Список Мадонны - читать онлайн книгу. Автор: Макс Форан cтр.№ 101

Все в Лонгботтоме гудело как в улье, патриоты занимались всем, чем умели. Одни делали каноэ, другие мастерили шкатулки. Жозеф Паре изобретал верши для ловли рыбы. Недостроенный колодец был почти закончен, а жилище коменданта Бэддли стало более просторным и приятным. Но если комендант часто ставил перед ними задачи, то он был также и благодарен и следил за тем, чтобы то, что патриоты зарабатывали своим трудом, оседало в их карманах. И если этого было недостаточно, то на предприятии по сбору устриц зарабатывали все. Все это было похоже на гигантский заговор, в котором участвовал каждый. Все патриоты знали о том, что Бэддли снабжал секретные правительственные склады, которые были спрятаны под причалом. Но никто ничего не говорил. А для чего? Зачем портить хорошее дело? Но, несмотря на то что нынешнее их существование стало значительно легче, большинству патриотов этого было недостаточно. Их настоящие жизни были там, за морем. Лонгботтом был для них неволей без всяких сомнений, невзирая даже на недавние послабления.

Мартин подвинулся на своем стуле так, что лучи солнца полностью осветили одну щеку. Его жизнь здесь была лучше, чем в Сент-Клементе. Но и для него это была неволя. Хотя, проводя здесь большую часть дня в одиночестве, он, по крайней мере, был вдали от неприятностей и занимался тем, что любил более всего: совершенствовал свое искусство. В Сент-Клементе у него никогда не было такой возможности. Он разминал пальцы. Было уже заметно, что его рука определенно заживает. Рисунки его становились с каждым разом все лучше. Ему не терпелось показать эту последнюю серию отцу Блейку. Может быть, священник сможет взять его с собой в свою следующую поездку. Он намекал на это, когда был здесь в прошлый раз, едва увидел, насколько Мартин продвинулся в рисовании. Мысль о том, чтобы хоть ненадолго исчезнуть из Лонгботтома, даже в компании священника, безмерно воодушевляла его. Скоро он будет часто покидать Лонгботтом. Он станет кучером Бэддли, а комендант обычно ездил в Парраматту два, а иногда и три раза в неделю и по крайней мере один раз оставался там на ночевку.

От долгого сидения ссутулившись у Мартина заныла спина. Затем он услышал звук. Что-то зашелестело сзади. Он замер на стуле, боясь открыть глаза. Это был, без сомнения, бушрейнджер. Эти головорезы убьют любого, стоит только с ними встретиться. О Боже, неужели он умрет?!

— Мартин? Вас зовут Мартин?

Это был женский голос. Мартин открыл глаза и обернулся. Она находилась прямо за его спиной, приблизившись к его убежищу из-за деревьев, стоявших у дороги. Первое, на что он обратил внимание, — это ее глаза. Они были зелеными, а ее волосы — цвета кленовых листьев осенью. Они были завязаны сзади белой лентой, в тон бывшему на ней платью. Она, должно быть, прочла на его лице испуг, поскольку неожиданно рассмеялась. Ее смех был теплым и музыкальным, он унес его волнения, как ветер — листья.

— Да. Вы точно Мартин. Мой брат говорил, что эта губа делает вас похожим на пирата в его представлении. А мне кажется, что вы выглядите как поэт. — В руке она держала газету. — Вот ваша газета. Томас говорит, что он всегда приносит вам газету за среду по четвергам, когда носит яйца старику Роузу. — Она по-мужски протянула руку. — Меня зовут Коллин. Коллин Сомервилль. Томас заболел. Вчера объелся яблоками.

Ее рука была теплой, и Мартин задержал ее в своей руке на мгновение дольше, чем должно.

— Приятно с вами познакомиться, Коллин. — Он взял газету и положил ее на грубые доски, служившие ему столом, показав рукой на единственный стул. — Пожалуйста, садитесь. Как там Томас? Он всегда так добр ко мне.

Это было правдой. Тощий и взлохмаченный мальчишка Сомервилль был частым гостем в его будке и последнее время приносил ему сиднейскую газету, когда ему удавалось. Он был скрытным, неразговорчивым мальчиком, приходившим и уходившим, как испуганный олень.

Мартин не знал, что сказать. Она смотрела на него своими большими зелеными глазами. Ему не хотелось, чтобы она уходила.

— Я не заметил, как вы пришли. Томас всегда идет по дороге. Извините, если я показался вам испуганным.

— В таком случае Томас ведет себя глупо, да и вы тоже. Его могли увидеть, потом проследить и наказать вас.

Это было правдой. В его обязанности входило останавливать всех посетителей, требовать у них доказательств цели прибытия, прежде чем разрешить им войти в лагерь. Ни под каким видом он не должен был дружить с гражданскими лицами. Он забыл об этом. Возможно, потому что Томас был всего лишь ребенком.

Она оглядела его убежище, заговорщицки улыбаясь.

— Позвольте мне сесть на пол. А вы садитесь на стул. И никто из проходящих мимо не узнает, что я здесь.

Она осталась у него дольше чем на час и все время говорила в манере, по которой Мартин рассудил, что у нее не было привычки привлекать внимание людей. Он же сначала спросил ее о семье. Их было всего двое детей. Ее родители оба были из заключенных. Ее отца поймали, когда он занимался браконьерством в Линкольншире. Мать ее была ирландкой, она никогда не рассказывала о своей прошлой жизни. Именно она научила Коллин и Томаса читать. Отец был фермером, в той стороне, по дороге, и помогал старику Роузу заниматься извозом. Он много работал, но пил еще больше. Да и мама тоже. А что было еще делать? Мартин очень удивился, что она говорила об этом так буднично. В ее голосе не было ни горечи, ни смирения. Просто все было как было.

Коллин просветлела, когда он спросил ее о ней самой. Она собиралась стать певицей. Когда ей было шестнадцать, спела одну из маминых ирландских песен на пикнике господина Нейтча на ипподроме в Хоумбуше. После этого один из благородных господ подошел к ней и сказал, что ей нужно брать уроки пения. Начиная с того дня она стала откладывать столько, сколько могла себе позволить, и на следующий год у нее будет достаточно денег, чтобы ходить в Академию пения Айзека Натана в Парраматте целый год.

Неожиданно она остановилась на середине предложения. Она увидела набросок дороги и «Герба Бата», сделанный Мартином.

— Это прекрасно, Мартин. Вы не поэт. Вы художник.

Мартин покраснел. Он чувствовал, будто летит по воздуху. Ей понравилась его работа, и она назвала его Мартином. Ему так сильно не хотелось, чтобы она уходила, поэтому он стал задавать ей еще вопросы.

Она работала в отеле «Герб Бата», в том, который на рисунке. Господин Нейтч добр с работниками, он часто просит ее встречать его гостей. Она не понимает почему. Может быть, потому, что некоторые мужчины находят ее привлекательной. Она лукаво посмотрела на Мартина, но он был слишком занят тем, что боролся с бурей в животе, чтобы заметить это. Единственное, что она не понимала в господине Нейтче, так это его добрые чувства к этому злому священнику.

Увидев удивленный взгляд Мартина, она продолжила:

— Все дело в его глазах. В них безумие. И он меня ненавидит, я точно знаю. Он иногда приезжает сюда. Вы, должно быть, его знаете. Отец Блейк.

Мартин вспомнил глаза священника. Прямо как у Мадлен. Безумие! Нет, этого не может быть. Это проявление его веры, сильной энергии, проницательности. Это не может быть безумием. Коллин не права, она слишком молода.