Опасные советские вещи - читать онлайн книгу. Автор: Анна Кирзюк cтр.№ 83

Чекисты провели довольно тщательную «фольклористическую» работу, подробно изучая распространение антисемитских слухов. И обнаружили в результате, что паника, охватившая Вильнюс, началась с туберкулезного диспансера.

Появление туберкулеза в нашей истории не случайно. В годы войны туберкулез стал массовым заболеванием ^[632], это была угроза совершенно реальная, особенно — для детей. С конца 1940‐х годов в СССР внедряют противотуберкулезную вакцину БЦЖ, а также применяют антибиотик стрептомицин для лечения туберкулеза. Врачей начинают подозревать в том, что они используют это жизненно важное лекарство в корыстных целях, а не на благо простых людей. Это подозрение легло в основу многочисленных слухов, беспокоивших советских чекистов.

В прибалтийских республиках, которые в 1930‐е годы еще не были советскими, не успела пройти чистка «троцкистских элементов». Поэтому сотрудники органов занялись ею уже после войны. В апреле 1952 года они установили, что заведующая туберкулезным отделением железнодорожной больницы города Вильнюса Фаина Ефимовна Горелик, «1906 года рождения, уроженка города Минска, еврейка, член ВКП(б)», является «кадровой троцкисткой», и арестовали ее. Однако к большому удивлению и даже возмущению чекистов, арест «троцкистки» был истолкован весьма превратным образом. Многие жители города Вильнюса нашли аресту врача еврейского происхождения одно объяснение — наконец-то власть взялась за врачей-евреев, которые наживаются на пациентах и всячески вредят им. От своих осведомителей потрясенные чекисты узнали множество историй, подобных этой:

Сюжет этой истории можно было бы сформулировать следующим образом: «Евреи не дают больным нужных лекарств, эти лекарства они продают налево и таким образом наживаются на здоровье советских людей». Но история с якобы имевшей место спекуляцией стрептомицином на этом не заканчивается. Появляется мотив ложного геройства. Женщина по фамилии Иуцене не просто рассказывает эту историю, но и представляется своим друзьям как тайный спаситель: «якобы по ее инициативе была вызвана комиссия из Москвы. Она за это получит медаль, только никто не должен про ее услуги знать» ^[634]. Женщине не повезло — она рассказывала историю о своем геройстве в присутствии осведомителя, и, судя по его отчету, в туберкулезном диспансере никакой спекуляции, обмана и разоблачения не было. Как подчеркивает автор спецсообщения МГБ, там не было и намеренного заражения инфекциями: «Фактов распространения Горелик Ф. Е., как врачом, инфекционных заболеваний не было, и указанная версия носит провокационный характер» ^[635].

Тем не менее слухи остановить не удалось. Они заполонили базары, магазины и даже университет. К сюжету «евреи — торговцы ценным лекарством» прибавился традиционный сюжет о евреях-отравителях, который стал еще одним вариантом объяснения ареста несчастной Фаины Горелик:

Евреев обвиняли не только в попытках отравить воду в школе или привить детям рак и туберкулез, но также в том, что они будто бы пытались убить высокопоставленных членов партии. Некоторые советские граждане считали, что они это делают не сами по себе, а по наущению Израиля и Америки:

В этих «народных» толках вокруг ареста вильнюсского врача Фаины Горелик мы видим четыре основных сюжета:

Все эти сюжеты действительно были распространены во время «дела врачей» в 1953 году. Однако появились они, как видим, не в 1953 году, а раньше, причем безо всяких усилий со стороны властей. Более того, третий и четвертый сюжет стали основными пунктами официальных обвинений против кремлевских «врачей-убийц». В связи с этим следует задаться двумя вопросами: было ли литовское дело единственным и знало ли о нем Политбюро?

Ответ на первый вопрос будет отрицательным: Вильнюс не был единственным городом в послевоенном СССР, где распространялись антисемитские слухи. Безо всяких усилий власти по стране ходили анекдоты и слухи о том, что во время войны евреи будто бы не отправлялись на фронт, а отсиживались в тылу на хлебных местах и занимались спекуляцией («воевали на Ташкентском фронте») ^[637].

Ответ на второй вопрос будет таким: с очень большой вероятностью да. Сводки о настроениях (тем более такого тревожного содержания) постоянно ложились на стол руководителей государства. Все это дает основания полагать, что хотя «дело врачей» и выглядит как классическая моральная паника, срежиссированная политической элитой, роль Сталина тут сводилась скорее к оформлению фольклорных сюжетов в гневные тексты газетных передовиц и к легитимизации уже существующей враждебности, чем к изобретению нового врага. Во всяком случае, Сталин вполне сознательно опирался на уже распространенные «в народе» сюжеты и представления. И так «дело врачей» стало результатом сложного сочетания представлений элиты, «народных» страхов и насущных политических задач, стоящих перед Сталиным.