Гарпия в Академии. Драконы не сдаются - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Блинова cтр.№ 51

А хочу ли я этого?

– Считайте, что мы квиты.

Я вздрогнула от неожиданности и быстро развернулась.

Кобра, то есть Джейн Хобра, буравила меня неприязненным взглядом. Вот хоть сейчас рисуй и помещай в справочник как наглядный пример устойчивого выражения «смотреть волком». Белоснежное каре слегка растрепалось, но в целом самая занудная представительница Совета выглядела до отвратительного целой. Ни царапинки, ни порванного рукава, ни даже зацепки на колготках. Как так-то?!

– Мы квиты, – повторила госпожа Хобра таким непререкаемым тоном, что мне даже чуток неловко стало.

– Хорошо. Вот только не помню, чтобы оказывала каннисам услугу.

Не за бирюзовый же окрас господина Эмиля Фаркаса меня сейчас благодарят. Или за него?

Так то не я, а Эрг постарался.

– Вы правы. Каннисы никогда не запятнают себя связью с ар-теро. Стая была обязана Арине Нор.

– Аришечке? – У меня глаза на лоб полезли.

Просто какое отношение Ариша Сама-Скромность Нор имела к этой дамочке с каре? Я же читала все личные дела своих подопечных. В графах «родители» у девушки значились чистокровные люди: отец – купец второй категории, мать – певица в опере. Полукровкой Ариша не может быть, а помогают хвостатые исключительно своим.

– Будучи подростком, госпожа Нор спасла трех волчат, провалившихся под лед. В том числе моего сына, – сухо пояснила представительница оборотней. – Стая помнит о долгах.

У меня слегка закружилась голова от вихря пронесшихся мыслей.

– Хотите сказать…

Волчица нервно дернула головой и скорчила такую мину, словно кариес разом атаковал всю ее челюсть.

– Ариша пришла ко мне с личной просьбой, и я не смогла отказать. Главным препятствием к осуществлению задуманного стал племянник Альфы, но ваш дракон вывел из игры Фаркаса, и у меня появился шанс пробиться в Совет.

Я кивнула и нашла взглядом Эрга, общающегося с Григоровичем и еще парой мужчин в форме агентства безопасности.

Значит, сговорились. За моей спиной! Ну не сволочи?

– Меня снабдили специальным артефактом, поэтому вычислить подставных членов Совета оказалось проще всего, сложнее – придумать проникновенное выступление.

– Искрометная вышла речь, – усмехнулась я, вспоминая, как широко зевали присутствующие.

Волчица сузила глаза до двух щелок, излучающих презрение, и приблизилась.

– Хочу пояснить: я лезла из шкуры не ради ар-теро, а ради Ариши. Девочка почему-то искренне восхищается вами, госпожа Браун, но я советую не праздновать успех раньше времени. Стая против вашего вхождения в Совет, против равных прав с крылатым народом, против эрешкиль.

Очень хотелось сказать гадость, но… успеется. Сейчас надо быть выше противника. Тем более такого.

– Спасибо за помощь. Я этого не забуду.

Кобра резко отстранилась и, не оглядываясь, затерялась в толпе, а ко мне тотчас подошел встревоженный Эрг.

– Драконище, – расплылась я в самой очаровательной из своих улыбок, обвивая мощную шею, чтоб этот гад чешуйчатый случайно не сбежал в процессе пыток, – а ты, случаем, ничего не забыл мне рассказать?

Кьяри тоскливо покосился в сторону черных мешков с трупами, которые торопливо увозили молодчики Григоровича. Весь вид грозного великана кричал о том, что он не прочь поменяться с ними местами.

Нет, убивать декана кафедры Темных искусств на глазах у всех я не стала. Скандалить, впрочем, тоже.

Дождалась, пока Дуглас перекинет нас в Академию, и уже там высказалась. Драконище узнал много нового. Например, что он скрытная сволочь, а еще, что у меня тоже есть право знать, что творится вокруг.

Проникновенная тирада гарпии затянулась где-то на четверть часа, и с каждой минутой я распалялась все больше, пыхтя и булькая, как кипящий чайник.

На очередном «Драконище, как же ты меня бесишь!» Эрг Гай Кьяри не выдержал и психанул. Рванув, сжал в объятьях и грозно глянул сверху вниз своими ярко-зелеными глазищами.

– А ну-ка цыц, женщина! Во что влюбилась, то и целуй.

Я задохнулась от возмущающей наглости ящера-переростка, куснула его за нижнюю губу, потом еще разок, увлеклась процессом и…

Вот так, как-то совершенно незаметно для нас двоих скандал превратился в страстную прелюдию.

Примирение оказалось под стать скандалу – бурным. Кто-то (грешу на завистницу Бьянку) барабанил в дверь, кто-то (грешу на наглого Дугласа) постучал в окошко, но мы с Эргом не реагировали на угрозы выломать дверь и просьбы вести себя прилично.

Уже под конец, когда мы, разгоряченные, лежали рядом, драконище неожиданно посерьезнел и приподнялся на руках, нависая сверху и загораживая широкими плечами большую часть мира.

– Ты моя заноза.

– Ну-с, с-спасибо, – недовольно прошипела я. – Вот так вот тихо-мирно отравляешь существование одного жутко вредного дракона, наивно полагая, что засела у того в печенках, а выходит, что в заднице.

– В сердце! – делано обиделся Эрг. – Ты моя заноза в сердце. С первого дня. С первого скандала в кабинете ректора.

Это было самое лучшее признание в любви. Настолько искреннее, настолько про нас, что я едва не расплакалась от нахлынувших чувств.

И если мне удалось сдержать порыв глупо улыбнуться и теснее прижаться к дракону, то полка оказалась менее устойчивой к мужским чарам.

Раздался тихий треск, на подушки посыпалось крошево, после чего правый край полки оторвался от стены и ухнул вниз, увлекая следом любовно расставленные мной безделушки и книги.

Бам! Бам! Бам! Плюх! – бойко забарабанили они по темечку замершего дракона.

– М-да… – на редкость красноречиво заявил декан кафедры Темных искусств, а я извернулась и глянула на стену.

Полка, повисшая на одном креплении, покачалась на манер маятника в старинных часах и застыла в обманчивой неподвижности.

– Ты ж мой специалист! – умиленно проворковала я, поглаживая напрягшийся бицепс сопящего от возмущения дракона.

– Это все Дуглас! – ворчал Кьяри, с хмурым видом оглядывая подбитую мебель.

– Да-да…

– Я ему сказал, чтобы крепче вбивал, а он такой: сойдет, иначе вешать будет неудобно.

– Негодяй!

– Полка еще какая-то неправильная попалась!

– Да как она посмела не покориться твоей маскулинности.

Эрг взбесился.

– Слушай, ты вообще на чьей стороне?

– Твоей.

– Да? А почему тогда стебешь меня?