Чуть больше мира - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Снежинская cтр.№ 54

– Главы родов клана Танцующих с Ветром, – вот теперь этот чубатый решил поклониться. А, может, Райлу только примерещилось. Смотрел-то он по-прежнему на собственные сапоги. – Ну и сам господин, понятно. В смысле, их головы, – этот урод ещё и усмехнулся, хотя от шуточки весельем и не пахло.

– Рэл’Сор, как я понимаю, взят? – скучливо поинтересовался король.

– Вы удивительно догадливы.

Нет, блондин явно нарывался на не слишком скорую, но определённо мучительную смерть. Точно, сдурели они там все.

– Ну и зачем мне присылать… – король кончиком меча указал под стол, – … головы? Кабы они мне родными были. Дядюшка там на радостях с глузду съехал?

– Насколько я знаю, прибывает в полном здравии. А использовать родственников – это прерогатива нынешнего короля.

В зал будто рой шмелей влетел. Рокот, негромкий, но злобный, разлился по углам. Знать бы ещё, что не понравилось воинам. То ли наглость посланника, то ли оскорбление. Заслуженное, между прочим. Только мало кто об этом знал.

– В послание что? – процедил король, вычерчивая на камне лишь ему одному ведомые символы.

– Приглашение к переговорам.

– Давай сюда, – Райл, ни на кого не глядя, протянул руку. – И пошли все вон. Этих… пока в замке поселите, а там посмотрим. Ярил, останься.

Рыжий дождался, пока металлическое звяканье стихнет за закрывшимися дверьми. И только потом развернул свиток, сломав печать. Читал долго, будто слова не сразу до сознания доходили. Хотя и написано то было всего несколько строчек.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

Король неловко, боком, слез с трона, швырнув пергамен на сиденье. Шагнул вперёд и замер, словно позабыл, куда идти собрался. Потёр ладонью лоб.

– Что пишет? – негромко подал голос чёрный.

– Что пишет? – рассеянно переспросил Райл. И вдруг заорал так, что огоньки свечей испуганно метнулись. – Что, мать твою, он пишет?! Готов разорвать свои договорённости с союзниками и прекратит, духи его отдери, деятельность, если мы вернём драгоценную, чтоб ей провалиться, аэру Кайран! Дядюшка даже, чтоб ему сгореть, готов нам вернуть замок Рэл’Сор.

– Это понятно, – гулко отозвался Ярил. – Крепость ему не удержать.

– Не удержать?! – король налился таким густым багрянцем, что ещё немного и из глаз кровь бы хлынула. – Ты тупой, Ярил! За ним вся армия Арана! По одному его щелчку здесь завтра же будет дюжина кораблей, под завязку набитых пушками и солдатами!

– Так почему ещё не появились?

Плечи гиганта едва заметно дёрнулись: то ли пожал он ими, то ли просто шевельнулся – не разберёшь. Сам как тень в тенях.

– Откуда я знаю! – рявкнул король. Метнулся к пустому пиршественному столу и снова застыл, таращась на свечи. – Может, ждут удобного момента. Может, надеется своими силами справиться. Я не знаю! Но в этом виноват ты! – господин резко развернулся, метнув полой плаща по полу, и ткнул пальцем в сторону Ярила. – Зачем ты приволок её сюда?!

– Просил защиту от своих ядер, я и… – вот теперь аэр совершенно точно плечами пожал.

– Защиту?! Это ты называешь защитой?! – кажется, Райл окончательно сошёл с ума. Даже вена на лбу вздулась, так орал. – Сначала весь клан Говорящих с Водой под Даймонда ушёл. Весь! Примерно полторы тысячи бойцов! Потом Будящие, Лесные. У них, по самым скромным прикидкам, теперь около четырёх тысяч воинов и это без королевской армии! А сейчас мы вообще свободный проход по Архипелагу потеряли! Наши суда смело можно в лужах пускать, ни на что другое они негодны! И это всё по твоей вине!

– И что ты предлагаешь? – абсолютно спокойно спросил элв.

– Отвези её туда, где взял! – завопил король.

– Это приказ?

– Да, духи тебя задери! Приказ! Исполняй!

Чёрный коротко поклонился и не спеша пошёл к дверям. Господин у самого выхода его остановил.

– Погоди, – Райл, опираясь о стол, дышал тяжело, будто только что крепостную стену кругом пробежал. – Подготовь послание Даймонду. Я начну с ним переговоры. Отошли гонцов обратно. Всё ясно?

– Конечно.

Ярил ещё раз кивнул и вышел из зала.

***

Камера была совсем небольшой: девять шагов по диагонали, три по стене с дверью, три по противоположной. Вдоль длинной стены аж пять с половиной, а по другой все шестнадцать, потому что нужно обходить деревянный топчан. Впрочем, в левом от входа углу тоже целый шаг приходилось срезать – там поганое ведро стояло. Итого: двадцать семь с половиной шагов по периметру, потом девять по диагонали, три вдоль стены и снова девять. И снова обходи воль стен. Всего за круг сорок семь с половиной шагов. Одна пятая полёта стрелы.

Раз, два, три… Двадцать семь – есть. Поворот. Девять. Поворот. Три. Поворот. Девять. Раз, два, три…

Лан с таким усердием растирала плечи, что на коже самые настоящие ссаднения появились. Ещё немного и рубашку до дыр протрёт. Ненужный жест – нервный, мерзкий и унизительный. Но когда по-настоящему держишь себя в руках, не сходишь с ума. Почти не сходишь. И это почти всегда помогает.

Кайран машинально лизнула разбитые костяшки. Кисти, особенно левая, распухли и горели, кожу подёргивало. Ранки, не переставая, сочились сукровицей и, наверное, скоро и гной появится. Тут даже промыть нечем. Вся вода – два стакана в день. Но сама виновата. Зачем было бросаться на дверь с воплями, чтобы её выпустили? Глупо. И тоже унизительно.

Раз, два, три…

Полумрак давит, пугает. По-настоящему пугает. Кажется, она начала бояться темноты. Порой чернота наваливалась с так плотно, что элва начинала задыхаться. Тогда приходилось ложиться на дверь, пластаться по ней раздавленным жуком, глядя на отблески невидимого через зарешеченное окно факела. Наверное, так запертый в слишком тесном мешке припадает к щели, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Двадцать семь. Поворот.

Не страшно быть сумасшедшим. Страшно сходить с ума. Когда мысли путаются. Когда начинаешь думать об одном, а додумываешь совсем о другом. Воспоминания приобретают реальность, и ты вдруг оказываешься в них. Лишь потом соображаешь – камера никуда не делась. Звуки миражей слышатся так же чётко, как собственное дыхание. А бормотание, назойливое, бредовое и лихорадочное, оборачивается твоим же голосом.

Когда понимаешь, что мечешься по клетке, разговаривая с теми, кого здесь нет.

Когда колотишься в дверь, оставляя на дереве кровавые потеки. И смотришь на это будто со стороны, удивляясь глупости истерящей элвы.

Когда сидишь, сжавшись в комок, между топчаном и стеной, давясь собственными слезами, умоляя Его прийти.

Самое страшное – глубинная, животная вера, что вот сейчас, с минуты на минуту, дверь откроется и Он войдёт.