Трилогия о Хане Соло - читать онлайн книгу. Автор: Энн К. Криспин cтр.№ 24

Паломница не удостоила его ответом. Когда же Мууургх в конце концов отпустил подопечного, Хан без возражений последовал за телохранителем в ожидании лекции от рассерженного гиганта. Но тогорианина, кажется, удовлетворила покорность кореллианина, и он погрузился в обычное для себя настороженное молчание. Соло оглянулся на новую знакомую и увидел, что та вновь погрузилась в работу и, похоже, начисто забыла о соотечественнике.

Паломница 921... интересно, узнает ли он ее в другой раз? За инфракрасными очками лица Хан не разглядел и понятия не имел, как выглядит девушка, знал только, что она молода.

Хан исходил цех вдоль и поперек, понаблюдал за другими рабочими, но ни с кем больше не заговаривал и в конце концов вернулся к надсмотрщице-деваронке.

— А когда работа окончена, кто укладывает кристаллы в пробирки?

— Это на пятом уровне.

— Пойду гляну, — сказал ей пилот. — Интересно у вас тут.

— Это точно, — согласилась деваронка.

Так, значит, здесь заканчивают работать с самым высококлассным спайсом, размышлял кореллианин, следуя в темноте за Мууургхом. А тот, выяснив, что Хан не собирается наверх, принялся жалобно мяукать.

— Не парься, — посоветовал Хан. — Я одним глазком.

Соло прогулялся по следующему этажу, выясняя, где именно складируют черные пузырьки; в других глиттерстим не хранят. А отыскав, немедленно пал духом. Конвейер, куда рабочие ставили полные корзины, охраняли четверо головорезов. Хан почувствовал поток теплого воздуха; должно быть, где-то рядом установлен обогреватель. Стражники предпочитали комфорт.

Четверо? Хан вгляделся. Нет, погодите-ка... одну секундочку, а это у нас кто? Ему почудилось смазанное движение, но потребовалось еще несколько мгновений, и только потом на фоне черной каменной стены Хан разглядел маслянистую тень. Причем у тени имелись глаза — крошечные красно-оранжевые бусины. Четыре штуки. Хан прищурился и увидел по бокам черноты два бластера.

Аар’аа! Хамелеоны!

Каким ветром его занесло в этот сектор Галактики?

Обитатели планеты Аар обладали способностью изменять цвет кожи и сливаться с окружающей обстановкой; их было очень сложно заметить. Особенно в темноте. Хану довелось слышать об аар’аа, но лично не встречал ни одного. Теперь ясно, почему здесь обогреватели; рептилии любят тепло, на холоде они становятся заторможенными и неуклюжими.

Соло не прекращал наблюдения, решив не останавливаться на достигнутом, и вскоре обнаружил еще парочку аар’аа.

Поверхность их шкуры напоминала гальку, а по спине сбегала длинная складка кожи. Глаза прятались под могучими надбровными дугами и казались вдвое меньше размером. Одна из рептилий сморщила короткое тупое рыло и распахнула пасть, сверкнув клыками и высунув липкий красный язык. По середине морды бежала еще одна кожаная складка, переваливалась через макушку и сливалась с той, что была на спине.

Аар’аа лишь казались глупыми и медлительными, а острые когти отбивали всякую охоту связываться с их обладателями. Рептилии были ниже ростом, зато гораздо шире в плечах, крепче и явно тяжелее.

Хан вздохнул. План номер один отменяется.

Как будто ему аар’аа было недостаточно... Остальная стража — два родианца, деваронец и тви’лек — выглядела достаточно злобно и свое дело, без сомнения, знала. И гаморреанцев среди них, к сожалению, не было. Так что никакого шанса поставить в тупик, смутить, заговорить зубы, отвлечь. Хан плюнул с досады и, к несказанной радости Мууургха, направился к турболифту. А плана номер два в природе пока не существует, напомнил себе кореллианин. Кажется, все идет к тому, что придется зарабатывать кредиты честным путем.

В юную бедовую голову так и не сумела закрасться мысль, что перевозка спайса, по сути, абсолютно противозаконное занятие...

Паломница 921 с отсутствующим видом грызла черствый кусок хлеба и старалась забыть молодого пилота. В конце концов, она же часть Всех, единое целое с Единым, а мирские заботы (симпатичных ребят, например) она оставила в прошлом. Она прилетела сюда трудиться в поте лица своего, чтобы возрадоваться и помолиться Единому как части Всех... И в эту благочестивую жизнь не вписываются беседы с парнем по имени Викк. Интересно было бы посмотреть на него без защитных очков. Какого цвета у него волосы? А глаза? От его улыбки становилось как будто теплее...

921-я («Я скучаю по имени!») решительно тряхнула головой, чтобы изгнать из памяти кривоватую ухмылку, от которой замирало ее сердце. Нужно молиться, нужно соблюдать обеты, да еще не забыть бы наложить на себя наказание за то, что отделяет себя от Единого, иначе ее изгонят от Всех.

Еретические мысли отступать не собирались. А еще воспоминания. Они с Викком оба родом с Кореллии.

Паломница 921 подумала о родной планете, рискнув на минуту вспомнить ее, вспомнить семью. Как там родители? Чем занят брат? Живы ли они? Здоровы? Сколько времени она провела здесь? Один день на Илизии был так похож на другой: работа, маленькая плошка невкусной еды, Возрадование и, наконец, сон без задних ног. Она почти не замечала, как летит время: здесь почти не было смены времен года.

Действительно, сколько? Месяцы или годы? Сколько ей лет? Может, она уже состарилась и покрылась морщинами? Вдруг она вся седая?

921-я провела израненными пальцами по лбу и щекам. Кожа туго обтягивала скулы; раньше ее лицо было круглее.

Нет, морщин нет. Она не старая. Наверное, она все-таки пробыла здесь несколько месяцев, а не лет. Сколько же ей было, когда она впервые услышала об Илизии, продала все свои драгоценности и купила билет? Семнадцать... ну да, она только что окончила среднюю школу и собиралась на Корусант, поступать там в университет. Хотела изучать... что? Археологию. Специализироваться на древнем искусстве. Да, именно так. Она даже провела несколько летних каникул на раскопках, где училась обращаться с раритетами. Она собиралась работать в музее. В детстве она всегда любила историю, любила читать о рыцарях-джедаях, восхищалась их приключениями. Ее отрочество пришлось на Войны клонов, и она интересовалась этим периодом, а еще — давним, очень давним рождением Республики...

Паломница 921 вздохнула, поперхнулась крошками, а откашлявшись, принялась жевать сухой хлеб. Порой полустертые воспоминания продолжали беспокоить ее, и тогда 921-я боялась, что окончательно утратит способность думать и воспринимать окружающий мир. Но она полагала, что паломникам следует воздерживаться от мирских тревог, отринуть плотские утехи.

Тогда она не знала горя, предавалась забавам и удовольствиям жизни. Если сравнить ту жизнь с сегодняшней, в прежней не было смысла. Она порхала с вечеринки на вечеринку, от веселья к веселью, с пикника на пикник.

Да, все было на редкость бессмысленно.

А теперь ее жизнь наполнена смыслом. Теперь она знает Возрадование. Каждый вечер Единый через жрецов дарует ей благословение. На Возрадовании Все осеняли паломников. Весьма глубокие духовные переживания, а как при этом становится хорошо!