Опасные советские вещи - читать онлайн книгу. Автор: Анна Кирзюк cтр.№ 87

Защита от врагов-отравителей

Городские легенды, возникающие на пике моральной паники, обладают, как мы уже не раз писали на страницах этой книги, «остенсивным зарядом», то есть заставляют человека менять свое поведение. Страх перед вредоносными действиями, которые могут совершить врачи-евреи или вообще евреи, толкал людей на поиски защиты. Некоторые пытались оградить себя от опасности пищевого отравления. Русская семья, проживающая в коммунальной квартире, могла привязать крышки своих кастрюль к ручкам, чтобы соседи-евреи не подсыпали туда яду ^[666]. Однако, как правило, врачи-отравители из слухов и легенд пытались извести советских людей не в домашнем, а в публичном пространстве, причем в огромных количествах. Так, говорили, что врачи-убийцы «в Ленинграде отравляют каждую неделю по 500 людей» ^[667]. Для многих выходом из этой ситуации был полный отказ от услуг врачей, а также от посещения аптек и больниц. Об этом свидетельствуют многочисленные письма, которые советские граждане писали друг другу (нам они стали известны благодаря перлюстрации этих писем МГБ). Некая А. Ф. Городец из города Самбор Львовской области предупреждала своего адресата: «…Не ходи к врачам, не делай уколы, ты наверное слышала что делали в Москве — подлецы, варвары. Они старались наших вождей истребить, а также и нас всех, так что берегитесь» ^[668], а в город Кобрин Брестской области пришло письмо от Г. Б. Теслицкой, которая упрашивала собеседницу не ходить к врачам, а пользоваться народной медициной:

В некоторых письмах звучало сочувствие врачам. Так, неработающая пенсионерка, украинка Ефросиния Федоровна Фоменко из Одессы описала в письме от 21 января 1953 года происходящую в городе прививочную кампанию:

В больницах и поликлиниках разных городов начались «бунты» против врачей — коллективные отказы принимать лекарства, ставить уколы и вообще подвергаться любым медицинским процедурам. В одной из детских больниц на Украине родители не давали делать детям уколы, выбрасывали порошки ^[670]. В Москве в ответ на предложение педиатра госпитализировать ребенка с пневмонией мать сказала, что лучше ребенку умереть дома, чем быть отравленным в больнице ^[671].

С таким же эффектом столкнулась бабушка нашего информанта, лежавшая в феврале 1953 года в одной из московских больниц: соседки по палате отказывались сами и уговаривали ее отказаться от противоастматических лекарств, выписанных врачом-еврейкой, утверждая, что лекарства могут быть отравлены ^[672]. Хотя бабушка нашего собеседника сама была еврейкой, в этой ситуации она воспринималась как «своя» (то есть больная) в противовес «им» — «убийцам в белых халатах».

Неудивительно, что во время «дела врачей» сократилось число тех, кто обращался за медицинской помощью. Например, доля обращений в Свердловскую областную клиническую больницу № 1 уменьшилась в 1953 году на 20 % по сравнению с предыдущим годом ^[673].

Уровень страха перед врачами-евреями хорошо иллюстрирует случай, описанный в воспоминаниях Н. Я. Раппопорт. Во время обыска в доме ее отца, арестованного по «делу врачей», один из сотрудников МГБ случайно порезал палец. Испуг чекиста и его коллег перед возможным отравлением показывает, что работники карательных органов были подвержены моральной панике не меньше рядовых граждан, а слухи об отравленных лекарствах были для них источником не менее значимым, чем Политбюро:

Ощущение угрозы нарастало и довольно быстро, и отказа от услуг «врачей-евреев» уже было недостаточно для обретения чувства безопасности. «Сводки о настроениях» с мест говорят о том, что многие советские граждане требовали от власти решительных мер: изолировать опасную группу (выслать всех евреев) или уничтожить ее (расстрелять, повесить, четвертовать ^[675]). Наряду с подобными требованиями, обращенными «во власть», советские люди часто высказывали желание расправиться с источником опасности самостоятельно: «В магазинах, в трамвае, в метро слышны обсуждения этого и угрозы в сторону евреев. Такое накаленное настроение, что, кажется, вот-вот произойдет взрыв» ^[676]. Некоторые это желание даже осуществляли, нападая на евреев в городском транспорте и других общественных местах: «Машину, в которой ехала мать моего знакомого (русского), остановила толпа и предложила ей вытряхиваться: мол, хватит, повозили „Коганов“» ^[677].

Надо сказать, что партийные сотрудники и представители карательных органов довольно быстро забили тревогу. В сводках о настроениях из самых разных мест повторялось одно и то же: «население неправильно понимает постановление ТАСС». Составители этих сводок вынуждены были констатировать: вместо того чтобы заклеймить позором шпионов, работающих на иностранную разведку, население впало в антисемитскую истерию и боится врачей. Составитель рижской сводки отмечал, что «в связи с данным процессом и опубликованием материалов в газете «Правда» о раскрытии группы врачей-вредителей среди части населения города наблюдалось обостренное отношение к евреям, имелись антисемитские высказывания. ‹…› В отдельных больницах и амбулаториях некоторые больные неправильно реагируют на сообщение, выражают недоверие медицинскому персоналу» ^[678]. В Херсонской области отказы от медицинской помощи заставили представителей власти давать специальные пояснения к сообщению об аресте «врачей-убийц»: