Манхэттен-Бич - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Иган cтр.№ 40

– Ааахх… ааххх… аххх…

Долетавшие из туалета ритмичные женские стоны становились все громче, все напряженнее. Декстер доковылял до стеклянной двери и вышел в сад, на сухую траву. У него жутко кружилась голова, чудилось, что расположенная ниже верфь выписывает дикие вензеля; он прислонился к стене оранжереи и, ловя ртом воздух, бессильно пополз вниз. Затем уперся руками в колени и согнулся пополам, чтобы кровь прилила к голове. Он уже почти терял сознание.

– Папа?

Декстер поспешно выпрямился, заморгал глазами. Голос Табби донесся откуда-то сверху; он откинул голову и присмотрелся. Вон она, на самом верху, машет из окна. У Декстера точно камень с души свалился, но от неожиданного облегчения его снова накрыла дурнота. Ноги стали как ватные. Что-то в нем разладилось, если в голову лезет такая жуть.

– Папа, что с тобой?

– Ничего, – еле слышно пробормотал он. – Я в полном порядке.

– Иди сюда, посмотри. Вид – на все четыре стороны.

– Иду! – крикнул он и рванулся обратно. В ту же минуту дверь туалета открылась, и, к изумлению Декстера, на пороге появился Джордж Портер. Он слегка улыбался и чуть влажными после мытья руками одергивал жилет. При виде Декстера он тоже безмерно удивился и поспешно закрыл дверь в туалет, где, надо полагать, все еще скрывалась женщина. И тут до Декстера дошло: там, в туалете, Битси. Ее легко узнать по характерным истерическим ноткам в голосе, и те же нотки сквозили в стонах, доносившихся из-за двери туалета. Декстеру не удалось скрыть своего изумления, Джордж все понял. Он неловко усмехнулся, Декстер тоже, изо всех сил стараясь сохранить здравый нейтралитет, которого всегда придерживается в щекотливых ситуациях, а этот неосмотрительный родственник частенько в них попадает. Не говоря ни слова, они направились в столовую. Декстер лихорадочно прикидывал, что бы такое сказать, чтобы смикшировать впечатление от жуткой ситуации, свидетелем которой он невольно стал. Ничего путного в голову не приходило.

За стол они сели порознь. Спустя некоторое время появилась Битси, лицо ее – впервые за весь день – было безмятежно. Она села рядом с отцом, обняла его и прижалась щекой к его плечу. Но у Декстера на смену нежданному облегчению (Табби ни в чем не повинна!) исподволь возникло дурное предчувствие. Каково! Так нагло обманывать тестя: под самым его носом скомпрометировать разом обеих дочерей, и старшую, и младшую, причем в доме адмирала, который принял его как почетного гостя! Это проступок вопиющий, он ставит под удар их всех. Что с ними будет, если об этом прознает Артур Берринджер? Еще бы ему не прознать, ведь он был в курсе высадки войск в Северной Африке за несколько недель до того, как она произошла! Джордж Портер, считай, уже покойник, думал Декстер.

Нет, просто у него в голове смешались две очень разные сферы. Лишь в теневом мире мужчины умирают в наказание за подобные проделки. Но никак не в мире, в котором живет тесть, – разве только метафизически. И все же Декстер не мог отделаться от ощущения скорой беды. Ему вспомнились стоны в запертом туалете. К его стыду и смятению, их ритмичность возбуждала его, он ловил себя на том, что снова и снова вспоминает тот ритм: удовольствие настолько безудержное, настолько разжигающее воображение, что даже риск полной гибели не страшит.

Декстер знал, какие опасности поджидают любителя запретных удовольствий. Восемь лет назад в поезде, направлявшемся в Сент-Луис, одна женщина преподала ему урок, но он, похоже, его так и не усвоил. В вагоне первого класса она после полуночи тихонько постучала к нему в купе. Они заметили друг друга еще в вагоне-ресторане, перекинулись парой слов в коридоре. На руке у нее (как и у него) было обручальное кольцо, на шее маленький золотой крестик, но от нее так и веяло неуемной чувственностью, и все эти атрибуты брака и веры казались лишь амулетами. Ее поздний визит перерос в ночную – до самого утра – оргию. Этот загул в памяти Декстера неразрывно связан с видом стылой земли, бегущей назад в треугольнике раздвинутых оконных занавесок. И даже теперь, когда ему случается ехать в январе по Нью-Джерси или Лонг-Айленду, вид мелькающих за окном и исчезающих навсегда вешек в замерзших полях бередит душу.

Днем они сошли в Энджеле, штат Индиана, с намерением… Каким? Продолжить начатое. Вдвоем направились в шикарный старый отель неподалеку от вокзала и зарегистрировались как мистер и миссис Джоунз. Декстер сразу почувствовал, что все резко переменилось: если раньше за окном быстро мелькали живописные зимние виды, то теперь вокруг уныло расстилался однообразный пейзаж. Раздражало и многое другое: ему вдруг решительно разонравились ее духи, смех, пересушенная свиная отбивная в ресторане отеля, паутина, свисавшая со светильника над кроватью. После совокупления она заснула – как отрубилась. А Декстер лежал без сна и слушал собачий вой – а может, то выли волки – и дребезжанье стекол в рамах. Все привычное теперь казалось безвозвратно далеким: Гарриет, дети, работа, которую мистер К. ему поручил… Далеким настолько, что ничего уже не вернуть. Он ощутил, с какой легкостью жизнь может от тебя ускользнуть, улететь за тысячи миль пустого пространства.

В предрассветной мгле он оделся, застегнул ремни на чемодане, бесшумно закрыл за собой дверь номера и под провисшими проводами и болтавшимися на ветру светофорами зашагал к станции. Купил билет на ближайший поезд и, хотя тот шел совсем в другую сторону – в Цинциннати, все равно сел в вагон. Перед уходом из гостиничного номера он положил на комод купюру в двадцать долларов, но, едва вышел на улицу, подосадовал на себя, да и потом, вспоминая случайную спутницу, жалел о своей щедрости. Та спутница не была проституткой. Она по-своему смахивала на него самого.

Почти два дня спустя, приехав в Сент-Луис, он увидел срочные телеграммы от Гарриет: Филип едва не умер от аппендицита. Приезжал компаньон мистера К., не застал Декстера и уехал; похоже, вся его поездка насмарку. Декстер сослался на внезапный приступ лихорадки с высокой температурой: в поезде начались галлюцинации, он терял сознание, его увезли в больницу. Такой байкой можно отделаться лишь раз в жизни, уехав за тридевять земель, при этом ни у кого нет повода сомневаться в твоей правдивости. Спустя некоторое время он подумал: вообще говоря, эта байка не так уж и далека от истины.

На подъездной дорожке, кольцом окружавшей резиденцию коменданта верфи, их поджидали машины, чтобы до конца смены отвезти обратно к воротам; за рулем сидели морпехи. От пирсов то и дело отчаливали суда без опознавательных знаков. Битси решила переночевать в Саттон-Плейсе; значит, Декстер от нее, слава богу, свободен. Кстати, Джордж с Реджиной живут в двух шагах от тестя, все очень удобно. “Ты стал похож на Генри”, – заметила Декстеру Битси. Может, и вправду похож.

Табби тоже выразила желание поехать в Саттон-Плейс и что-нибудь испечь к завтрашнему празднику Благодарения. Декстер охотно разрешил и поцеловал ее на прощанье. Ее флирт с Грейди теперь казался ему настолько невинным и безопасным по сравнению с казусом, свидетелем которого он сам недавно стал, что он почувствовал прилив нежности к ним обоим.

Он в одиночестве поджидал родню у выхода на Сэндз-стрит, и ему вдруг остро захотелось отвести душу. Но прежде чем ехать в клуб, он решил позвонить Гарриет и нырнул в ближайшее заведение на углу, “Бар и гриль Ричарда”. У телефона, прижав к уху трубку, стоял матрос и, умоляя кого-то о свидании, без устали бросал в щель автомата пятицентовики. Декстер нетерпеливо топтался рядом, поглядывая в окно. Внезапно из ворот хлынула толпа народу, точно болельщики после матча в Эббетс-Филд; тысячи мужчин в рабочей одежде и изредка мелькавшие в толпе девушки в платьях заполонили Сэндз-стрит. Зная, что с улицы его не видно, Декстер с завистью наблюдал за ними: как уважительно, по-товарищески они относятся друг к другу. И гордятся, что работают на оборону. Это было заметно даже по их независимой, непринужденной походке. Быть может, они уже видят проблески прекрасного будущего, о котором говорил за обедом тесть, и ощущают свою причастность к нему.