишь несколько секунд. Глаза Черномора вдруг загорелись, как у вурдалака, а искривленные ухмылкой губы выровнялись и сжались. А на Леварта взглянуло отверстие в стволе его собственного акаэса. Который он оставил в ущелье на камнях. И банально забыл о нем. Согрешил самым тяжелым грехом солдата. И сейчас должна наступить расплата.

Клац.

Вместо оглушительной очереди — острый металлический щелчок бойка.

Черномор дернул ручку затвора, нажал на спуск.

Клац.

«Я не зарядил его, забыл, — подумал Леварт, приготовившись к прыжку. — После разгрома автобуса. Я вообще не думал о патронах».

Черномору удалось встать с трона, но отскочить он не успел. Леварт набросился на него, как ястреб, свалил его с разгона, оба со звоном и грохотом рухнули на груду монет и драгоценностей. Качаясь по земле, они свалили и разбили на кусочки алебастровую фигуру слоноподобного Ганеши, [149] погромили немножко скифской и туркменской керамики. Черномор достал кинжал, Леварт схватил его за запястье, вторую руку запустил в бороду, сжал в кулак космы и дернул изо всей силы. Черномор, извиваясь и трепыхаясь, как выброшенный на берег лосось, пополз, волоча Леварта за собой.

Старикан просто поражал своей силой и ловкостью, но не мог освободить от захвата ни бороду, ни правую руку. Поэтому левой рукой схватил первый нащупанный предмет и изо всей силы огрел им Леварта по голове. Леварту повезло, потому что предметом оказалась терракотовая статуэтка грудастой и брюхастой Великой Матери, которая треснула и рассыпалась при ударе. В глазах у него потемнело, и он отпустил бороду муллы. Он что-то нащупал, это была бронзовая фигура Будды, стоящего в полный рост — Будды Шакьямуни, очень массивного и тяжелого. Тюрбан несколько смягчил удар, но и от него оглушенный Черномор аж скорчился. Когда Леварт оглушил его во второй раз, он выпустил кинжал, заслоняя голову. Леварт заехал его по-новому, но на этот раз Будда выскользнул у него из рук, а Черномор кольнул его расставленными пальцами в глаза. Потеряв на миг зрение, Леварт вцепился в бороду муллы пальцами обеих рук. И держался, волочась и получая удары кулаками. Отпустил и отскочил только тогда, когда Черномор замахнулся на него очередной статуэткой. На этот раз это была Ника. Крылатая, практически в виде кирки, что делало ее незаменимой при разбивании черепов. Леварт выпустил бороду Черномора, быстро откатился и вскочил.

Черномор легко, как кошка, вскочил тоже, отбросил неудобную Нику, осмотрелся и бросился к груде костей, быстрым движением достал оттуда кривую саблю, персидский шамшир с золоченым эфесом и красивым узором Дамаска на клинке. От взмаха оружия в его руках в воздухе аж засвистело. Он сделал выпад, ударил. Леварт отскочил назад, это его и спасло, но все-таки клинок со свистом прошел по песчанке на груди, рассек хлопок ровно, как бритва. Отпрыгнув, Леварт лихорадочно осмотрелся по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить оружием. Он схватился за окованную золотыми пластинами рукоять какого-то древкового оружия, типа глевии или японской нагинаты, но оно было слишком тяжелым, не успел он его поднять, как Черномор уже сидел у него на шее, а острие шамшира со свистом распороло рукав мундира. И кожу плеча. «Псякрев, [150] — подумал Леварт, отскакивая и панически оглядываясь. — На войне радаров и приборов ночного видения, сверхзвуковых истребителей и штурмовых вертолетов, на войне напалма и кассетных бомб, управляемых снарядов и сейсмических мин мне придется сгинуть прирезанным саблей. Оружием, насчитывающим добрых пятьсот лет. Музейным экспонатом».