ДНК – не приговор - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Хэйне cтр.№ 14

Убеждение в том, что в основе всех вещей лежат какие-либо сущности (эссенции), называется эссенциализмом. И это одно из самых стойких и документально подтвержденных когнитивных искажений ^[73]. Эссенциализм имеет несколько характеристик, и они в конечном счете определяют то, что мы думаем о генах. Во-первых, люди склонны думать о сущности как о чем-то глубоком и внутреннем; она обычно не видна на поверхности, но пребывает невидимой в сердцевине объекта. С этой точки зрения у леопарда есть пятна из-за его «леопардовой» сущности. Но даже если удалить пятна, закрасив или с помощью хирургических операций, в наших представлениях его сущность останется незатронутой. Животное все равно останется леопардом, просто не пятнистым. Мы думаем о сущности как о причине такой окраски, но ее нет в самих пятнах. В нашем представлении такие первопричины скрыты глубоко внутри вещей. Поэтому люди зачастую считают, что изменения внутри организма оказывают большее воздействие, чем перемены снаружи.

Эта склонность является источником нашей стойкой уверенности в том, что «мы есть то, что мы едим». Конечно, под этой фразой люди не имеют в виду, что живут в телах, которые состоят, скажем, из пиццы и пива. Но многие, кажется, считают: поглощение «сущностей» разных продуктов питания может повлиять на их собственную идентичность. Например, американским студентам задавали ряд вопросов о мифическом островном племени чандоранцев ^[74]. Им рассказали, что чандоранцы охотились только на два вида животных: морских черепах и кабанов. Студентов разделили на две группы. Каждая прочитала один из двух разных наборов сведений о диете чандоранцев. Первая группа узнала, что чандоранцы ели мясо только морских черепах, но не притрагивались к мясу кабанов. На них аборигены охотились лишь из-за клыков, которые использовали для изготовления инструментов и украшений. Вторую группу проинформировали о противоположном: якобы чандоранцы ели мясо кабанов, но не употребляли в пищу мясо черепах. На них островные жители охотились только из-за панциря. После этого студентов попросили немного рассказать о племени. По их мнению, чандоранцы, питающиеся черепахами, менее агрессивны и лучше плавают, чем те, кто ест мясо кабанов. А ведь изначальные описания чандоранцев были идентичными, за исключением упоминания их предпочтений в пище. Но в представлении студентов чандоранцы, употреблявшие в пищу черепах, были больше похожи на этих рептилий, а предпочитавшие кабанов – соответственно на этих животных. Это представление о том, что мы можем приобрести сущность продуктов, которые едим, широко распространено в разных культурах. Например, в традиционной китайской медицине считается, что употребление тигрового пениса повышает потенцию. А некоторые племена практикуют разные формы каннибализма, полагая, что поедание разных частей тела позволяет им перенять черты умершего ^[75]. Сущности лучше всего усваиваются, когда мы проглатываем их. Тогда базовые элементы становятся частью нас и хранятся скрытыми глубоко внутри.

Другая особенность сущностей заключается в том, что мы считаем их естественными. То есть каким-то образом просто подразумевается, что они есть. Следовательно, мы с большей вероятностью обращаемся к сущностям для объяснения предметов природного происхождения, наблюдаемых в естественной среде. Мы менее склонны верить в сущности, когда дело доходит до объектов, созданных людьми. Понятия естественного происхождения, такие как «кролик» или «алмаз», часто считают имеющими в своей основе некую сущность, в отличие от неприродных категорий, например «рубашек». Конечно, очень трудно описать в точности первоосновы кролика или алмаза. Но, даже не имея возможности увидеть и определить их, мы склонны думать, что эти базовые единицы действительно есть. Понимание природы сущностей нам кажется потенциально достижимым. И всегда есть надежда, что надлежащим образом подготовленные эксперты смогут идентифицировать их. Допустим, мы увидим в зоопарке кролика незнакомого вида, но специалист скажет, что на самом деле это миниатюрная разновидность кенгуру. Тогда мы, вероятно, доверимся его мнению. Или если эксперт скажет, что блестящий камень не настоящий бриллиант, а кубический цирконий, то немудрено будет поверить и в это. Мы полагаемся на мнения специалистов, потому что предполагаем: они знают сущности кролика и алмаза – в отличие от нас. Но это не относится к вещам, созданным людьми. Если эксперт скажет вам, что на вас в действительности надета не «рубашка», а «блузка», вы вполне можете проигнорировать его утверждение. Это связано с нашей верой в то, что в основе категорий естественных объектов, таких как кролики и бриллианты, лежат сущности – и именно в этом должны разбираться эксперты. Рубашки и блузки же отличаются друг от друга на основе соглашений между людьми, а не некой скрытой, определяющей их суть силы. Такие договоренности могут изменяться с течением времени и становиться предметом дискуссий специалистов ^[76].

Предполагаемая естественность сущностей заставляет нас чувствовать, что вмешиваться в них неправильно. Если бы существовал способ изменить суть чего-то, например заклинанием алхимика превратить кубический цирконий в бриллиант или хирургическим путем сделать кенгуру кроликом, то он, вероятно, поразил бы вас как в корне неестественный. Вскоре мы увидим: отрицательная реакция на искусственные изменения предполагаемых базовых единиц только усиливается, когда речь заходит о генах.

Третья особенность сущностей заключается в том, что мы используем их для определения границ категорий. Например, рассуждаем, является ли животное кенгуру или кроликом. Мы предполагаем, что представители одной категории имеют общую первооснову, в отличие от существ, входящих в другую. Если вы выберете любых двух кроликов наугад, они будут разделять общую сущность. Причем эта базовая единица будет принципиально отличаться от таковых у других видов животных – даже миниатюрных кенгуру, которые выглядят как кролики. И поскольку мы считаем, что члены одной категории имеют одну и ту же сущность, то, скорее всего, будем переносить качества одного из них на всех остальных. Скажем, если вы узнаете, что конкретный кролик ведет ночной образ и ест кору деревьев, то предположите, что другие кролики этого же вида тоже ночные животные, питающиеся корой. То есть сущность, которую они разделяют, порождает одинаковое поведение. Но знание того, что конкретный кролик ведет ночной образ жизни и ест кору, не повлечет каких-либо выводов о поведении миниатюрного кенгуру, поскольку считается, что у них разные сущности. Именно предполагаемые границы сущностей позволяют вводить членение природы. И в самом деле, используемая до сих пор таксономическая система, которую разработал натуралист Карл Линней, основана на идее, что виды отличаются друг от друга с точки зрения их базовых сущностей ^[77].